Молка Лазарева - Невеста немедленного реагирования

разрешил Тарфолд и отпустил меня с Крис отсыпаться.

Как только я оказалась в своей комнате, тут же осознала, как сильно устала. На кровать

рухнула даже не раздеваясь, лишь скинула обувь. Веки тяжело сомкнулись, а я провалилась в

сладкую дрему.

ГЛАВА 10

Это был хороший сон.

Я стояла на вершине утеса, вдыхала свежий ветер и ловила взглядом первые лучи

рассвета. Луна еще не успела окончательно уйти на покой и теперь неизбежно сдавала правящие

позиции.

Впереди, до самого горизонта расположилось притихшее бескрайнее море. Его легкая

рябь от едва слышных дуновений дробила отсветы утреннего светила на сотни водных осколков и

навевала на меня тихое умиротворение.

Где-то у самого горизонта из воды выпрыгивали дельфины, я не видела сколько их

точно, но мне показалось эта была резвящаяся парочка. Уж слишком задорно они били хвостами,

рождая мириады светящихся искр, словно никого кроме них не существовало на белом свете.

Сон жил по своим законам, в реальности я бы никогда не разглядела эти игры на столь

дальнем расстоянии. Сейчас же, расслабившись, присела на край скалы, свесив ножки вниз,

наслаждалась зрелищем.

Опасности я не ощущала, так же как и дикого головокружения от взгляда на стихшие

волны, колыхавшиеся внизу у острых скал. Прикрыла глаза и, оперевшись на руки, откинулась

назад. Пальцы коснулись прохладной травы, покрытой первой росой, и стряхнули с десяток

капелек на нежную кожу.

Не открывая глаз, я услышала как сзади кто-то подошел, тихо присел рядом, приобнял

за плечи. Стало тепло и уютно.

– Не боишься упасть? – произнес Глеб.

– Нет, это ведь сон.

Его появление здесь не стало для меня неожиданностью, наоборот, я ощутила себя

самой счастливой на свете.

Я открыла глаза, повернула голову и встретилась с ним взглядом. Зельевар выглядел

устало, черты лица еще больше заострились с нашей последней встречи. Казалось, он похудел на

десяток килограммов, в глазах плескался болезненный блеск, но вместе с тем, исходило от него

нечто-то родное. Тонкое, невесомое, на грани понимания, таинственное, необъяснимое.

– А я боюсь, – тихо и неожиданно признался он. – Того, что сон закончится и ты

исчезнешь.

– Сны всегда заканчиваются.

Его руки притянули меня ближе к себе, заставляя почувствовать себя в теплом и

надежном коконе объятий. Глеб зарылся носом в макушку и теперь тепло дышал в затылок.

Едва-весомые мурашки пробежали по спине, играя на тонких струнах возбудившихся

нервов.

– Даже жаль, что все это мне лишь грезиться.

Я прижалась к Глебу сильнее, давая волю хотя бы во сне сделать то, на что вряд ли

осмелюсь в жизни. Ведь там в реальной жизни или шиза помешает, или дурацкие обстоятельства.

Я даже не сдержала себя, поластившись щекой о мерно вздымающуюся мужскую грудь, вдохнула

чужой аромат.

Во сне присутствовал ЕГО настоящий запах. Зельевар пах неповторимой смесью

волшебных трав и химических реактивов.

“Наверняка среди них есть белладонна”, – мелькнула случайная мысль и потерялась в

водовороте нахлынувших эмоций.

Магистр уверенно развернул лицом к себе и пока я ничего не сообразила, крепко

прижался в яростном поцелуе. Нежно смял податливые губы, срывая с них тихий стон и увлекая в

омут страсти.

– Ты мое проклятье, – выдохнул он, оторвавшись на мгновенье. – И даже если ты просто

плод моего больного воображения, знай: я тебя не отдам.

Я не знала, почему Глеб из сна говорит мне все эти нежности, да и не хотела знать.

Просто тонула с его странном взгляде и жадно ловила дыхание.

– Никому не отдам. Ни герцогу, ни королеве, ни твоему свихнувшемуся дару, – шептал

мой сон, и гладил пальцем по щеке. заставляя дрожать от этого невинного прикосновения. –

Никому… – Я и сама ни к кому не пойду, – выдохнула я.

Мне хотелось так много ему рассказать, пускай даже не настоящему, придумке моего

сонного сознания, но законы рассвета нас разлучили.

Яркое солнце неприятно светило мне в глаза, а откуда-то из реальности доносился

бодрый голос Кристины:

– Эля, подъем! До бала пять часов, пора собираться!

***

/Внешний мир. Несколькими часами ранее./

– Не спишь? – Троя вышла на балкон второго этажа дома Лепреза и обратилась к

стоящему у парапета Глебу. – Ты время видел?

Зельевар задумчиво следил за полной луной, скользящей по темному небу. Его пальцы

нервно постукивали по резным перилам.

Холодный камень уже начал покрываться мелкой взвесью ночного тумана, из-за чего

подушечки пальцев магистра немного соскальзывали, а звук дроби выходил не четким.

– Всегда любил смотреть на луну, – эхом отозвался брюнет, не отрывая взгляда от

светила. – Глядя на нее, хочется писать стихи и обнимать любимую женщину.

– Какие интересные желания, – Троя подошла ближе и так же облокотилась на перила. –

И много любимых женщин ты уже под ней обнимал?

Мужчина скосил на подругу недовольный взгляд:

– Ты меня знаешь дольше, чем я себя. Могла бы и сама посчитать.

Троя пожала плечами:

– Твоя душа потемки. Пускай я тебя и знаю почти век и старше в два раза. Но понять, что

творится на уме Магистра Страстей, даже мне не по силам.

– Прибедняешься, – констатировал Глеб, все так же неотрывно глядя в ночное небо. –

Помнится, именно ты приложила определенные усилия, чтобы подтолкнуть меня к Элле.

– Вот и не правда, – по-детски наигранно всплеснула руками преподавательница,

задавив в зачатке назревающую улыбку. – Если я помогла ей не попасться на твои стандартные

уловки, это не дает тебе права называть меня вселенской сводницей.

– И все же почему она? С чего вдруг?

Троя развернулась лицом к зельевару. Она внимательно изучила выражение Глеба,

прикусила губу и заговорила:

– Вспомни наш разговор в лаборатории, когда мы разнесли половину кабинета.

– Ты меня тогда разозлила. Не надо было давить на больные раны.

– И все же вспомни. Ты к Элле сам потянулся, захотелось как всегда поиграть и бросить.

Только она тебя разгадала гораздо раньше, чем ты сам. Увидела твою искусную игру, имитацию

сумасшествия, временных помутнений и приняла правила этого развлечения. Сумела достойно

ответить.

– А дальше-то что?

– Это ты уже сам реши. Я же вижу, что тебе без нее плохо. Так что сам подумай, какое на

этот раз будущее ты выберешь. Разобьешь ей и себе сердце, не осмелившись довести дело до

конца, или решишься на что-то большее. Это ваша с ней судьба, с меня взятки гладки.

Глеб отвел взгляд с ночного неба и пристально посмотрел на коллегу.

– Если выживем, – внес поправку он. – Для начала надо разобраться с моими чудесными