Геннадий Авласенко - Унесенные временем

— Откуда? — ткнув рукой в джинсы поводыря, спросила она. — Только не врать!

— А не то. — многозначительно проговорил Андрей и как бы невзначай поправил саблю на поясе.

— Скажу, все как на духу скажу! — забормотал бандурист, одновременно с этим быстренько и как бы невзначай заслоняя собой сына. — В монастыре недавно заночевать пришлось, а портки у Ванюшки моего от ветхости совсем в негодное состояние пришли, из обувки — лишь лапотки самодельные, и даже без оборок. Вот монах один — он, кажись, одним из заглавных во всем монастыре был — и пожалел сынишку мово. Зазвал нас в свою келью, сун­дук тяжеленный приоткрыл и вынул оттудова портки эти заморские и обувку, тоже весьма дивную. На, — говорит, — носи! Что ей без толку в сундуке валяться! Так и было, истинный крест!

И бандурист, замолчав, торопливо и размашисто перекрестился.

— Ты ему веришь? — не глядя на Саньку, осведомился Андрей. — Мне почему-то кажется, не врет он.

— Мне тоже, — сказала Санька и, обратившись к бандуристу, добави­ла: — Где этот монастырь, далеко отсюда?

— Не то чтобы слишком далеко, — тотчас же отозвался бандурист, — но и не близко. Возле Каширы-городка, на Оке.

Название города Санька, естественно, слышала и припомнила даже, что в самом деле имеется там монастырь. Женский, кажется.

Впрочем, за столько веков.

— Знаю я этот монастырь, — проговорил задумчиво Андрей. — Белопесоцким он называется. бывал я там прошлой осенью, когда с боями на Москву шли.

— Точно, Белопесецкий! — обрадованно закивал бандурист и, помолчав немного, добавил жалобно: — Отпустили бы вы нас, люди добрые! Век Бога за вас молить будем!

— Так уж и век! — усмехнулся Андрей. — Ладно, идите, и побыстрее! Или ты, может, снять с него хочешь портки и обувку брательника своего? — обратился он к Саньке.

Ничего не отвечая, Санька лишь отрицательно мотнула головой. Ничего она уже не хотела, точнее, хотела лишь одного: каким-то волшебным образом перенестись мгновенно в этот Белопесецкий монастырь. А вдруг Иван там, среди монахов, остался? Послушником, или как их еще называют? И одежду свою мирскую сменил на монашеское одеяние.

Впрочем, все это было так непохоже на Ивана, что Санька тут же отбросила монашескую версию. Возможно, просто переоделся, чтобы подозрений излиш­них не вызывать, а одежду свою, как ненужную, в монастыре оставил?

Так или иначе, но Саньке теперь просто необходимо было оказаться в этом монастыре. Лишь там могла она получить все необходимые сведения об Иване.

— О чем задумалась, Санька? — наклонившись к девушке и осторожно касаясь губами ее шеи, прошептал Андрей.

Санька ничего не ответила, она словно оцепенела, сама не понимая истинной причины внезапного своего оцепенения.

Это странное ощущение юношеских обветренных губ на своей шее, непередаваемо сладостное ощущение.

И сразу же так горячо стало где-то внизу живота, и непонятный озноб или, скорее, мурашки по коже.

Никогда еще Санька не ощущала ничего подобного!

И тут, опомнившись от странного этого наваждения, она разозлилась. И на себя, и на этого молодого воина, который вообразил себе невесть что.

— Перестань! — сбросив руку Андрея со своей талии и одновременно с этим отпрянув в сторону, выкрикнула Санька. — Не делай этого больше, понял? Никогда так больше не делай!

— Извини! — быстренько, но без особого раскаяния пробормотал Андрей, помолчал немного и добавил: — Так все же, о чем думала только что?

«Во всяком случае, не о тебе!» — мысленно выкрикнула Санька. Вслух же сказала совершенно иное.

— Думала, как сподручнее отсюда до Белопесецкого монастыря добраться.

Она не стала объяснять Андрею, почему ей так нужно в этот монастырь, но юноша и сам обо всем догадался.

— Думаешь, он там теперь, брательник твой?

— Надеюсь!

Санька вздохнула и посмотрела на Андрея почти умоляюще.

— Ты ведь поможешь мне?

Ничего на это не отвечая, Андрей лишь как-то неопределенно пожал пле­чами, что Саньку совсем даже не удовлетворило.

— Поможешь, да?

— Как? — вопросом на вопрос отозвался Андрей. — Там ведь теперь рати царские! Вот только если. — проговорил он задумчиво после недолго­го молчания, — ежели только.

— Ежели что?

— Ежели мы завтра Шуйского одолеем и вновь на Москву двинем! Тогда Кашира да и монастырь этот как раз на нашем пути окажутся.

Андрей говорил это вполне искренне и сам верил в то, о чем говорил. Беда в том лишь, что Санька, в отличие от этого молодого воина, отлично знала будущее, в котором никакого повторного наступления восставших на Москву, увы, даже не предвиделось. И вообще, восстание это подходило, кажется, к своему неизбежному и весьма трагическому для многих его участ­ников финалу.

Конечно же, объяснять все это Андрею было не только бесполезно или глупо, но и довольно-таки опрометчиво. И Санька, печально вздохнув, лишь молча кивнула головой, как бы в знак полного согласия со своим собесед­ником.

А потом ее вдруг словно осенило. Ведь если эти двое мошенников за столь короткий срок смогли достичь воинского стана восставших, то Иван, покинувший монастырь ранее, еще с большей легкостью мог это сделать. И кто знает, возможно, он тоже здесь, среди восставших?

О том, что Иван, ее Иван, мог примкнуть к царским войскам, — об этом Саньке даже думать не хотелось.

— Скажи, — обратилась она к Андрею, — а тут, среди воинов, есть под­ростки?

— Кто? — не понял Андрей.

— Ну, отроки, — поправилась Санька. — Недоросли, другим словом. ну, что-то наподобие сынишки этого бандуриста фальшивого.

— Недоросли имеются, — кивнул головой Андрей. — Не то чтобы шибко много, но есть. Что ж, возможно, братишка твой тоже среди них где-то.

— И что? — Санька даже задохнулась от волнения. — Найти его как?

Андрей пожал плечами.

— Подумать надо. Но это утром уже. Утро, как говорится, вечера муд­ренее.

А вокруг и в самом деле уже постепенно вечерело, и Санька с ужасом поняла, что остановиться на ночлег ей в этом сплошь мужском столпотво­рении практически негде. Да тут и построек как таковых почти не имелось: сплошные шатры, повозки, навесы какие-то из жердей или вообще полот­няные.

А еще ей очень хотелось есть.

— Куда ж тебя на ночь определить, Санька? — словно прочитав тревож­ные мысли девушки, задумчиво проговорил Андрей. — Стан тут у нас вре­менный, многие просто у костров ночлежничают. Хорошо еще, ночи теплые и дождей нет.

— И я у костра могу. — начала было Санька, но Андрей лишь проте­стующее махнул рукой.

— В обозе тебя устрою! — сказал он решительно. — Там, на телеге, и переночуешь.

— А ты? — спросила Санька.

— А что я? — не понял Андрей.

— Ты где ночевать думаешь?

— Да найду место! — засмеялся Андрей. — А хочешь, с тобой оста­нусь?