Екатерина Мишаненкова - Самые остроумные афоризмы и цитаты. Вожди от Ивана Грозного до Сталина

Те формы государственности, которые, по природе своей, не в ладах с логикой, вынуждены вести истребительную войну против молодежи.

Может быть, самое худшее в реакционной эпохе то, что в общественном сознании она насаждает царство глупости. Воцаряется единомыслие без мысли.

Перевороты и изменения, на которые по старому масштабу требовались бы века, теперь совершаются в десятилетия, даже в годы. История стала торопливой, – гораздо более торопливой, чем наша мысль.

В расползающейся «неисторической» среде гораздо легче пожертвовать своей жизнью во имя идеи, чем провести единство идеи через свою жизнь.

Новый стиль зарождается там, где машинная индустрия работает на безличного потребителя.

Сталин – это наиболее выдающаяся посредственность нашей партии.

Даже вынужденные менять существо своих взглядов люди втискивают его чаще всего в старые формы.

Нью-Йорк – сказочно-прозаический город капиталистического автоматизма, где на улицах торжествует эстетическая теория кубизма, а в сердцах – нравственная философия доллара. Нью-Йорк импонировал мне, так как он полнее всего выражает дух современной эпохи.

Нет ничего более жалкого, как морализирование по поводу великих социальных катастроф!

Ничего не стоит та партия, которая не ставит своей целью захват власти.

Большая империя, как и большой пирог, начинает крошиться с краев.

Видеть легко: трудно предвидеть.

Демократия – это договор о правилах между хорошо вооруженными джентельменами.

Держи глаза пошире до свадьбы и зажмуривай после.

Если между свободой и безопасностью народ выбирает безопасность, в конечном итоге он теряет и то и другое.

Если ты не внемлешь благоразумию, то оно тебе обязательно отомстит.

И прежде, чем посоветоваться с прихотью, посоветуйся со своим кошельком .

Кот в перчатках мышь не поймает.

Кто покупает лишнее, в конце концов продает необходимое.

Легче подавить в себе первое желание, чем удовлетворить все последующие.

Легче построить две печи, чем запастись топливом на одну.

Мастер находить оправдания редко бывает мастером в чем-нибудь еще.

Не наблюдать за работниками – значит оставлять им открытым свой кошелек.

Неизбежны только смерть и налоги.

Опыт – это дорогая школа, но что делать, если для дураков нет другой школы?

Самый благородный в мире вопрос звучит так: «Какое доброе дело я могу совершить?»

Сильный тот, кто сумел победить свои дурные привычки.

Служить Богу, значит делать людям добро, но многие считают, что молитва – это более легкий вид служения и предпочитают именно его.

То, что нельзя исправить, не следует оплакивать.

Тот, кто жертвует свободой ради спокойствия, не достоин иметь ни того, ни другого.

Три переезда равны одному пожару.

Трое могут сохранить тайну, только если двое из них мертвы.

Учи своих детей молчать. Говорить они научатся сами.

Хозяйский глаз сделает больше, чем обе руки.

Чем лучше врач, тем больше он знает бесполезных лекарств.

Что могут сделать законы в политике без морали?

Есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Чем больше еды, тем больше болезней.

За обедом съешьте немного, за ужином еще меньше, а еще лучше лечь спать совсем без ужина.

С тех пор как люди научились варить пищу, они едят вдвое больше, чем требует природа.

Король – первый слуга и первое должностное лицо в государстве.

Министры стоят на таком шатком подножии, что малейший толчок опрокидывает их.

Дурные законы в хороших руках исполнителей – хороши; и самые лучшие законы в руках дурных исполнителей – вредны.

Привычка – разум глупцов.

Великое искусство всякого политического деятеля не в том, чтобы плыть против течения, но обращать всякое обстоятельство в свою пользу.

Как бы ни было велико желание мира, никогда не следует жертвовать безопасностью и честью.

Титулы – это декорации дураков.

Слава, не приносящая нам счастья, – пустая молва; слава, не приносящая счастья нашим подчиненным, – позор.

Что касается религии, то заботу о ней предоставьте самому верховному Существу. Тут мы в потемках и подвержены всяческим заблуждениям. Кто из нас настолько высокомерен, чтобы утверждать, что его путь самый верный?

Переговоры без оружия что музыка без инструментов.

Если бы наши солдаты понимали, из-за чего мы воюем, нельзя было бы вести ни одной войны.

В Петербурге трудно что-либо сделать – никогда не знаешь, кто будет фаворитом к утру.

Считать, что мир населен одними мошенниками было бы излишне бесчеловечно, но ожидать, что всякое двуногое без перьев является честным человеком, было бы непростительным слабоумием.

Если уж кто-то в этом деле должен надуть другого, то надувалами должны быть мы!

Однажды камердинер читал королю вечернюю молитву. Дойдя до слов «Господь да благословит тебя», он запнулся и почтительно прочел: «Господь да сохранит Ваше Величество».

– Читай правильно, негодяй! – крикнул на него король. – Перед Богом я такая же свинья, как и ты!

Судейские одного бранденбургского городка осудили кого-то за то, что тот возносил хулу на Бога, на короля, и, наконец, на одного из самих этих судейских – и представили приговор на утверждение короля. Фридрих сказал:

– Коли он хулил Бога, значит, он Его плохо знает, коли хулил меня – значит, плохо знает меня, я его прощаю; но хула на члена суда заслуживает примерного наказания – его-то он знает! Полчаса на хлебе и воде в Шпандау!

* * *

Один издатель надеялся на денежную поддержку Фридриха в одном из своих проектов; но Фридрих ничего не дал, и из-за этого проект оказался убыточен. Разъяренный издатель начал всюду поносить короля. Фридриху об этом доложили, и тот спросил: