Даша Парамонова - Грибы, мутанты и другие: архитектура эры Лужкова

Коммерческий функционализм привел к тому, что застройщики массивов с каждым годом все меньше ориентируются на будущих жителей и их комфорт. Проблемы пустот, неосвоенных и не имеющих функционального назначения и статуса территорий остались прежними – их захватывают точно так же, как и «ничейные» земли советских районов. Переосмысление благоустройства (в основном на визуальном уровне) и возвращение инфраструктуры, преимущественно в виде торговых центров, произошло только в конце второго десятилетия лужковской эры и исключительно в экспериментальных проектах. При этом законодательная база, связанная с девелопментом, остается прежней. На рубеже веков массивы выходят на новый этап развития. Создается Московский строительный союз (МСС), состоящий из крупнейших домостроительных комбинатов (ДСК-1, ДСК-2, ДСК-3) и строительно-девелоперских компаний (СУ-155, МСМ-5, МФС-6). С 2002 по 2010 год МСС проинвестировал, построил и ввел в оборот более 50 % всего московского жилья – около 16 млн квадратных метров, 50 % которых – панельное строительство. Это ренессанс панельного строительства. Количество производимых метров неуклонно растет, массивы теснят хрущевские пятиэтажки, замещая своих предков пятикратно увеличенными копиями. Освоив территорию реконструируемых и новых «замкадных» районов, массивы станут основным типом застройки территорий ближнего и дальнего Подмосковья.

Домостроительные комбинаты, утвердившиеся в правах на застройку, начинают создавать новые серии домов. Всего за прошедшие двадцать лет было разработано более 30 новых серий и их комбинаций. «Современная конструкция серии И-155 позволяет формировать из одинаковых блоков совершенно разные жилые дома с разной этажностью, различными планировками квартир и их количеством, количеством подъездов, включая дома башенного типа, и различным внешним видом» – сообщается на сайте производителей панелей группы компании СУ-155. Невиданное разнообразие комбинаций и расцветок дает производителю возможность привлечь современного клиента, что очень важно для утверждения системы ценностей возникающего потребительского общества. Ведь приобретение квартиры – это потребление крупного масштаба. «Благодаря вышеперечисленным особенностям получается индивидуальное лицо у каждого построенного здания». Однако хотя внешние и планировочные характеристики новых серий меняются, среда остается неизменной.

Массивы

Отдельным и, пожалуй, самым радикальным направлением трансформации индустриального подхода в постсоветской России становится применение этого практичного метода при строительстве религиозных сооружений. Чтобы обслужить духовную жизнь горожан, Москва должна быть покрыта равномерной сеткой церквей. По расчетам, необходимо построить минимум 200 новых храмов, однако общий дефицит культовых зданий оценивается представителями РПЦ в 600 объектов. Проекты, разработанные Моспроектом-2 и Моспроектом-3, могут быть возведены за срок от 1 до 6 месяцев. Предлагаются два типа храма – однокупольный и пятикупольный, а также различные вариации приделов и отделки. «Поэтому за счет смены куполов, завершений и цветовых решений может появиться большое количество вариантов», – рассказывает Александр Кузьмин. Такой утилитарный подход к строительству свидетельствует о том, что религия в жизни россиянина – это такая же естественная вещь, как гараж или дача, а церковь на территории района столь же необходима, как тепловой пункт или детская площадка. Сотрудничество государства и церкви начинается в конце 1980-х с признания права на свободу совести, а в 2012-м этот союз инициирует скандальное судебное дело против художественных активистов, распевающих «Богородица, Путина прогони». Религия и власть теперь не просто союзники, но партнеры. По словам представителей РПЦ, строительство типовых храмов должно не только восстановить историческую справедливость, но и сделать общество более гомогенным, транслировать образ правильного гражданина, которому необходима пешая доступность к православному храму.

Новые районы – это провозглашение новой главной ценности: квартиры. Единственный вид собственности, в транзитную эпоху «квартирный вопрос» занимает огромное место в жизни горожан, становится главной сферой реализации потребительских ценностей. Массивы наполняют хай-тек, модерн, «под классику» и другие стилистические пристрастия населения. Перепланировка – это возможность построить дом внутри дома, создать свой идеальный мир, через выбор штор или сантехники предъявить собственную личность. Из всех архитектурных проявлений самым близким и доступным обычным горожанам оказывается именно интерьерный дизайн. Через личный опыт создания идеального пространства многие собственники жилья, посредники и исполнители так или иначе включаются в архитектурный дискурс.

За два десятка лет построено 13 новых районов – десятая часть всех районов Москвы. Фабрики, штампующие панели, невозможно остановить. Это отлаженный механизм, обеспечивающий тысячи рабочих мест и оснащенный простыми технологиями. Массивы стали вынужденным местом жизни москвича. Будет ли судьба этих районов похожа на судьбу «хрущевок»? Изменится ли спрос на псевдоразнообразные типовые застройки, по-прежнему неудобные и не отвечающие новым требованиям? Превратятся ли панельные районы в масштабные гетто? Ни последствия, ни дальнейшая трансформация этого явления не ясны. Тем не менее массивы уникальны. Ведь в них отразились и соединились два противоположных общества транзитной эпохи – грядущее капиталистическое и унаследованное социалистическое.

Расслоение общества по уровню доходов стало причиной появления новых типов недвижимости. В начале 1990-х возникают понятия жилья элитного, социального и бизнес-класса. Различные группы общества требуют различных подходов к внешнему и планировочному решению жилых домов. Это приводит к развитию жилья по индивидуальному проекту как противоположности типовому, серийному строительству массивов. В отличие от уникатов, в этой группе отсутствует одно звено – потребитель, то есть тот, для кого этот дом строят. Точнее, он существует, но это некий собирательный образ, подсказанный либо интуицией архитектора (в 1990-е), либо исследованиями маркетологов (после 2000-го). Успех проекта обеспечивается точностью попадания в этот самый образ. Развитие этой «индивидуалистической» линии приведет к тому, что идея и стиль архитектурного объекта должны будут вписываться в ту или иную группу знакомых сюжетов, с которыми покупатель мог бы себя идентифицировать. Возникает рынок городских образов. Сделав выбор, граждане подчиняют свой стиль жизни одному из них. У городской жизни появляются новые ролевые модели. С одной стороны, пропагандируется индивидуальность, неповторимость. С другой, за каждым закреплена определенная модель. Идентификаторы – это своеобразные маркеры, помогающие потерянному горожанину понять, к какой группе потребления он относится; это объединение индивидуальных образов в группы, с которыми горожанин сам себя соотносит.

Читать дальше