Юрий Гоголицын - Величайшие подделки, грабежи и хищения произведений искусства

А между тем именно такое случилось в России начала XX столетия, когда большевики пришли к власти. Историческую и психологическую оценку этого феномена дадут еще не скоро, а многие факты станут известны лишь через поколения. Однако уже сейчас можно с достоверностью сказать, что процесс разграбления сокровищ собственной страны в 20–30 годы был возведен в ранг государственной политики и многие государственные деятели воспринимаются совершенно иначе, если посмотреть на них в свете этого процесса. Задуматься о тайнах шедевров, которые меняют свои адреса, автору этих строк пришлось довольно давно, еще в 1965 году, когда весь Ленинград и вся Москва по многу раз ходила на выставку картин западноевропейских художников из музеев Франции в Государственном Эрмитаже и в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С.Пушкина.

Из Советского Союза во Францию отправилась выставка из ста картин французских художников, принадлежащих нашим ведущим музеям, а жители двух столиц увидели «Портрет Фердинанда Гиймар-де» Ф.Гойи, «Портрет Елизаветы Австрийской» Франсуа Клуэ, гениальную «Цыганку» Ф.Хальса, трагических комедиантов в большом полотне О.Домье и сказочно-мистического Босха с его «Кораблем дураков».

Группы экскурсантов следовали одна за другой. Завершив рассказ в большом Николаевском зале Эрмитажа, гиды получали в галерее первого этажа следующую толпу жаждущих и вновь входили в широко открытые двери с заветными шедеврами. Именно вопросы слушателей: одного, другого, третьего — заставляли влезать в историю «перемещения» художественных ценностей.

А между тем задаваемые экскурсоводам вопросы были предельно просты: «А почему французские картины в эрмитажных рамах?» или «А эта работа уже была в Эрмитаже? Нет? Но я ее видела!» Следующие вопросы этой серии рождались сами собой: «Как в музей попали работы французских мастеров конца XIX — начала XX столетий?», «Почему десятки работ, числящихся по дореволюционным журналам “Аполлон”, “Мир искусства” в собраниях московских коллекционеров Щукина и Морозова, в залах музеев, но о бывших владельцах никто ничего не говорит?».

Наши эрмитажные наставники старались не замечать «нелепых» вопросов, а периодика, монографии, жизнеописания художников молчали о таких событиях в истории шедевров, как изменение владельца. А между тем, среди коллекционеров и собирателей, зачастую людей, далеких от истории искусства, ходило много рассказов о том, как в двадцатые и сороковые годы «грабили» музеи, собирателей, дворцы, усадьбы.

За тридцать лет не появилось ни одного исследования о движении картин, скульптур, предметов искусства по территории нашей страны, а популярные статьи в журнале «Огонек» и работа О.Ю.Васильевой и П.Н.Кнышевского «Красные конкистадоры» — первые, далеко не полные, приближения к теме.

Если говорить о пропавших, украденных, перепроданных, подаренных произведениях искусства, некогда (до революции) составлявших ценность российских музеев, коллекций, собраний, то прежде всего следует начать именно с памятных октябрьских дней.

Эмигрантские газеты в Берлине, Париже, Шанхае писали о полном разграблении большевиками Зимнего дворца и называли суммы в миллионы рублей золотом. Однако журналисты во все времена гонялись за сенсациями и были не прочь приукрасить свои находки. И все же попробуем посмотреть глазами случайного прохожего, которым в те далекие годы был… Джон Рид, оставивший свое свидетельство в широко известной и скучной книге: «…те, кому на протяжении последних нескольких дней разрешалось беспрепятственно бродить по его (Зимнего) комнатам, крали и уносили с собою столовое серебро, часы, постельные принадлежности, зеркала, фарфоровые вазы и камни средней величины…»

«Художественная летопись» журнала «Аполлон» за 1917 год, собравшая на своих страницах «свидетельства» крупнейших деятелей культуры, поражает.

«На глазах у всех были заняты дворец герцога Лейхтенбергского и дача Дурново. Разгромлен музей великого князя Михаила Николаевича: украдены ценные произведения искусства и предметы, изображение Христа Корреджо, иконы, миниатюры, большая серебряная группа и др. Всего на сумму свыше 1,5 млн. рублей…»

«…Выбор осведомленных грабителей сказался и в разгроме царскосельского Александровского и стрельнинского дворцов. Похищены картина Ватто, несколько исторических гобеленов, редкий фарфор…»

«…В менее счастливом положении оказался гатчинский дворец, куда проникли восставшие войска. Наиболее существенны среди хищений и повреждений — порча картины Рибейры, порча и расхищение обстановки павильонов Венеры и “Березовый домик”…»

«Будто бы разгромлены и сожжены Тригорское, Михайловское, “Домик няни”, дом-музей, разметаны книги, разбит бюст Пушкина. Доходят вести о гибели ряда усадеб, например, кн. Сангушко, где дворец превращен в руины, уничтожены археологический музей, библиотека, множество исторических документов…» [1] Именно тогда был уничтожен комплекс в Пушкинских горах, а многие вещи и произведения искусства поступили на рынки и аукционы Петрограда — Прим. авт.

Можно до бесконечности перечислять факты хищений и гибели произведений искусства: картины и портреты героев войны 1812 года в имении Витгенштейнов «Дружно селье» под Петроградом; картины, скульптура, вазы, украшавшие деревянный дом Рукавишниковых-Набоковых в Рождествено, но все вместе они лишь предвещали события еще более трагические, медленно готовившиеся государством. И начались они с охранительных мер по вывозу из Петрограда сокровищ музеев, спасаемых от приближавшихся войск врага.

Приказ об эвакуации художественных ценностей был отдан еще 1 сентября 1917 года. Учреждения бывшего Министерства двора отправили в Москву два поезда с художественными произведениями.

«Из Эрмитажа вывезено все наиболее ценное, из музея Александра III (Государственный Русский музей) — художественные произведения и предметы этнографического отдела, из Академии Художеств — картины, рисунки, скульптура. Эвакуация Зимнего дворца оказалась трудно выполнимой и только еще начиналась: вывезены были, главным образом, драгоценности…

Всего в Москву было отправлено около 5000 картин, 1200 икон. Приемка и общий план размещения эвакуированного в Москве лежали на ответственности московского совета по делам искусства и московского городского самоуправления… Все эвакуированное было помещено в Москве в Историческом музее (картины), Оружейной палате, дворцовых помещениях Кремля» («Аполлон», 1917, №№ 6–7).

Новая власть, поддерживая возникшую еще при Временном правительстве тенденцию вывоза ценностей, сразу после опубликования воззвания «Социалистическое Отечество в опасности!» приступило к массовому вывозу художественных и материальных ценностей из Петрограда. Нарком имуществ Республики В.А.Карелин и комиссар Ю.Флаксерман развернули бурную деятельность по концентрации всего ценного в Москве, которая должна была стать столицей нового государства.