Юрий Гоголицын - Величайшие подделки, грабежи и хищения произведений искусства

В Мюнхене, после многочисленных экспертиз, признали «подлинность» документов и даже решили издать их маленьким тиражом для специалистов-историков. Уругвайская газета добросовестно сообщает, что в 1962 году в Европе и Америке появились пиратские издания этой рукописи малыми тиражами.

Это совершенно не вяжется с коммерческой целью издания скандальной книги. Бессмысленно было издавать сенсационную, официально признанную экспертами рукопись малым тиражом.

Через 30 лет начался второй этап в истории книги, замешанным оказался французский офицер Раймон Клюбер, бывший во время Второй мировой войны молодым — семнадцатилетним бойцом Сопротивления. Заключенный концлагеря, студент университета в Майами, Клюбер услышал о существовании «Второй книги Гитлера» во время занятий от своего профессора и решил найти ее, чтобы понять смысл устроенной Гитлером бойни.

Разные страны, разные города, книжные магазины, библиотеки, архивы, вплоть до архива Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, ничего не смогли предложить исследователю. Тогда он решается выйти на контакты с бывшими нацистами, проживающими в Уругвае, и они, через своего молодого, фанатичного члена, продали экземпляр издания на испанском языке. С 1991 года француз стал искателем подтверждений подлинности (либо фальшивости) книги.

В сейфе, в Монтовидео, где хранится рукопись, скопилось большое число документов, подтверждающих подлинность, да и фальшивость тоже, «Второй книги». По странной случайности журналисты не опубликовали заключения мюнхенского института, занимавшегося обследованием много лет тому назад. Судебного процесса относительно издания не было. Шумных скандалов, привлекавших к «труду» специалистов и любопытных, тоже не произошло. О «Второй книге Гитлера» то вспоминают, то забывают, а время «делает» ее все подлиннее и подлиннее», ведь возможности для проверки и исследования исчезают.

Но вопросы остаются: для чего поисками занялся офицер-француз? почему одна за другой следуют такие разные и такие похожие истории, связанные с фашизмом?

Среди малочисленной литературы, посвященной действиям Советской власти по отношению к культуре, к памятникам национального искусства, долгие годы было мало объективных изданий.

Вышедшая в издательстве «Соратник» эмоциональная и разносторонняя работа О.Ю.Васильевой и П.Н.Кнышевского «Красные конкистадоры» впервые с большой долей документальности показала именно хищническое разграбление, методично проводившееся большевиками по всей стране.

Авторы развенчивают легенду о том, что церковные ценности изымались у их владельцев для получения средств к обеспечению нужд простого народа или для ослабления регилиозного влияния в народе. Золото, серебро, иконы, драгоценное шитье изымались для получения средств. Многочисленные ценности из дворцов, усадеб, музеев и государственных собраний также изымались с прозаической и меркантильной целью.

Из приведенных О.Васильевой и П.Кнышевским документов ясно, что «национализация» — жестокий и беспримерный процесс уничтожения и продажи художественных, исторических, культурных реликвий, превращенных большевиками в средства существования голой власти.

Проследить историю изъятия и использования художественных ценностей легче всего по документам и статьям в периодике и, конечно, на примере церковного имущества.

Церковь была отделена от государства, а имущество ее Декретом 20 января 1918 года национализировалось. Скрывать свои действия власть даже не старалась. И если до объявления Декрета ценности Патриаршей ризницы в колокольне Московского Кремля (охраняемого красногвардейскими караулами) грабили тайно, с принятием закона наступило время просто изымать все ценное, не скрывая этого.

На закрытом заседании Совета Народных Комиссаров под руководством В.И.Ленина был принят проект постановления (им же лично составленный), по которому правительство из Петрограда переезжало в Москву. А вместе с правительством вывозились Государственный банк, золото и Экспедиция заготовления государственных бумаг. И все эти пункты объяснялись угрозой на фронтах вокруг Петрограда.

Однако ничем нельзя было объяснить еще один — четвертый пункт постановления, предлагавший «Начать разгрузку ценностей Москвы». Позднее, на разных заседаниях московских комиссий, это решение тоже стали объяснять военными соображениями, но при закреплении большевистского правительства в Москве, в Кремле, «эвакуация» церковных ценностей выглядела просто как изъятие.

28 февраля 1918 года на экстренном заседании московской Комиссии по приему и охране бывшего дворцового имущества было решено в первую очередь «эвакуировать» ценности двух ризниц — Патриаршей и Чудова монастыря.

Председатель комиссии — доверенное лицо СНК Малиновский одобрил решение, прибавив сюда ценности из Оружейной палаты и Сервизной кладовой. Получив серьезное добавление из ризниц других кремлевских церквей, груз под охраной отправили на сохранение в Вологду, имевшую крепостные стены, башни и многочисленные склады.

В октябре 1918 года в пустынной местности Лодейнопольского уезда уже силой отбирали церковные ценности из ризницы богатейшего Александро-Свирского монастыря. Среди увезенного были содранные с икон серебряные и золотые ризы, шитые золотой нитью одежды священнослужителей, наконец, серебряный с фигурами и чеканкой саркофаг Александра Свирского, исполнявшийся вручную мастерами-ювелирами. Сопротивлявшиеся вывозу ценностей священники и члены «Союза охраны церквей и часовен» были расстреляны на месте.

Такой операцией по «изъятию» началась длительная череда дел по реквизиции произведений религиозной культуры. Даже захват драгоценных изделий таким способом было объяснить трудно, но уничтожение резных деревянных алтарей известных мастеров из Костромы, Ярославля, срубание крестов с уникальных памятников архитектуры, позднейшее использование Александро-Свирского монастыря как лагеря для политических заключенных, а еще позднее как психбольницы, выстраивалось в жуткую картину варварского погрома православной культуры.

Для расширения действий с церковными ценностями одна за другой создаются Московская Экспертная комиссия, Центральная экспертная комиссия, Чрезкомэкспорт, отделения на местах, представительства в разных районах страны. Отчитываясь друг перед другом в изъятиях, эти грабительские группы оставили страшные документы, многие годы бывшие секретными и непубликуемыми.

«Из рапорта о трудовой неделе заместителя председателя ЦЭК И.И.Лазаревского от 29 августа 1921 года председателю Чрезкомэкспорта: