Александр Бойцов - Выдача преступников

В 1972 г. Норьега получил официальный пост, став главой разведывательного отделения Национальной гвардии, что существенно повысило его значение для ЦРУ в качестве альтернативы Торрихосу, известному своими левыми взглядами. В 1981 г. Торрихос погиб в авиакатастрофе, после чего Норьега, постепенно приобретая контроль над другими подразделениями вооруженных сил, становится в 1983 г. главой вооруженных сил и фактическим лидером Панамы.

С 1985 г. связь американских спецслужб с Норьегой стала обременительной для США, особенно после того, как становятся известными его участие в торговле наркотиками и факты нарушения прав человека в Панаме. Стремление дистанцироваться от Норьеги вылилось в предъявление ему обвинения в незаконном обороте наркотиков, выдвинутого 4 февраля 1988 г. двумя федеральными большими жюри Майами и Тампа по 12 пунктам. В частности, в качестве организатора он был обвинен в заговоре с целью изготовления, поставки и распространения кокаина в США, совершенном с использованием своего официального положения. Так, он получал взятки от «баронов» наркобизнеса за то, что освобождал из-под стражи арестованных колумбийских контрабандистов и отпускал задержанные властями самолеты и суда. С 1982 г. Панама была превращена в главную перевалочную базу по переброске наркотиков в США. Самолеты с кокаином из Колумбии регулярно прибывали в международный аэропорт Панамы, где он перегружался, расфасовывался и впоследствии переправлялся легкими самолетами в Майами. Вырученные от продажи средства также «отмывались» в финансовых учреждениях Панамы, при этом с каждой операции Норьега получал свою долю. Кроме того, он постоянно сообщал руководству колумбийской наркомафии имена и данные агентов Управления по борьбе с распространением наркотиков США, а также иным образом покровительствовал преступной деятельности Медельинского картеля в Панаме, включая передачу наркосиндикату эфира и ацетона, используемых для производства кокаина.

Как утверждается в некоторых литературных источниках, эти обвинения почти целиком были основаны на неподтвержденных какими-либо документами устных свидетельских показаниях бывших наркобаронов, контрабандистов и помощников диктатора, многим из которых было обещано содействие в получении вида на жительство в США за дачу показаний против Норьеги и выплачено в общей сложности 1,5 миллиона долларов.

Защита Норьеги заявила в суде протест, считая суд некомпетентным, а обвинение недоказанным. Однако вопреки обычному правилу не рассматривать протест в отсутствие обвиняемого суд рассмотрел его, предположив, что Норьега никогда не предстанет перед судом, и отклонил.

Между тем в Панаме шла ожесточенная борьба за власть. Попытка переворота с целью отстранения Норьеги от власти завершилась неудачей. Американская администрация, со своей стороны, ввела в отношении Панамы экономические санкции и заморозила ее счета в американских банках. При этом официальной просьбы о выдаче на основании предъявленного обвинения направлено не было. Более того, американская сторона обещала снять с Норьеги обвинения, если он оставит руководство и покинет страну.

В мае 1988 г. в Панаме прошли президентские выборы, истинные результаты которых так и остались неизвестными, поскольку ни одна из сторон не захотела признать победу другой. В этих условиях Норьега продолжал оставаться фактическим главой государства, а отношения между Панамой и

США все более ухудшались. 15 декабря 1989 г. Норьега объявил состояние войны с США, а в ночь на 20 декабря американские войска высадились в Панаме. После добровольной сдачи Норьеги 4 января 1990 г. он был передан американскому правосудию в лице окружного суда Майами и 10 июля 1992 г. приговорен к 40 годам лишения свободы.

Сама акция военного вторжения нашла негативную оценку в резолюциях международных организаций, [375]заявлениях правительств многих стран, в том числе большинства стран – членов ОАГ, а также в исследованиях ряда авторов. [376]В рамках же данной темы интерес представляет тот аспект изложенных событий, который связан с тем, что одной из основных целей интервенции, провозглашенной президентом США Дж. Бушем, была поимка и арест генерала Норьеги для предания его американскому суду.

Существующая в США концепция, обосновывающая законность института похищения, носит наименование доктрины Кера– Фрисби по фамилиям двух подсудимых, похищение которых соответственно из другой страны в 1886 г. и из другого штата в 1952 г. не было расценено как нарушение их права на надлежащую правовую процедуру. Практическое выражение эта позиция получила в решениях Верховного Суда, а теоретическое развитие – в американской доктрине международного права, где ее апологетами используются широкое толкование реального принципа юрисдикции, аналогия с пиратством и идея дифференциации государств с точки зрения их возможности бороться с соответствующими преступлениями.

Вопрос о толковании реального принципа действительно не прост. В чем-то указанный принцип близок к позиции, согласно которой место совершения преступления связывается с местом наступления последствий, даже если деяния совершены вне пределов данного государства. Возможно, практические трудности в осуществлении юрисдикции в отношении такого рода деяний и подталкивали к необходимости хотя бы частично компенсировать ее недостаток весьма вольным толкованием территориального принципа с целью приспособить последний для действенной охраны государства от посягательств не только изнутри, но и извне. Не исключено даже, что именно на этой базе и сформировалось правило, согласно которому совершенным на территории государства признается не только учиненное здесь деяние, последствия которого наступили или должны были наступить за границей, но и совершенное за рубежом деяние, результат которого наступил или должен был наступить на данной территории.

Однако связь реального принципа с такой трактовкой места преступления более размыта и опосредована, коль скоро признание данного принципа объясняется существованием правомерных внешних интересов государства, в том числе в части его защиты от внешних угроз. Источником же концепции внешней безопасности служит идея о том, что основополагающим правом любого государства является «право самосохранения», согласно которому его юрисдикция должна распространяться настолько широко, насколько это необходимо для осуществления самозащиты. Однако понимание того, что затрагивает национальную безопасность и что есть жизненно важные интересы, может быть «не только специфическим, но подчас и возмутительным» [377]ввиду туманности центрального элемента этой концепции – тезиса о «наступлении» результатов («эффекта») на территории государства, заявившего о реальной юрисдикции.