Александр Бойцов - Выдача преступников

Еще одним свидетельством значимости принципа двойной криминальности является то обстоятельство, что он распространяет свое влияние и на некоторые другие формы межгосударственной взаимопомощи по уголовным делам. И все же было бы неправильно считать его общим принципом международной правовой помощи. Как явствует из ст. 4 Типового договора о взаимной помощи в области уголовного правосудия, излагающей примерный перечень оснований отказа в оказании помощи, «некоторые страны могут пожелать включить в качестве основания для отказа тот факт, что деяние, на основании которого направляется просьба, не будет означать состав правонарушения, если оно совершено на территории запрашивающего государства (двойная уголовная ответственность)». Из этого следует, что принцип двойной преступности не обязателен для некоторых иных видов правовой помощи. Но не для выдачи. Здесь он зародился в столкновении юрисдикций. И без него невозможно разрешение возникающих при этом коллизий.

Атрибутивный срез важен не только для обоснования регулятивно-охранительной функции уголовного права, предмет которого образуют как отношения, устанавливаемые в связи с запретом, так и отношения, возникающие вследствие совершения преступления, но и для определения круга соприкасающихся с ними инопространственных отношений, коль скоро социальные связи, регламентируемые уголовным правом, возникают, развиваются и прекращаются не в замкнутом пространстве, а в определенном социально-правовом окружении.

То обстоятельство, что отношения, регламентируемые текущим национальным законодательством отдельного государства, существуют в определенном социально-правовом окружении, придает им дополнительные признаки, в том числе инопространственные характеристики. Наличие иностранного элемента в уголовно-правовом отношении может выразиться в том, что:

а) субъектом этого отношения является иностранный гражданин или лицо без гражданства, не проживающее постоянно на территории данного государства;

б) юридические факты, с которыми связаны возникновение, изменение или прекращение правоотношений, имеют место за пределами территории государства;

в) вредные последствия уголовно противоправного деяния наступают в другой стране и т. п.

Сорегулирование такого рода отношений порождает феномен двойной уголовной ответственности и параллельной уголовной юрисдикции, из которого вытекает принцип двойной криминальности. Соответственно его значимость для института экстрадиции столь велика, что он даже не требует договорного закрепления, считаясь правилом обычного международного права. При этом даже в том случае, когда у запрашиваемого государства нет оснований для уголовного преследования требуемого лица, оно обязано, согласно данному принципу, исходить для целей выдачи из того, как если бы преступление было совершено в пределах его юрисдикции.

Иная позиция, характерная для некоторых стран общего права, основана на отрицании непреложности настоящего принципа. В частности, в судебной практике США не раз утверждалось, что принцип двойной преступности является договорным. Классическим в этом отношении считается решение Верховного Суда США по делу 1993 г. «Фактор против Лаубенгеймера». [441]

Эта позиция не просто уязвима с точки зрения принципа nullum crimen sine lege. Она не только принижает его роль, предоставляя суду возможность решать задачу обеспечения неотвратимости наказания путем «либерального» толкования договоров и законов, на что справедливо указывают И. И. Лукашук и А. В. Наумов. [442]На наш взгляд, главная опасность непризнания незыблемости принципа двойной инкриминации состоит в отрицании непреложности сорегулирования уголовно-правовых отношений. Игнорирование же сорегулирования оправдывает внеэкстрадиционные процедуры преодоления юрисдикционного параллелизма. Именно поэтому суды стран, отрицающие общепризнанность принципа двойной подсудности, считают приемлемыми «альтернативные» экстрадиции методы решения проблемы ответственности лиц, скрывающихся от правосудия, когда лицо вывозится или доставляется из одного государства в другое насильственным или обманным образом. [443]

Однако, несмотря на то что экстрадиционные и внеэкстрадиционные процедуры приводят по внешней видимости к идентичному результату – фактическому присутствию фигуранта в уголовном процессе, по своей юридической природе они совершенно различны. Если экстрадиция служит такой формой достижения неотвратимости уголовной ответственности, которая юридически обоснована взаимодействием государств, признающих юрисдикцию друг друга в отношении выдаваемого лица, то его похищение сотрудниками спецслужб с территории иностранного государства означает юридически необоснованное игнорирование юрисдикционных полномочий последнего в отношении похищаемого лица. Такого рода действия, безусловно, противоречат как внутреннему законодательству, так и международному праву.

Весьма убедительна в этом плане позиция Верховного Суда Австрии, изложенная в решении от 26 апреля 1995 г., которое содержит следующие положения:

1) принцип территориального суверенитета является одной из общепризнанных норм международного права, в силу чего уважение территориальной неприкосновенности государств не допускает того, чтобы действие актов зарубежных государств проникало в зону территориального суверенитета государства без его согласия или иного управомочия по международному праву;

2) в соответствии с общим международным правом государство не обязано терпеть или оказывать помощь в осуществлении или принудительном применении суверенного акта другого государства на своей территории;

3) территориальный суверенитет применяется в отношении всех лиц и всего имущества на территории государства за исключением тех и того, что обладают дипломатическим или консульским иммунитетом иностранного государства либо международной организации;

4) предписывающая юрисдикция мало ограничивается, в то время как юрисдикция принуждения ограничена границами действия государственного суверенитета;

5) частью государственного суверенитета является допустимость принудительного осуществления государством своих актов в отношении лиц, находящихся за рубежом, в целях защиты охраняемых национальной правовой системой ценностей (принцип защиты), в частности путем конфискации их собственности на своей территории;

6) находящееся за рубежом лицо не может быть наказано за действия, предписываемые правом страны пребывания, или за непринятие мер, запрещаемых этим правом;

7) внутренняя юрисдикция применяется при решении всех юридических вопросов, которые отнесены к компетенции судов страны ее правовым порядком, международным правом или имеют со страной связь, признаваемую ее процессуальной системой. [444]