Александр Силаев - Деньги без дураков. Почему инвестировать сложнее, чем кажется, и как это делать правильно

Но если трейдинг — это «торговля на финансовом рынке», то чаще всего это вредная привычка человека. Самый простой вариант — игромания. В сложном варианте — хобби типа алхимии: исследовательский инстинкт, ушедший не в то русло. «Еще немного, и будет философский камень». То, чего нет, можно искать годами, если поиск увлекателен. И лудомания, и алхимия отвечают инстинктам человека и активно поддерживаются индустрией.

В игре со средней нулевой доходностью выиграть может лишь участник сильнее среднего. Но само продолжение игры основано на когнитивной иллюзии, повторимся. Интенсивные торги возможны лишь потому, что средний участник считает себя компетентнее среднего участника.

Эта убежденность, во-первых, соответствует априорным установкам нормального человека. Например, большая часть водителей считает себя опытнее среднего, большая часть студентов — талантливее среднего и т. д. Во-вторых, она же продвигается на всех уровнях индустрии — биржей, брокерами, медиа, поставщиками программного обеспечения. При этом, по разным оценкам, не менее 80–95 % спекулятивных участников торгов, если им дать время, проигрывает. Чтобы меньшинство могло оставаться в игре годами, ротируемое большинство должно отдавать свои деньги. Там, где козыри те же, дураки должны быть свежи.

С дураками понятно, а что в этой игре козыри? Как правильно? Трейдинг — это совершение большой массы однотипных сделок, каждая из которых заключает в себе положительное матожидание. Его можно заранее смоделировать — раз. Протестировать на истории цен в специальной программе так, как было смоделировано, — два. И воплотить, как было протестировано, — три.

То есть это МТС — механическая торговая система. Все сделки по четким, формальным, заранее известным правилам, основанным на единой логике. Невозможно изменение правил в процессе торгов — «внезапно понял, что рынок развернется». Нельзя совершать сделки из разной логики, купив один раз, потому что «сигнал на пробой канала», другой, потому что «сильная новость», третий, потому что «хедж портфеля».

Поясним, о чем речь. Идеальной торговой системой было бы ежедневное заключение пари с 15 июля до 31 декабря о том, что каждый следующий день будет холоднее предыдущего. Разница в градусах считается разницей в пунктах, которую ты отдаешь или забираешь. По итогу дня результат практически случаен. В масштабах недели у системы уже будет перевес, хотя первая неделя сентября может оказаться теплее последней недели августа. Спустя месяц станет очевидно, что система непобедима. Увы, такие неэффективности на рынке давно кончились, но мы понимаем, к чему стремимся.

Мы стремимся смастерить себе нечто вроде рулетки, в которую играли бы за казино. Мы никогда не совершаем одну сделку, но всегда серию однотипных сделок, чем длиннее серия — тем меньше случайность и больше определенность, работающая на нас. Понятно, что казино может быть в убытке на данную минуту, на данный час. Чем больше интервал, тем выше вероятность, что все вернется к норме: казино как бизнес заработает, совокупность игроков проиграет как совокупность. Правильно организованный трейдинг — это бизнес, в идеале приближенный к рулетке, работающей на своего владельца, но лишь приближенный. В реале нам сложнее.

Шансы в идеальной рулетке, где игрок не считает скорость шарика и дефекты колеса, а заведение честно довольствуется наличием сектора «зеро», известны заранее. Это примерно 2,7 цента прибыли с каждого доллара, который игрок поставит неважно даже на что. Вроде бы звучит скромно, но это гарантировано на бесконечном ряде. В трейдинге всегда лишь гипотеза, более или менее обоснованная. Допустим, мы узнаем, что на некоем рынке у крупнейших фондов есть правила, обязывающие продавать бумагу, если она падает на 5 % с начала торгов. Одного этого факта достаточно, чтобы иметь торговую систему, построенную на простых шансах, что наши позиции будут драйвить понятно кто, куда и почему. Ждем, когда акция упадет на 5 %, и шортим, стоп и профит ставим по тестам. Скорее всего, профит-фактор здесь будет поболее, чем в рулетке. Но мы все равно рискуем.

Во-первых, правила могут измениться. Во-вторых, достаточно появления одного фонда-триллионнера с противоположной привычкой, чтобы он задавил тенденцию, идущую от фондов-миллиардеров. Енотам не сломать бегемота. В-третьих, сама манера игры может стать общим местом и, если какой-нибудь бегемот скопирует наши повадки, нам тоже конец — не хватит ликвидности. Начиная игру, мы не знаем, когда она кончится и почему, можно быть уверенным лишь в одном — рано или поздно она кончится (иначе бы любой игрок мог собрать все деньги мира, нуждаясь лишь в достаточном времени). Более того, у нас нет гарантии, что игра уже не кончилась к моменту нашего в нее вступления. Бегемот, возможно, уже наступил, просто мы не в курсе. И в этом смысле спекуляции, увы, не казино. Причем сейчас мы рассмотрели проблемы, которыми чревато обращение с системой, заведомо рабочей как минимум в прошлом времени. Мы нашли закономерность, на тестере видим ее математику, понимаем причины, видим ее физику. Но есть риск найти закономерность, которой никогда не существовало.

Создание системы более всего напоминает работу ученого, сводимую к конкуренции гипотез внутри его головы. Пространство эксперимента — история цен. Первое просветление трейдера наступит, когда он поймет, что…

Без моделирования на истории успех лишь случаен, а слив закономерен.

Второе просветление связано с осознанием основной проблемы: дело не в том, что на истории заработать сложно, наоборот…

На истории заработать слишком легко, и эта обманчивая легкость — наш враг.

Сумасшедший алгоритм вроде «Покупай алюминий, если никель дорожает быстрее золота, и продавай после дождя в Лондоне» может при удаче принести десятки годовых. Большая часть систем, основанных на теханализе, мало чем отлична от примера с лондонским дождиком: это лишь гипотезы, которым повезло в некий период на некоем активе, а трейдер поспешил придать им статус закономерностей.

Таким образом, работа сводима к тому, чтобы, во-первых, отделить случайность от неслучайности в тестах, а во-вторых, систему, основанную на неслучайности, обезопасить от тех случайностей, которые еще не случились, но могут случиться в будущем. Математика здесь проверяется физикой процесса, и наоборот. Например: почему именно в этот час торговой сессии мы верим именно этому индикатору? Или: если в период типа А это работало на инструменте типа Б, это должно худо-бедно работать на всех инструментах типа Б в периоды типа А, а если не работает, то пусть по этой системе торгуют наши враги.