Киселев Николаевич - Очерки по новейшей истории России и не только…

литература

1.А. Мартиросян. 22 июня: детальная анатомия предательства. М., Вече, 2014.

2.Архив Президента РФ , ф. 2, оп.1, д.188, л.4-30.

3.А.Мартиросян. 22 июня: блицкриг предательства. От истоков до кануна. М., «Вече», 2012

4.К.К.Рокоссовский. Солдатский долг, М., Воениздат, 1997.

5.В.Адам. Воспоминания адьютанта Паулюса. М.,Вече,2011

6.А.М.Василевский. Дело всей жизни, кн.1. 6-е изд. М., 1989, стр. 212 – 213;

7.Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления, т. 2. 2-е изд. М., 1974. стр. 69.

8.В.А.Семидетко. Харьковская катастрофа мая 1942 г.

9.А.Е.Голованов. Дальняя бомбардировочная. ООО «Дельта НБ»; Москва; 2004.

10.Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. М.,Воениздат,1989

11.В.Н.Киселев. Был ли заговор против Сталина/Столетие 13.04.2013 г.

12.Ю.Мухин. Если бы не генералы, М., 2006

Перечитывая Л.В.Милова

Работа академика Милова «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса» [1] мало известна широкой публике, хотя именно за нее он получил государственную премию. Это не удивительно. Изданная в 1998 г. издательством «РОССПЭН» она имела тираж всего 700 экз., всего 700 экземпляров – «для самых широких масс самых узких специалистов».

Эта работа посвящена исследованию генезиса становления российского феодализма и капитализма под углом зрения «бытие определяет сознание», что вообще характерно для московской исторической школы. Милов с успехом доказывает, что особенности русской цивилизации тесно связаны с мачехой-природой, в которой приходило становление великорусского социума. Короткое лето и малоплодородные почвы сформировали такие черты как способность к импульсному напряжению в короткое время и отсутствие привычки к ровному, умеренному и размеренному труду [2].Описанная ситуация сказывалась на всем укладе жизни великорусского пахаря, охарактеризовать который в сжатом виде можно как «мобилизационно-кризисный режим выживаемости общества с минимальным объемом совокупного прибавочного продукта». Весь быт земледельца был пронизан стремлением к крайней экономии ресурсов и времени, что отчетливо отражает исследованный в работе характер жилища, одежды, пищи, психологии сельского жителя и т. д.

Низкая урожайность (сам-3 и редко сам-4) не только держала крестьян-тружеников (основное население Великороссии) в полуголодном состоянии, но и не позволяла сформироваться мощному эксплуататорскому классу феодалов по той простой причине, что кормить их было нечем. Но это не все. Оброк и барщина не только были способом эксплуатации крестьян, но и обрекали феодалов-помещиков на заботу о своих крепостных, ибо людские руки оказывались в цене. Отсюда незнакомая Европе забота государства о простых людях, правда, сродни заботе кавалериста о своей боевой лошади, но в европах и этого никогда не было (вспомните хотя бы «огораживание», когда по меткому замечанию Томаса Мора, одно время лорда-канцлера Генриха VIII английского, «овцы съели людей»)

Милов на базе большого фактического материала рассматривает механизм постепенного закабаления свободного общинника и превращение его в «крещенную собственность» помещика. Целая глава посвящена так же генезису капитализма в России после реформ 1861 г. , в которой он приходит к выводу о «неадекватных формах» развития капитализма в России.

Я рассматриваю эту работу Л.В.Милова не только, как обязательную историографическую часть научной статьи, но и потому, что в ней собран огромный фактический материал, которым я хочу воспользоваться в дальнейшем в своих целях.

В таблице 2.3 рассматриваемой работы приводятся данные по уровню земледелия Европейской России в конце XVIII века (табл.1)

Таблица 1

Уровень земледелия Европейской России в 1781, 1783, 1794, 1796 годах

Пользуясь этими исходными данными, попробуем качественно определить долю населения, не связанную с занятиями на земле, которую могла прокормить крестьянская Россия в конце XVIII века.

При беглом взгляде на эту таблицу бросается в глаза неправдоподобно большой чистый сбор на душу населения в Тульской губернии (10 четвертей). Следом идет Пензенская губерния (8 четвертей на душу населения). Если в Пензенской губ. такой большой сбор можно объяснить тем, что там на большинстве территории полутора метровый слой чернозема, то 10 четвертей в Тульской – совершенно необъяснимое явление. Скорее всего, это просто опечатка. Если принять это допущение, то получим некую преобразованную таблицу Милова (табл. 2)

Таблица 2

Преобразованная (уточненная) таблица 1

Цветом выделены сделанные мной дополнения и преобразования исходной таблицы. Еще уточнение. В Ярославской губ. чистый сбор на душу населения, по данным Милова (см. табл.1), составляет порядка 1,1 четверти, в то время как нигде таких мизерных сборов нет. Справедливости ради, надо сказать, что в Ярославской губернии почвы не чернозем, и поэтому низкая урожайность объяснима. Однако если сделать такой расчет: определить урожай, приходящийся на одно тягло ( в Ярославской губ) он оказывается равным 11 четвертям (один из самых маленьких урожаев в этой таблице) и разделить его на чистый сбор на душу населения, приводимый Миловым, а в Ярославской губ. он оказался равным 1,1 четверти, то получается, что количество душ, тянущих одно тягло в Ярославщине, равно 9,7, что так же выбивается из общего числа. В остальных губерниях в среднем приходится по шесть душ обоего пола на тягло . Похоже, что данные занижены, ибо в другой таблице (табл.2.6) работы Милова урожайность в «самах» в Ярославской губ. в первой половине XIX века не опускается ниже 2,6, что то же конечно немного, но не 1,74 как выходит из данных в рассматриваемой работе. Скорее всего, это тоже опечатка, и надо принять значение урожайности в «самах» равным 2,6, что согласуется с картиной в остальных губерниях.

Теперь о достаточности продукции сельского хозяйства Великороссии для государственного строительства. Что такое урожайность «сам-3»? Это означает, что если посадил на десятину 1 четверть, то получил осенью три. При среднем наделе в исконних русских землях 4,5 десятины на «венец» (отец, мать и двое детей) без «пара» урожай составит 13,5 четвертей. Из них на семена нужно оставить хотя бы 4,5 четверти, а остальные 9 четвертей (72 пуда или 1152 кг) на прокорм семье, лошади, скоту и на налоги . Это очень немного. Вот как описывает Милов на какие нужды необходимы были эти 1152 кг зерна.

«…довольно четко следует, что общепринятая годовая норма зерна в 3 четверти или 24 пуда на взрослого человека – это норма, ниже. которой опускаться рискованно, поскольку в пересчете на калорийность (с учетом разной калорийности каждого «хлеба» в ассортименте обычаев и представлений XVIII столетия) это составляло примерно 3200 ккал (овощная пища по калорийности не была существенной добавкой к этому рациону). Главное же заключается в другом. В расчетную норму крестьянского питания … непременно включался расход на подкормку скота. По расчетам Т. И. Осьминского, только на одну рабочую лошадь крестьянин должен был расходовать как минимум 16 пудов овса в год. Следовательно, на каждого в семье из четырех человек приходилось примерно 4 пуда таких затрат. Но этого мало, ведь, как мы видели, крестьяне практиковали подсыпку муки и коровам, и свиньям, и курам. Если «средственный» крестьянин имел две коровы и одну свинью, то минимальная годовая норма таких расходов могла быть никак не меньше 8 пудов на год. .. И этот расчет сделан на однолошадное тягло. Однако нормальный «средственныи» крестьянин имел две лошади, и в таком случае фонд семьи на питание должен уменьшиться еще на 16 пудов. Но и это не все: ведь крестьянин должен был что-то продать, чтобы получить деньги на текущие расходы. В итоге … останется чуть ли не 50 пудов на 4-х человек (или примерно около 1700 ккал на человека в сутки). Если же на лошадь давать лишь 10 пудов, то суточный рацион на одного человека повысится лишь до 2100 ккал.»