Глеб Васильев - Стакан

Такие дела, парень. Ты испортил все, что только мог. Что ты будешь делать с осознанием этого? Не пора ли и тебе поверить в Создателя, чтобы свалить все свои преступления на его неисповедимый план? Или, быть может, тебе стоит откопать побольше смайса, сожрать его столько, чтобы из ушей полезло? Ты же знаешь, как хорошо смайс убивает боль и воспоминания. А ты ведь еще даже не пытался вообразить, как жили твои мама и папа после твоего побега, и живы ли они сейчас, в эту самую минуту. Еще не успел подумать, что стало с Унией, и полюбила ли она кого-нибудь вместо тебя. И есть ли у нее и твоих родителей шанс выжить, когда черные всадники ворвутся в Бобровую Заводь?

Что будет, когда у тебя не останется отговорок, чтобы продолжать прятаться от этих мыслей? Что ты выберешь? У тебя ведь столько возможностей, мальчик. Весь мир лежит перед тобой. Отправляйся в какой-нибудь город, освобожденный от Объединенной Конфедерации, расскажи тамошним жителям, что свободой они обязаны тебе. Станешь для них героем, будешь купаться в лучах славы и почета. Ой, проблемка. Никто не поверит, что один человечек победил тысячеглавого вооруженного монстра, даже не испачкав при этом ручек. А если избавишь землю от чумы среднегорцев, то что? Кто-то скажет «спасибо» за спасение от чего-то, чего никогда не видел и о существовании чего даже не подозревал? Или кому-то взбредет в голову благодарить виновника этого торжества, из-за чьего болтливого языка к нему в дом пришли незваные гости и уничтожили всю семью? Едва ли, дружочек. Хочешь, найди Приходку и утешайся дружбой, братской любовью и булочками до конца своих дней. Или вернись в Виноградную Долину и до глаз залейся вином, чтобы пьяным утонуть в речке, не приходя в сознание. Хотя, к чему мелочиться? Приди в Иероманополь и признайся в ереси, хуле на Создателя и всех детей Его. Тогда смерть твоя будет, как праздник, – на главной площади при стечении толпы праведных горожан.

Молчишь, не отвечаешь. Что же ты снова не заведешь песню о том, что вот-вот спасешь мир от страшнейшей напасти – даже от двух сразу? Не повезло тебе, Халфмун. Обладай ты сноровкой Трехручки, был бы сейчас счастлив где угодно. Ведь умница Трехручка, в отличие от тебя, может предавать и продавать друзей и быть при этом совершенно счастливым. Ему в этой жизни не о чем жалеть, кроме как о не вовремя снятой шляпе. Да и ту оплошность зеленокожий парнишка, наверняка, давно себе простил. Но как перед собой оправдаешься ты, Халфмун?».

Полулунок отвесил самому себе звонкую затрещину, от которой на миг потемнело в глазах, и язвительный голос внутреннего собеседника умолк. Следуя совету, который ему накануне дало виденье света Унии, Халфмун отпустил все мучительные мысли. Чтобы они не вернулись, он заорал во всю глотку старую застольную песню:

Если встретишь ты бобра,

Помаши ему хвостом,

Ведь у мужика добра

Нет другого, бом-бом-бом

Рюмку опрокинь сто раз,

После выпей полный таз,

Осуши ведро потом

И плясать иди с бобром

Будь ты пьян хоть вдребодан,

Снова наполняй стакан

До койки донесет жена

Посильней бобра она

Хоть и трам-пам-пам на рожу

Бом-бом-бом одно и то же

16

За неделю громогласного выкрикивания песен Полулунок едва не сорвал голос. Рот он закрывал лишь во время сна, да прерывал песни, когда жевал вяленое мясо, полученное от щедрого Солтиса Кроста. Шагая все дальше и дальше по равнине, белизна которой слепила глаза, Халфмун хрипел:

Вылупился из яйца бобер

И взлетел на мой забор

С ним повел я разговор –

Сапог вкусней иль мухомор?

– Прекрати, пожалуйста, – произнес голос возле самого уха Полулунка, который в этот момент сверялся с путеводом. Подскочив от неожиданности и выронив путевод, Халфмун увидел в высоком сугробе нору на уровне своего лица. Из норы на него смотрела пара человеческих серо-голубых глаз.

– Вы? – только и смог выдохнуть Халфмун.

– Я, – подтвердил человек. – Заходи. Дверь с другой стороны сугроба.

Послушно обойдя сугроб, Полулунок действительно нашел дверь. За ней оказался вход в полутемную землянку, в углу которой на столе теплилась одинокая свечка. На скамье за столом сидел человек в балахоне с капюшоном, напоминающем одежду иероманопольских черногрязцев.

– Это правда вы?

– Правда, Халфмун Полулунок. Меня зовут Альбрехт Звездоврат. Присаживайся, – человек кивнул на табурет, стоящий по другую сторону стола. – Я ждал тебя.

– Но как? Откуда? – Халфмун запнулся. Усевшись, он вытаращился на Альбрехта, не в силах поверить, что перед ним тот, кого он так долго искал.

– Целый день перед окном сидел, чтобы тебя не пропустить. Не то ты бы мимо моей землянки на такой дальний север ушел, что куда ни ткни – повсюду юг будет, – Звездоврат рассмеялся. – Мне редко доводится разговаривать с людьми, поэтому прости, что я не удержался от шутки вслух. Это, знаешь ли, для меня большая роскошь – сказать что-то, и быть услышанным.

– Господин Звездоврат, скажите честно, вы волшебник? – чувствуя себе предельно глупо, спросил Полулунок.

– Да, Халфмун. Я тот самый северный волшебник, на встречу с которым ты отправился из Бобровой Заводи. Не удивляйся, мне многое известно. Я наблюдал за тобой с самого начала путешествия и искренне надеялся, что тебе удастся добраться. Честно говоря, твое увлечение смайсом заставило меня понервничать. Хорошо, что Крост вмешался.

– Если вы все видите, то вы… Создатель?

– Нет, что ты. Существует ли Создатель, неведомо даже мне. Зато в собственном существовании я более-менее уверен, – Альбрехт подмигнул Халфмуну. – За твоими приключениями я следил без всяких высших целей и оценок. Просто мне было любопытно. Ты не поверишь, как мало интересного происходит в мире. Он только кажется необъятным, а в действительности люди везде одинаковы. Только стаканы у них разные – вот и все отличие. Ты же, мальчик, меня впечатлил. Сейчас большая редкость повстречать человека, который верит в волшебников. У тебя, должно быть, много вопросов. Только, пожалуйста, не надо в четвертый раз спрашивать, волшебник ли я.

– Я хотел бы загадать желание, если можно, – опустив глаза, сказал Полулунок.

– Да-да, разумеется, – закивал Звездоврат. – Грош цена была бы мне как волшебнику, не исполняй я желания. Только можешь сначала оказать мне одну услугу?

– Обещаю сделать все, что в моих силах, – не колеблясь, ответил Халфмун.

– Будь добр, просто выслушай меня. Хоть я и волшебник, это не отменяет того, что я – скучающий болтливый старикашка, который к тому же ужасно одинок.

– Почему же вы живете в одиночестве? Разве не в вашей власти поселиться среди людей и разговаривать с ними хоть по сто раз на дню?