Илья Чернецов - Вакуум. История открытия себя

– Ну ладно, давай. Во сколько?

– Где-то через час нас здесь уже не будет. Магазин вот-вот закроется, тут выпьем и поедем. Пока мы тут пьем приезжай.

– Ладно, сейчас оденусь. Давай.

***

– Давайте бабки, что пить будем?– Нава стоит у прилавка алкогольного отдела в супермаркете.– Вот, я тоже кладу, все видели?

Последний раз когда мы покупали бухло с Навой у нас вечно не было денег. И мы наскребали на баллон пива. Теперь мы работаем и получаем зарплату. И можем просто достать пару купюр из кармана. Приятное ощущение.

– "Во! Брат",– говорит Мазик с лицом человека, точно знающего что модно и круто. Именно с таким лицом. Далеко не факт, что то, что он говорит и есть модно и круто, но ебало у него именно такое.

"Во! Брат" это такое дерьмовое пиво, пользующееся популярностью у алкашей и деградантов.

– "Во! Брат" – говно!– Говорю я.– Как ты можешь пить эту дрянь?

– Я тоже не могу,– говорит Нава.

– А я могу. И вы тоже сможете, надо только себя уговорить. Еще в "Жаре" бабосы понадобятся,– стоит на своем Мазик.

Камбэк в детство. В котором не было бабла. У меня оно прошло. У Навы, судя по выражению его лица, тоже. У Мазика походу нет. Морально, материально, тотально. Что я здесь делаю? Когда в меня вольётся, чтобы я перестал задавать вопросы?

– Три семерки– Замечаю на витрине портвейн.– Это же классика. Давай его. И пару пива. Только не "Во! Брат"

– Бля, ну и блювотина,– морщится Нава.

Как Три семерки может быть блевотиной? Я правда не пил его уже несколько лет, но когда это было последний раз я испытывал огромное удовольствие.

– Дурак, какая блювотина? Это классическое бухло.– Говорю я.

Достаточно крепкое, чтобы срубить и достаточно вкусное, чтобы не заедать-запивать-занюхивать. Идеальное бухло.

– Ладно, три бутылки дайте вон того портвейна.– Нава протягивает деньги продавщице.

***

Мы в маршрутке. Под алкоголем.

И вроде всё по-кайфу. Вроде всё отлично.

Мазик весь в брит-попе: Брит-поп на вдохе, брит-поп на выдохе и если приложить стакан к его голове и послушать, то будет слышно одно бесконечное "брит-поп-брит-поп-брит-поп, чуваааааак….".

Мазик предвкушает возможность попрыгать возле сцены, отпить пива из чьёго-то стакана, обнять рядом прыгающую малолетку неважно какого пола и покричать какую-то рандомную хуйню.

У Навы всё также прекрасно. Он сидит с лицом прирожденного ловеласа, чуть вытянув губы и широко расставив ноги. Его голова битком набита сиськами, пёздами и жопами. Настолько битком, что это видно снаружи. Наверное даже причмокивает, не слышно, в этих ёбаных маршрутках постоянно нихуя не слышно.

У Навы и Мазика всё охуенно. У них всё по плану.

Но этот план – дерьмо!

Всё.

Не.

Круто.

Я вмазал, да. Я на легке. Тем не менее в моей голове:

"Зачем я туда еду?"

"Что там делать?"

И куча вариаций в таком духе.

Всё просто – я еду за счастьем. За истинной свободой. За мечтой. За возможностями. Я всегда еду за этим и только за этим. Почему именно туда?

Да по-инерции.

По, сука, инерции. По тому направлению в котором начал двигаться в мои 15-18. Когда только освободился от власти взрослых и начал ебашить по-своему. Потому что именно это направление тогда было счастьем, мечтой, возможностями и свободой.

Сегодня я знаю об отсутствии свободы в этом конкретно направлении. И знаю конкретно почему там нет свободы.

Потому что вообще я видел тучу всего ввиду своего неуёмного характера. Видел добро, зло, любовь и ненависть, страдание и счастье. Я видел понимание и отторжение, вожделение, восхищение и низвержение. Видел отвращение. Видел обожание. Видел смелость, трусость, посредственность, преданность, предательство, натуральную самоотверженность. Я видел хуеву тонну граней жизни.

Я увидел, что жизнь иная. Что свобода это не просто пришел и получил. Что за свободу нужно бороться. Биться за неё, воевать с тонной пидарасов, которые отстаивают свои интересы. Что свобода это не то, что витает в воздухе. Что свобода это высекаемая из камня искра, на которую кладешь кучу ресурсов, чтобы насладиться мигом.

Я еду по инерции. Потому что этот источник свободы настолько плотно сидит в моей голове, что я не могу не ехать. Конечно. Он самый простой. Приходишь на концерт и получаешь: Вот она, бери.

Более того – раньше же я жил этим. Раньше это был единственный способ. Эта мысль не дает мне измениться. Раньше это был единственный путь – стать рок-стар. Жить в роке, делать рок и стать рок-стар в итоге. И я искренне любил всё, что с этим связано: концерты, бухло и рок-настроенных баб.

Я даже с Альбиной познакомился на концерте Тараканов.

Раньше я видел мир, разделенным на две части: Рок и Хлам. И только в нефорской тусовке чувствовал что реально живу. Ведь это рок, это настоящее. Причем еще тогда я понимал, что дерьмо есть везде. И среди нефоров его не меньше, чем среди всех остальных.

В то же время я видел "рок" в жизни обычных людей. Например когда мы с Цуриком и несколькими совершенно обычными бабами закрывались на ночь в бассейне. Всю ночь творился сплошной рок-н-ролл, при этом в здании был единственный нефор – я. Да мало ли случаев когда в твоей или чьей-то, протекающей рядом жизни фонтаном бьет свобода, которую ничем не остановишь? Свобода, то, что ты хочешь делать и делаешь беспрепятственно. Просто делаешь и всё. Свободно. Неограниченно. Секс, не секс, похуй, с сексом просто легче. Ведь его любят все, верно?

Потом я играл рок в своей группе. Продвигал свою группу, договаривался о концертах, о записях на студии. И увидел что такое путь рок-стар. Что этот путь – совсем не свобода, не счастье и не буйство возможностей. А тяжелый труд. Ежедневный. В котором тебе приходиться сотрудничать с уебанами, со сраными гандонами, которых те не уважаешь и не можешь уважать. Что весь этот взрослый быт, который ты ненавидишь пропитывает рок, который ты обожаешь. Что к звездам только через тернии. Через боль и лишения.

И что нет ничего созидательного в просто наслаждении жизнью. Что концерты, бухло и бабы это путь в никуда. И что только труд и пот есть путь наверх. К свободе и чему угодно вообще. Единственный путь.

И в то же время я как баран продолжаю упираться в это ёбаное неформальство. В это ссаное распиздяйство. Толку, блять? Толку, сука?!

Более того однажды я открыл для себя, что жизнь куда разнообразнее. Тусоваться с отбросами, есть что-попало и присовывать ближайшей дуре? Хорош! Есть круче. Есть интереснее. Есть обширнее.

Парадоксально, но мир системы, нарисованный в голове неформала и скованный рамками, шире мира, живущего внутри неформала, нарисованного его "свободой". Обычный мир прекрасен и удивителен.

Но я в упор отказываюсь его видеть. Не вижу его прекрасность и удивительность. Потому что зажат тисками того ёбаного рок-н-ролла, в котором начал взрослеть. И в который вот недавно вернулся. Он сильнее меня. Он меня подавляет. И мне нужно что-то мощнее, чем у меня есть, чтобы разъебать эту сраную догму внутри себя. А самое дерьмо в моей неспособности к борьбе. Сейчас. Может потом?