Пётр Самотарж - Поцелуй негодяя

– В общем, не должен. Но и мерзавцем не хочется выглядеть.

– При чем здесь мерзавец? Она тебе родственница или хотя бы знакомая?

– Теперь знакомая.

– Ну разумеется, уже захомутала дурака. Она уже сама тебе призналась, что двух мужиков за цугундер взяла, а сколько их там было на самом деле? Хочешь стать следующим в очереди? Дождешься, что она в конце концов потребует себе долю в твоей квартире.

– С какого удивления? И вообще, она меня не трогала, я сам к ней пристал со своими благими намерениями.

– Ну конечно, сам! Они это умеют – не заметишь, как сам ей свою голову поднесешь на подносе.

– Блин, Мишка, ты совсем с дубу упал. Какая еще голова на подносе? Ты недавно Библию прочел?

– Да не читал я ее вовсе. Я тебя просто предупреждаю. Ты ведь с бабами общаешься время от времени, а я уже давно по уши погряз, круглые сутки упражняюсь в гендерной психологии. Точно тебе говорю: они ничего просто так не делают, у них всегда есть цель. И к тебе она затесалась с целью.

– Разумеется, с целью. Переночевать. Если бы я прошел мимо них молча, ее сейчас в моей квартире не было бы.

– Но ты не промолчал. А она прекрасно знает: если мужик не смог спокойно пройти мимо незнакомой ревущей бабы, из него можно веревки вить.

– Ты ее в глаза никогда не видел, а судишь.

– Да на фиг мне ее видеть, я всю их сучью породу наизусть знаю!

– И как только твоя жена до сих пор о твою голову скалку не изломала.

– Потому и не изломала. Я ведь ее насквозь вижу и все резкие движения предупреждаю.

– А сам почему от нее не уходишь?

– Не могу. Природа не позволяет.

– Хочешь каждый день ее видеть и каждую ночь возлежать с ней в постели?

– Хочу. Поэтому тебе и советую остерегаться. У них ведь так – самую славную милую лапочку пригреешь, а потом понимаешь, что пропал. Когда уже поздно спасаться.

– Зачем же спасаться от милой лапочки?

– Затем, что у них всегда в запасе имеются железные когти, и рано или поздно тебя возьмут за горло.

– Видимо, ты имеешь в виду совсем другое место.

– Пожалуй.

Воронцов поднял рюмку с коньяком над головой:

– Почти весь срок своей брачной жизни ты уговариваешь меня никогда не жениться, но сам так и не развелся. Может, прокомментируешь как-нибудь?

– Что тут комментировать? Не могу уйти, и все. Можно подумать, сам не понимаешь.

– Очень хорошо понимаю, поэтому и смеюсь над твоими поучениями. Бабы созданы для нас, а мы – для них. Сермяжная истина, доступная самому ограниченному уму.

– Ну и женись, если ты создан для баб, – угрюмо бросил насупившийся Мишка.

– Пока не готов. Нужно либо узреть в браке пользу, либо сойти с ума. Со мной ни того, ни другого еще не случилось. Если случится – женюсь, и тебя спрашивать не стану.

– А если не случится?

– Тогда не женюсь, разве не ясно?

– Тебе сорок уже.

– Ну и что?

– С ума точно не сойдешь, а невестам, которые могли бы принести тебе пользу, ты на хрен не нужен.

– Замечательно, не женюсь. Решено.

– Вы оба – придурки, – неожиданно заявил Концерн и замолчал.

– Может, продолжишь мысль? – поинтересовался Воронцов. – Хотя, ты тоже женатик, и о холостяках судить не способен.

– Ерунда, – развил свою аргументацию Концерн. – В вопросах жизни каждый может судить о каждом.

– Ну и?

– Голова здесь вообще не при чем.

– В вопросах жизни?

– В вопросах женитьбы. Ни здравый смысл, ни инстинкты, ни сексуальная зависимость к браку не ведут.

– И что же к нему ведет?

– Судьба. Заранее ничего не узнаешь, не предусмотришь, не предпримешь никаких сознательных действий. Можешь бегать с высунутым языком в поисках выгодной партии и ничего добиться, можешь сгорать от страсти и остаться свободным, а можешь просто жить, ничего не чувствуя и ни о чем не думая, как вдруг обнаружишь себя в ЗАГСе.

– С тобой так и случилось? – иронично поинтересовался Воронцов.

– Примерно. Со всеми происходит примерно так.

– А с холостяками?

– А с холостяками не происходит, вот и все. Сложилось или не сложилось. Выпал джокер или нет. Выиграл в рулетку или проиграл. И не всегда понятно, в чем выигрыш – в том, что женился, или в том, что проиграл.

– Как все запутанно, – скривился Воронцов, совершенно точно знавший, в чем состоит выигрыш.

– А ты как хотел? Человек – высшее животное, а не какая-нибудь инфузория.

– С твоими фаталистическими взглядами я бы не выжил, – категорически заявил Воронцов. – Я хочу контролировать собственную жизнь.

– Чепуха. Это не удавалось даже великим монархам и диктаторам всех времен. По-моему, большая их часть имела большие проблемы в отношениях с противоположным полом.

– Слушай, Концерн, зачем ты вообще живешь на белом свете?

– Потому что родился.

– А чего не повесишься?

– Не хочется. У меня ведь все в порядке.

Воронцов хотел развить наступление на моральные позиции приятеля, но обстоятельства решительно ему помешали. Откуда-то из темного угла зала раздался усиленный динамиком голос ди-джея, загремела электронная музыка и началось то, ради чего вся компания и собралась ночью в общественном месте.

Первой раздевалась девица в советском школьном платье, в коротких белых чулочках и с большими белыми бантами в волосах. Воронцова всегда раздражали педофильские мотивы в стриптизе, но чувственность брала свое. Девица смотрелась соблазнительно, особенно, когда кроме чулок и бантиков на ней практически ничего и не осталось. Противоречия между разумом и чувствами возникают часто, и в большинстве случаев последние берут верх. Квази-школьница еще и двигалась плохо: механически, заученно, словно под принуждением. «Сексуальная рабыня, что ли?» – подумал Воронцов, разозлился на себя еще больше и хватил залпом рюмку коньяка.

Следующей оказалась особа в стиле садо-мазо, в коже и металле, с демоническим макияжем и прямыми черными волосами. Когда она в достаточной степени разоблачилась, стали видны явные признаки целлюлита на ягодицах и выпуклых бедрах. Танцовщица извивалась вокруг шеста с видимым усилием, тот прогибался под ее весом, несчастный случай казался вполне реальным. Воронцов начал тихо закипать бешенством и бросил яростный взгляд на Концерна, главного организатора мероприятия. В сполохах светомузыки его лицо было трудно рассмотреть, но казалось оно бесстрастным.

– Ты специально на самый отстой подгадал? – спросил приятеля Воронцов, вложив в вопрос все свое природное ехидство.

– Тебе что, не нравится?

– Скажи еще, будто тебе нравится.

– Представь себе. Стрип как стрип. Можно подумать, ты каждый день видишь незнакомых полуголых баб.

– На фиг мне каждый день такое счастье? Так можно и до монастыря себя довести.

– Ладно, не кричи, а то выведут.