Пол Винья - Машина правды

Открытые блокчейны тоже стремительно эволюционируют; возникают новые модели, которые призваны усовершенствовать находки Биткоина. Многие из них предназначены не только для обмена криптовалютой, но и для широкого спектра операций, связанных с распределенными вычислениями. Можно считать их конкурентами Биткоина или интересными вариациями на ту же тему, но в любом случае они показывают, насколько динамичным стал поиск новых решений с момента появления Биткоина.

Платформа, которая привлекла к себе почти столько же внимания, как и Биткоин, — это, конечно же, детище русско-канадского вундеркинда Виталика Бутерина под названием Эфириум. Одна из первых и главных «больших идей» Биткоина заключается в возможности использовать блокчейн-сеть не только для прямых денежных переводов. Все, что может быть оцифровано — документ о праве собственности, контракт, история болезни, договор авторского права, личный документ, даже свидетельство о регистрации фирмы, — можно сделать частью транзакции и записать в неизменяемый блок. Это означает появление нового механизма автоматического однорангового взаимодействия. Проблема в том, что Биткоин как платформа, разработанная для обмена криптовалютой, мало подходит для нефинансовых операций. Поэтому Бутерин взял основные принципы распределенного реестра и создал новую программу, оптимизированную для смарт-контрактов, которая будет поддерживать специальные децентрализованные приложения (Dapps), позволяющие пользователям обмениваться чем угодно.

Идея заключается в том, что компьютеры в сети Эфириум будут конкурировать за право выполнять инструкции Dapps по созданию и передаче цифровых активов. В награду за вычислительную работу компьютеры получат эфиры — криптовалюту сети Эфириум. Поскольку сеть децентрализована, приложения смогут работать абсолютно независимо, не поддаваясь влиянию извне. Это гарантирует полное соблюдение условий договора. Если бы концепцию Бутерина удалось воплотить в жизнь, его система фактически стала бы глобальной, децентрализованной виртуальной машиной , которая повинуется только программному коду и не контролируется ни одним отдельно взятым компьютером.

В декабре 2013 года, когда Бутерин впервые представил свой проект, его идея вызвала бурный энтузиазм [77] См .: Vitalik Buterin, “Ethereum White Paper: A Next Generation Smart Contract & Decentralized Application Platform,” http://blockchainlab.com/pdf/Ethereum_white_paper-a_next_generation_smart_contract_and_decentralized_application_platform-vitalik-buterin.pdf . . В ней тут же признали первую поистине многофункциональную платформу для децентрализованных приложений. За несколько лет открытый проект привлек множество активных и талантливых разработчиков. «Тут можно встретить кого угодно: веб-дизайнера, сисадмина, ученого, экономиста, транссексуала, ярого поклонника Трампа, китайского бизнесмена, нью-йоркского инвестора или технаря в толстовке, у которого набралось эфиров миллионов эдак на пять», — так блогер под псевдонимом owaisted описывает собравшихся на Devcon — крупнейшей конференции разработчиков Эфириума [78] См .: “An Ode to the Ethereum Community,” Steemit , October 2016, https://steemit.com/ethereum/@owaisted/an-ode-to-the-ethereum-community . .

И это неудивительно, поскольку спектр идей, которые подсказала новая децентрализованная платформа, столь же широк и разнообразен. Вот лишь их малая часть: «суверенная» цифровая идентичность; децентрализованная база медицинских документов; автоматизированные солнечные мини-электросети; децентрализованный товарообмен; краудфандинг и инвестиционные фонды «без владельца»; сертифицированные блокчейном свидетельства о браке; сверхнадежные системы онлайн-голосования; децентрализованные цепи поставок и логистические платформы; надежные протоколы для «интернета вещей». Список можно продолжать до бесконечности. Внутренний язык программирования Эфириума иногда называют «сбывшейся мечтой Тьюринга». Это означает, что он очень гибок, универсален и позволяет писать программы самого разного предназначения.

Помимо легкого и доступного языка у структуры есть еще одно принципиально важное достоинство — поддержка работы смарт-контрактов. Как сформулировал криптотеоретик Ник Сабо еще до появления биткоина, смарт-контракт — это способ записать на языке программного кода инструкции по выполнению сделок согласно ранее достигнутой договоренности. Юристов нередко настораживает слово «контракт», употребленное в этом контексте. В конце концов, контракт — это имеющее законную силу соглашение между людьми. Машины могут лишь исполнять условия, прописанные в этих документах. Однако «проблемное» название не должно отвлекать от сути: досконально и гарантированно выполненное соглашение всегда очень полезно.

Возьмем простой пример: две стороны вступают в «контракт на разницу цен» — соглашение, напоминающее игру на бирже. Если приток данных с биржи уведомляет компьютер о падении или повышении цены некоего актива выше оговоренного уровня (обычно это уровень изначальной стоимости), то одна сторона должна выплатить второй разницу в цене. С помощью смарт-контракта на базе Эфириума сделки такого рода можно выполнять автоматически, не привлекая юристов, депозитных агентов и прочих посредников, поскольку обе стороны могут твердо рассчитывать, что сверхнадежная система будет функционировать именно так, как задумано. Смарт-контракты могли бы, например, немедленно передавать право собственности на товар в обмен на платеж в цифровой валюте, когда чип с поддержкой GPS определит, что партия товара попала на нужный склад. Такие компьютеризованные контракты, вероятно, произведут революцию в логистике и управлении цепями поставок.

После запуска Эфириума на Североамериканской конференции по вопросам Биткоина в январе 2014 года Бутерин сказал, что хотел бы создать нечто вроде «андроида для децентрализованных приложений» [79] В интервью Майклу Кейси, Майами, 26 января 2014 года. . Это должна быть открытая платформа, напоминающая операционную систему Google для смартфонов, на базе которой пользователи смогли бы создавать и запускать любое новое приложение на свой вкус — не на единственном сервере какого-нибудь провайдера, а в децентрализованной, «бесхозной» сети Эфириум. Тогда Бутерину было всего 19 лет; он бросил учебу на факультете кибернетики в Университете Ватерлоо, осознав, что развитие криптовалют идет полным ходом и не намерено его ждать. Потому он и решил создать общедоступный, децентрализованный глобальный суперкомпьютер. Это была дерзкая, поистине революционная идея. Сейчас, когда на платформе Эфириум работают более шестисот децентрализованных приложений, такой поступок кажется оправданным. Только за первые семь месяцев 2017 года внутренняя валюта системы — эфир — подорожала с 8 до 290 долларов. На тот момент полная рыночная капитализация эфира составляла около 25 миллиардов долларов, то есть половину стоимости Биткоина. Успех мгновенно сделал вундеркинда Бутерина мультимиллионером и возвел на пьедестал в глазах разбогатевших владельцев эфира и связанных с ним токенов. Однако в сфере, где сосредоточение власти в руках одной фигуры или организации считается худшим из грехов, многим кажется, что культ Виталика Бутерина зашел слишком далеко.