Григорий Марченко - Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане

– не приобретать ценные бумаги с правом голоса или бумаги, конвертируемые в бумаги с правом голоса, в количестве, превышающем 9,9 % акций компании (или ценных бумаг, конвертируемых в акции);

– не выступать с предложениями по покупке компании;

– не стараться другими способами получить контроль над компанией.

Согласие не хеджировать является одним из важнейших аспектов соглашения. Данным условием банк сделал попытку избежать спекуляции на рынке и предотвратить падение своих акций.

В результате анализа можно сделать несколько выводов. Структура сделки показывает, что новые инвесторы получили несколько степеней защиты. Выпущенные ценные бумаги являются привилегированными. Инвесторы «дорого продали свои деньги», получив высокий купон. Существующие инвесторы (владельцы обыкновенных акций) пошли (или были вынуждены пойти) на существенное растворение своей доли, когда проголосовали за условия привлечения новых инвесторов.

Все это указывает на тот факт, что Merill крайне нуждалась в привлечении капитала.

Можно сделать и еще один вывод. В финансовом мире много говорят об избытке ликвидности и избыточности краткосрочных денег. Но реально очень важную роль в нем играют именно долгосрочные инвесторы.

Описанные характеристики анализируемой сделки (повторим еще раз) являются типичными для всех сделок вливания капитала в банки, заключенных в 2007 году государственными инвестиционными фондами разных стран.

В целом ситуация дает возможность сделать один важный вывод.

На рынок финансовых услуг пришел новый класс долгосрочного стратегического инвестора в лице государственных инвестиционных фондов. В их распоряжении находятся большие и долгосрочные финансовые ресурсы, и они оказывают существенное влияние на современные финансовые рынки. Они не боятся инвестировать во время высокого риска. В 2007 году государственные фонды инвестировали существенные суммы именно тогда, когда финансовый рынок нуждался в них, и поэтому получили выгодные для себя условия.

Еще одна важная особенность сделки такова: инвесторы не планируют контролировать работу компании. Они получают привилегированные акции без права голоса и не получают представительства в совете директоров. Права новых инвесторов – владельцев привилегированных акций – защищены положениями Устава (Corporate Charter) компании. Например, их права не могут быть ущемлены какими-либо действиями владельцев обыкновенных акций. Это позволяет избежать политических осложнений и конфликтов в корпоративном управлении. Однако это, возможно, только начало. Потому что по факту дверь в «святая святых американского финансового мира» уже приоткрыта, а прежде такого не случалось никогда.

Мы в Казахстане продвигаем сразу две системы покупки жилья в кредит: ипотечную и систему жилищных сбережений. Это специфика нашей страны (больше нигде в СНГ такого пока нет), которая тоже сложилась исторически.

Первая попытка создать в Казахстане ипотечную систему была предпринята в 1992–1993 годах. Я тогда работал помощником вице-президента Асанбаева, который курировал это направление и считал, что жилищное строительство может являться одним из локомотивов экономики (идея возникла на почве немецкого, в основном, опыта).

Программу долго обсуждали. Был издан соответствующий указ президента, выделены деньги. В 1993 году ипотечную программу запустили, но пошла она не очень успешно. Для того чтобы банки давали ипотечные кредиты, ставки по ним должны быть выше уровня инфляции. А инфляция в стране была тогда высокой даже сама по себе. Потом в 1995 году, когда я был заместителем председателя Национального банка, мы тоже обсуждали возможность запуска программы ипотечного кредитования путем создания государственной компании. Но тогда эта идея не нашла поддержки у правительства. Жандосов как председатель Национального банка тоже был против создания ипотечной компании за счет государственных средств.

Возможность для третьей попытки возникла в 2000 году: Национальный банк РК проводил текущие переговоры с Всемирным банком, и я сказал коллегам из ВБ, что в принципе у нас есть желание двигаться в сторону создания в Казахстане ипотечной системы.

Мы в Национальном банке в тот момент очередной раз анализировали работу европейских коммерческих банков, и анализ показал, что в Центральной Европе с опережением растут три сектора: ипотека, платежные карточки и private banking. Но private banking – сервис не для всех клиентов и, кроме того, он по определению не нуждается ни в каком стимулировании. Это такой вполне доходный и чисто коммерческий бизнес банков. О выпуске платежных карточек можно сказать примерно то же самое. А вот в отношении ипотеки наш анализ четко показывал: тут нужно определенное участие и/или содействие государства, хотя бы для создания системы рефинансирования.

Коллеги из ВБ нам сказали тогда, что тоже считают ипотеку сегментом, важным для национальной финансовой системы в целом. В общем, одобрили ход наших мыслей. И добавили, что перенимать соответствующий опыт все, как правило, ездят в США, потому что погостевать там по-человечески приятно. Только вот с практическим применением американского ипотечного опыта, как правило, выходит незадача. Возможно, потому что эта модель чересчур специфическая, и переустановке в иной среде не подлежит. Но есть другая модель. Например, в Малайзии по ней работает компания «Кагамас бершад».

Малазийская система при ближайшем рассмотрении выглядит так. Компания «Кагамас бершад» работает на вторичном рынке. Ее акционерами являются ЦБ Малайзии и коммерческие банки, которые работают на первичном ипотечном рынке, то есть собственно выдают ипотечные кредиты.

Это фактически система рефинансирования вторичного рынка. И она почему выгодна? Потому что если банк выдает на первичном рынке ипотечный кредит, который является стандартным, то тут же продает этот кредит на вторичном рынке государственной ипотечной компании, тем самым возвращает свои деньги и может кредитовать дальше. При этом если на каком-то этапе кредит становится нестандартным, то государственная ипотечная компания возвращает его банку, чтобы разрешением проблем он занимался сам. В Малайзии такая система работает давно, а вообще она внедрена в нескольких странах. Вскоре у меня случилась командировка в Сингапур, и оттуда я специально заехал в Куала-Лумпур, чтобы познакомиться с малайской постановкой дел.

А о результатах рассказал президенту. Он одобрил идею, и Национальный банк создал Казахстанскую ипотечную компанию, КИК, которая существует по сей день. Первые несколько лет она была 100 %-ной дочкой Национального банка. В 2004 году правительство эту компанию у НБК выкупило, сейчас она является государственной, ее владелец – министерство финансов. НБК на этой операции ничего не заработал. Несколько позже Национальный банк создал дополнительно фонд страхования ипотечных кредитов, который тоже работает до сих пор.