Карлос Фальяс - Маркос Рамирес

В тот год мне удалось всласть поохотиться — недаром же я был непревзойденным стрелком из лука. Почти все воскресенья мы посвящали рейдам вдоль берегов рек и по обширным чужим плантациям, по лесам и оврагам, заросшим кустарником; мы гонялись за пиче, дикими голубями, ястребами, совами, гарробо [72] П и че — небольшая водяная птица. Гарр о бо — пресмыкающееся, похожее на американскую древесную ящерицу — игуану, но меньшего размера, обитает по берегам рек Центральной Америки. , белками, змеями. Появлялись почти всякий раз с богатой добычей, гордо шагая по главной улице местечка.

Помнится, нам однажды не повезло, мы возвращались из похода с пустыми руками и с досадой думали о том, как высмеют нас соседи; подходя к поселку Лас Каноас, мы неожиданно увидели домашних уток, которые плавали и ныряли в канаве, у обочины дороги.

— Карамба! Не сойдет ли эта белая утка за цаплю? — заметил я, указывая на самую крупную из доверчивых птиц. — Беда вернуться домой ни с чем! Верно?

Ребята были готовы на все, лишь бы избежать злых насмешек приятелей, и не раздумывая одобрили мою замечательную мысль. Сказано — сделано: две меткие стрелы поразили несчастную белую утку; она беспомощно затрепыхалась в канаве, а ее напуганные подружки разлетелись во все стороны, оглашая воздух истошным кряканьем. Вмиг отрубили мы лапы и шею у незадачливой утки, чтобы никто не мог ее узнать, потом, прыгнув через забор, пересекли чье-то поле и вышли у самой площади Эль Льяно.

В поселке, когда мы проходили мимо домов, какой-то сосед подозрительно взглянул на нас и не без задней мысли спросил:

— Что подстрелили, ребята?

— Цаплю! — хором закричали мы на ходу, не задерживаясь.

Хитрец разразился оглушительным хохотом, а его жена, высунувшись из окна, насмешливо крикнула нам вслед:

— Иисусе! Вот так удача! Ну не диво ли? Какую жирную цаплю удалось им отыскать!.. Жаль только, что лап с собой не захватили!

Так провалился наш план обмануть соседей! Пристыженные, мы прибавили шагу и зашли в дом к одному приятелю — благо мать его была глухой и полуслепой старухой; там мы приготовили и преспокойно съели проклятую «цаплю». Она была восхитительна!

От тетушек я получал изрядный нагоняй каждый раз, как исчезал на реку; они резко осуждали мои подвиги с луком и стрелой и в конце концов запретили Томасито ходить со мной. Но что они могли еще предпринять, если бабушка сквозь пальцы смотрела на мое увлечение охотой? Более того, она даже платила мне по десять сентаво за каждую птичку, подстреленную в саду, — ведь пипитоны [73] Пипит о н — птица, питающаяся побегами растений. беспощадно клевали ее чайотэры, а желтогрудки охотились за пчелами из двух ульев, подаренных ей родственником.

Вот почему я чувствовал себя здесь счастливым и среди забав даже не запускал школьных занятий.

Я уже заканчивал учебный год, когда дяде Сакариасу, назначенному алькальдом в Атенас [74] Альк а льд — глава городского управления, Ат е нас — центр кантона того же названия в провинции Алахвэла, в двадцати километрах от Эль Льяно. , пришлось переехать в этот городок. Видимо, из-за отъезда дяди отчим решил вернуться в селение Эль Льяно, где он снял скромный домик. Мне предстояло покинуть дом стариков, чтобы жить вместе с матерью.

Однажды, подслушав семейный разговор, я узнал, что один услужливый приятель, недавно прибывший из Атенаса, привез старикам тревожную весть. По его сведениям, дядя Сакариас, поселившийся у некой доньи Дол орес, попался в сети, расставленные этой старухой, слывшей в городке колдуньей и готовой на все, лишь бы выдать замуж свою дочь. Эта весть опечалила всю семью, в особенности мать и теток, обожавших брата и благоволивших к его невесте Талии, которая по-прежнему жила в Сан-Хосе. С тех пор семья с тревогой ждала неприятного сюрприза.

К несчастью, опасения вскоре подтвердились: не прошло и двух месяцев, как мы получили известие о женитьбе дяди на дочери этой самой доньи Долорес. Дед так расстроился, что слег в постель, а мать и тетки безутешно плакали, проклиная незнакомую им родственницу; по их мнению, бедный брат был околдован отвратительной старухой. Дело зашло так далеко, что дядя Сакариас так и не решился показаться в Алахвэле вместе с женой.

Пятый класс я окончил довольно успешно. Словно принесенные первыми порывами теплого ветра, наступили каникулы. Когда я вернулся домой с последней экзаменационной отметкой, которая, конечно, не была очень высокой, мать поведала мне о своем горячем желании, чтобы я получил среднее образование. Она долго говорила со мной о будущем — ей хотелось, чтобы я получил хорошую специальность, ведь она так исстрадалась, выслушивая от родственников едкие замечания по поводу моей плохой успеваемости и дурного поведения в школе. В семье вовсю расхваливали Томасито, который, не в пример мне, считался в Институте талантливым и усидчивым учеником.

Под впечатлением нашего задушевного разговора я обещал матери исправиться и завоевать в школе место лучшего ученика, чтобы доставить ей радость.

Дед решил использовать летние месяцы, чтобы сломать старый дом и выстроить на его месте другой, из бетона, более устойчивый на случай землетрясения — его делали по способу «бахареке» [75] Бахар е ке — распространенный в Коста-Рике способ строительства дешевых домов с глинобитными стенами, выдерживающими землетрясения. : высокий и просторный, с прохладными комнатами.

Все мы, Рамиресы — мужчины, за исключением, разумеется, тех, что уехали в Соединенные Штаты, принимали горячее участие в сломе старого и строительстве нового жилища. И дом быстро вырос — превосходный дом с большими окнами, застекленной верандой, прихожей и вместительной столовой с мозаичным полом и замечательным деревянным настилом в остальных комнатах. Дед не хотел отставать от двадцатого века!

Однажды под вечер, помогая настилать полы, я услышал от деда, что прошлой ночью из кладовой утащили мешок бобов из тех, что хранились там вместе с прошлогодним урожаем кукурузы. Я быстро смекнул, что кража мешка может послужить мне на пользу.

— Если хотите, — предложил я деду, — поручите мне охранять кладовку. Я не боюсь воров и могу там спать.

Хитро подмигнув другим, дед рассмеялся — ему пришлась по вкусу моя смелая выдумка. Сторонник воспитания «мужской решимости» в моем характере, он согласился, заявив с напускной серьезностью:

— Хорошо, Маркос, очень хорошо! С сегодняшнего дня будешь спать там. Получишь мое ружье с зарядом мелкой дроби. По крайней мере, хоть спину обожжешь вороватому коту, что повадился за бобами.

Так легко мне удалось провести деда, несмотря на всю его проницательность! На самом деле я вовсе не собирался сторожить бобы от воров. Нет!