Петр Казаков - Тропой легенды

В самом деле, ведь у Степанчика, лучшего радиста школы, был собственной конструкции портативный магнитофон. Собрал он его недавно и только ждал случая использовать новинку в самом что ни на есть полезном деле.

— Быстро! — распорядился Федя, беря на себя командование над всеми. — Степа, мы подождем тебя у выхода из метро «Павелецкая».

Ина с восхищением посмотрела на приятеля. Федюк становился похожим на себя.

Через час, к великому изумлению ожидавших ребят, Степанчик явился не один. Улыбаясь, за ним вперевалку шла лучшая ученица класса Таня Сосновская — полная, с коротко остриженными волосами девочка. Рядом с ней выросла коренастая фигурка Касыма Тажибаева — отрядного барабанщика. Замыкала шествие… Зойка Козлова.

На обеденном столе Григорий Иванович Васютин увидел записку. Соседка писала: «Никуда не отлучайтесь.

К вам должны прийти знакомые сына».

Старик удивленно вертел в руках бумажку. Потом перевел взгляд на фотографию Ивана в рамке черного багета. Он фотографировался перед отправкой в тыл врага. На нем была грубая гимнастерка с отложным воротником и шевиотовый пиджак, перетянутый широким офицерским ремнем. Лицо худое, с резко выделявшимися скулами.

«Откуда знакомые? — удивился Григорий Иванович. — Товарищи по работе? Столько лет прошло, кто, кроме родителей, вспомнит?»

Старик ломал себе голову до тех пор, пока в прихожей не раздался осторожный звонок. Открыв дверь, Григорий Иванович увидел рослую девочку в коротком пальто, с толстыми косами и большими внимательными глазами. За девочкой, цепочкой растянувшись по лестнице, переминаясь с ноги на ногу, стояли незнакомые ребята.

— Здравствуйте, — сказала девочка. — Можно нам видеть товарища Васютина?

— Добрый день, — поздоровался Григорий Иванович. — Васютин это буду я. Вы все ко мне?

— Все, все! — вразнобой загалдели стоявшие на лестнице.

— Тогда проходите, пожалуйста, в комнату.

Федя с удивлением глядел на старика. Это был тот самый буденновец, что примкнул к группе экскурсантов в музее Советской Армии и рассказывал о знаменах. Вот живой человек, служивший в одной армии с дедом. Они вместе рубили врагов!

Ребята гурьбой направились следом за стариком, и в его комнате сразу стало тесно. Все рассаживались куда кому придется. Григорий Иванович с недоумением по очереди разглядывал гостей. Не сразу он сообразил, что именно эта ребятня и есть «знакомые» его сына. «Наверное, — думал старик, — решили проведать пенсионера, украсить одиночество… Кажется, так говорят воспитатели в школе?»

— Комсомольцы среди вас есть? — чтоб начать разговор, спросил он.

Коля отрапортовал:

— Нет еще. Шестой класс. По тринадцать только. А вообще вступать думаем все. Как перейдем в седьмой класс — будем готовиться.

— Готовиться надо сейчас. Помню, и не совру вам, что в «гражданскую» видел комиссаров полков, которым было по шестнадцать… Но давайте сначала познакомимся.

Ина назвала себя первой:

— Я дочь Ильи Львовича Шапиро, научного руководителя Ивана Григорьевича. Зовут меня просто Ина.

— Очень приятно, — кивнул старик. — Об Илье Львовиче я много наслышан…

Ина рассказала, что привело ее друзей на далекую от Чистых прудов Зацепскую улицу. Григорий Иванович внимательно слушал, не проронив ни слова.

Однако как странно складывается жизнь человеческая! Оказывается, у Игната Прибыткова — одного из эскадронных командиров Первой конной в Москве остались жена и маленький сын. Сын вырос, воевал вместе с Иваном и тоже погиб, только позднее. Иван из партизанского отряда много писал о боевом товарище, а он, старик, не мог навестить его семью, так как вместе с заводом эвакуировался в глубокий тыл. «Огневой комэск!» — вспомнил он об Игнате Никитиче.

Федя привстал со стула, слегка откинул голову:

— Бойцы бабушке рассказывали…

— Это внук Игната Прибыткова, — запоздало представил Федю Коля. — Он учится в нашем классе.

— Внук? — привстал и Григорий Иванович, глядя на Федю ласково, внимательно. Ребята заметили на жестких щеках старика маленькую, расцвеченную радугой слезинку. — Мой сын с твоим отцом… До Карпат вместе дошли, а один другого не сберегли…

У Феди что-то защипало в горле, и он поспешил отвернуться от девочек. Григорий Иванович заметил это, погладил его по рыжим вихрам, переменил разговор:

— Известно, что бойцы могли рассказать… Хорошо воевал твой дед, Федя. Посланный однажды с двадцатью двумя конноармейцами в разведку с эскадроном под Новель — это на Украине — он ввязался в драку с целым полком панских агрессоров. И выиграл ведь бой! После, когда наши полки громили Врангеля на подступах к Крыму, эскадрон Прибыткова разросся в тылу у панов до партизанского отряда. Отряд сдерживал банды Тютюнника и Палия… Были такие наемники буржуазии в те времена. — Старик задумчиво глянул куда-то вдаль, поверх голов ребят, и тихо вымолвил: — Во многом осталась неясна судьба Прибыткова. А время было героическое!

— Героическое, — подтвердил, краснея, Федя. — Каждый понимал, что надо делать. А мы опоздали вот…

Григорий Иванович притронулся рукой к планшетке Феди, надетой поверх школьной гимнастерки, раздумчиво заметил:

— Опоздал? Неверно! Мало ли значительного делается сейчас… Каждому поколению столько отпущено судьбой, что успевай только поворачиваться!

Коля Сергеев понял, что настало время сказать главное. Потрогав на подбородке ямочку, он встал.

— Мы, Григорий Иванович, пришли попросить вас рассказать все, что вы знаете об Игнате Прибыткове.

— Дело в том, что ходят слухи о каком-то кладе, — вмешалась Зоя. — Для Феди это главное!

— Я буду записывать, — приготовилась Кама, извлекая из кармана школьного передника блокнот.

Степанчик немедленно оттеснил ее, поставил на стол магнитофон, включил ток. Он не разрешил Григорию Ивановичу рассказывать до тех пор, пока аппарат не прогрелся. Потом энергично махнул рукой: начали!

Удобно устроившись среди пионеров, Васютин с улыбкой наблюдал за манипуляциями юного техника.

— 25 мая 1920 года в город Умань, где сконцентрировалась наша Первая Конная, приехал Михаил Иванович Калинин.

Построились мы на площади, а он ходит перед эскадронами и разговаривает с красноармейцами. А в армии, надо сказать, было много рабочих с Цинделевской мануфактуры и с других заводов Москвы. Вот подходит Михаил Иванович к разведчикам Прибыткова (они недалеко от нашего эскадрона выстроились) и спрашивает: «Никак москвич?» — «Москвич», — отвечает Игнат. «С „Михельсона?“» — «Так точно!» — «А много ли вас здесь?» — «Много», — говорит Прибытков. «Хорошо овладели кавалерийской рубкой, пешим боем?» Улыбнулся Прибытков: «Семен Михайлович Буденный научил!» Калинин заметил тогда: «Способен рабочий класс к военной науке, если нужда в этом имеется». Тут он берет привезенное с собой из столицы Красное знамя с портретом Владимира Ильича, подходит к Прибыткову и говорит: «Рабочие просили передать вам вот этот подарок. С честью воюйте за освобождение родной сестры нашей — Украины, прогоните с ее территории панов!»