Петр Казаков - Тропой легенды

«Из Болочиска! — вздрогнул начальник штаба экспедиционного отряда и сел на пол. — Витька! Пишет домой, что в Батуми, а сам… Кому телеграмма? Где она лежала? Тут? Нет, здесь сидела Ина. Она не может идти на подлость. Здесь — Коля, Зоя, там — Кама. Кому же послана телеграмма?»

Дождавшись сменщика, — это был Олег Пастухов, — Федя передал ему дежурство и заспешил. Перехватив тревожный взгляд начальника штаба, Олег спросил:

— Ты все еще думаешь о пропавшем пакете Васютина, да? Я, между прочим, тоже думаю. Ищу след. — Он приблизился к Феде, по-гусиному вытянул шею и зашептал: — Кое-что проясняется… Теперь бы зацепиться за улику!..

Федя дружески отвел Олега от дверей. Он решил показать клочок телеграммы и действовать вместе. Пробежав глазами текст, Шерлок Холме с Чистых прудов превратился в вопросительный знак. Выпрямившись, наконец извлек из кармана штанов огромное, чуть ли не с чайное блюдце увеличительное стекло в блестящей медной оправе.

— Садись за парту, Федюк, и бери карандаш! — приказал Олег. — Записывай все слова, в которых есть частицы «нкт», «щи» и так далее.

Он стал диктовать. Федя с восхищением наблюдал за Олегом, который с заложенными за спину руками вышагивал по комнате. В одну сторону пройдет — слово, в другую — два слова. Так через полчаса были исписаны целых три тетрадные страницы.

— Теперь из написанного надо выбрать такие слова, которые бы чем-то объясняли фразу «время выезда», — распоряжался Олег. — Начали!

— СообЩИ! — первым нашелся Федя.

— Молодец, — похвалил Олег и воскликнул в свою очередь: — иНКТвизитор!

— Инквизитор, — поправил Федя.

— Чего ты смыслишь! — вдруг рассердился Олег. — Это же кличка главаря…

— Ладно, пусть будет так, — миролюбиво согласился Федя. — Только «нкт» это скорее всего «пуНКТ», а «рут» — «маршРУТ».

— Может, ты и «чен» угадал? — ехидно спросил Олег.

Федя угадал. Но ему стало жалко Олега, который мучительно переживал свое невезение, и медлил.

— Чен… чен… чен! — бормотал следопыт, грозя кому-то увеличительным стеклом: — Назначен… НазнаЧЕНия!

Разгадав последнее слово, ребята нагнулись над телеграммой и в два голоса прочли:

«Сооб-щи время выезда пу-нкт назна-чен-ия марш-рут».

— Вот что значит умелый подход к делу, — похвалился Олег, — находим из словесного мусора…

— Мусора? — воскликнул Федя, вспомнив синенький конверт в руках Ины.

Не попрощавшись с Олегом, он со всех ног помчался к Чистопрудному переулку. Вот и урна! Не раздумывая, он засучил рукав гимнастерки. Что-то острое, в тысячу жал, впилось в опущенную руку. Вскрикнув, мальчик отшатнулся. И тут же из горлышка урны повалил едкий дым. Закашлявшись, Федя взглянул на саднящую острой болью руку. Нос и рот наполнились удушливой вонью, глаза заволокло слезами. Мальчик ударил носком сапога по урне, опрокинул ее и стал разгребать тлеющий мусор. Скорее, пока не сгорел конверт!

Вокруг собирались прохожие. Кому-то пришло в голову оттащить мальчика от урны. Но это только удесятерило его рвение. Боли в правой руке он уже не чувствовал, да и не до этого было. Наконец среди съежившихся от тления апельсинных корок он увидел несколько синих обрывков. Надо найти весь конверт, сложить его…

— Встаньте, гражданин!

Прямо перед собой Федя увидел начищенные ботинки и темно-синие с малиновым кантом брюки.

— Кому какое дело… — Федя поднял голову и умолк: перед ним стоял лейтенант Зарубин, муж Антонины Антоновны.

— Пройдемте-ка со мной, гражданин, — официально сказал Зарубин, беря Федю за руку. Мальчик застонал и дернулся. — Что это у тебя? А, черт, ожог!

Сначала Федя пытался во что бы то ни стало уклониться от опеки лейтенанта, но это было бесполезно. Он покорно поплелся в аптеку, куда часто забегал бабушке за лекарствами. Там ему надежно забинтовали руку, вытерли проспиртованной ватой закопченное лицо. Увидев рой рыжих веснушек на носу и щеках у мальчика, аптекарша ахнула:

— Да ведь это Прибытков!

Теперь узнал Федю и Зарубин.

— А, Прибытков, — как родному обрадовался он. — Что тебе понадобилось в урне? Тайна?

— Тайна, — нерешительно ответил Федя.

Правильно ли он делает, что не хочет предупредить о грозящей опасности? Ведь подозрительная слежка за работой ребят может кончиться плохо. А пионерская экспедиция — дело государственной важности!

— Могу рассказать только с разрешения начальника экспедиционного отряда, — тихо сказал он, поворачиваясь лицом к лейтенанту.

Дежурный по отделению милиции провел Сашко Довгаля и Федю в кабинет к начальнику. Зарубин тоже был здесь. На нем был светло-серый гражданский костюм. Поздоровавшись с вошедшими, он представил их своему начальнику. Тот улыбнулся:

— Вы уж идите, товарищ лейтенант. Отдыхайте, раз отпуск. А то, смотрите, раздумаем…

— Слушаю, товарищ майор, — весело щелкнул каблуками Зарубин. — Но меня интересует, что у них с экспедицией?

Сашко прошел вперед.

— У начальника штаба отряда Прибыткова есть важное сообщение, — заявил он. — Разрешите?

Выслушав Федю и Сашко, майор поднялся из-за стола, подсел к ним на диван.

— Школа и родители доверяют вам, Довгаль, таких вот неровных парнишек, путешествие будет длительным и трудным, а у вас, я вижу, не все продумано. Виктор Шапиро думает перехитрить вас, он надеется на легкую удачу…

— Разрешите, товарищ майор, — не вытерпел Зарубин. — Знаете что, — он придвинулся к Сашко, — я всю жизнь мечтал сделать что-нибудь этакое… Ну, когда еще мальчишкой был! Африка там и прочее. А теперь я в отпуске. Возьмите меня с собой! Есть плащ-палатка, ружье двустволка…

— Мотоцикл с коляской! — подсказал, улыбаясь, майор. — Ребята, да вам лучшего попутчика и не надо. Идет?

Сашко и Федя стояли рядом, польщенные и обрадованные.

— Конечно, идет! — в один голос ответили они.

В тот же день Олегу и Касыму, которые окончательно помирились, пришлось на Киевском вокзале с боем доставать еще один билет, а на следующий день они же сдали в багаж все имущество отряда, к которому теперь прибавился мотоцикл лейтенанта Зарубина.

Неслась над Москвой песня юных путешественников, и вместе с нею несся по Москве грузовик марки «Зил-150», принадлежавший заводу имени Владимира Ильича. Над кузовом развевался красно-синий вымпел экспедиционного отряда пионеров. Сашко держал древко обеими руками, а оно все равно беспокойно вибрировало, передавая ему возбуждающую дрожь теплого летнего ветра.