Петр Казаков - Тропой легенды

С улицы Чернышевского грузовик повернул на площадь Дзержинского, оттуда — на улицу 25 Октября, на Красную площадь. Еще издали ребята увидели мавзолей с именами великих дедов своих «В. И. Ленин — И. В. Сталин», и песня стихла. Закричал горн. Звуки рванулись ввысь, к башням Кремля, разрастаясь в призывное и торжественное эхо.

— Выходи строиться!

Небольшой дружной колонной отряд двинулся к мавзолею. Пионеры были одеты в легкую походную форму — длинные шаровары, белые рубашки с галстуками. В руках несли по букету цветов.

— На караул у входа в мавзолей Ленина — Сталина равняйсь! Смирно!

Ребята замерли. На этом месте, где они сейчас стоят, прощаясь на лето с любимой Москвой, много лет назад Владимир Ильич Ленин с военного грузовика произнес известные любому школьнику слова: «И дети, подрастающие пролетарии, должны помогать революции».

«Мы помогаем, будем помогать!» — мысленно отвечали сейчас пионеры. Каждый из них клялся в верности идеям, которым были верны их деды и отцы.

Пройдя вперед, ребята осторожно положили на мраморные ступени двенадцать букетов.

— С Украины привезем еще, — не вытерпев, пообещала Кама Иванян.

В ногу, строго держа равнение, отряд вернулся к своему грузовику. И в ушах ребят снова засвистел ветер…

Провожать экспедиционный отряд собралось много людей. Пришла Антонина Антоновна в светлой кофточке, красивая и спокойная. Зарубин держал на руках заметно подросшую Светланку.

На подножке вагона, словно на посту, стоял Федя Прибытков. Что-то горячее медленно перекатывалось у него в горле, мешая дышать: второй раз в этом году он покидал свою бабушку. Как она тут без него?.. Даже вот на вокзал не могла приехать, все болеет. Он почувствовал ласковое прикосновение. Внизу, протягивая к нему руки и смущенно улыбаясь, стоял Григорий Иванович Васютин.

— Иди сюда, — шепнул он.

Не раздумывая, как будто не впервые, Федя положил голову на грудь старого буденновца, и горький ком, застрявший в горле, стал медленно таять.

— Ты уж, сынок, пиши — как и что, — наставительно попросил старик.

— Здесь он, здесь, бабушка! — вдруг радостно взвизгнула Ина.

Растолкав всех, она подвела к Феде Анну Петровну.

— Не утерпела, — извинилась перед внуком старушка. — Илья Львович с собой захватил, говорит, что хуже не будет…

— Может, мне остаться, ба? — решился сказать Федя.

Анна Петровна так взглянула на него, что мальчику стало не по себе.

Ровно в семнадцать ноль-ноль поезд нехотя отошел от перрона и, набирая скорость, пошел навстречу жаркому солнцу, на юго-запад. Ребята бросились к окнам, потом запели, подражая старшим своим товарищам — комсомольцам:

Неожиданно песню прервали. В дверях вагона появилась рассерженная проводница. За воротник дорожной клетчатой рубашки она держала барахтающегося Лукашина.

— Ваш этот? — спросила у изумленных ребят проводница. — Где билет на него?

— Степанчик?! — заорали все. — Как ты здесь?

— Да вот… — Степа умоляюще поглядел на Сашко. — Товарищ начальник отряда!

Сашко подошел к нему, упрекнул проводницу:

— Что вы его так держите? Это наш пионер.

— Возьмите меня! — взмолился Степа. — Я подумал-подумал: скучно мне без вас будет…

Олег громко подтвердил:

— И правда, скучно ему, ребята, без нас…

— А переэкзаменовка? — спросила Зоя.

— «Переэкзаменовка»? — передразнила Кама. — Ну, а кто с ним заниматься будет, если мы все уезжаем? В походе будем помогать ему.

— Факт! — радостно согласился с ней Олег.

— А как думает начальник штаба? — обратился Сашко к Феде.

И тут вдруг Феде пришла мысль, что именно Степанчик Лукашин является тем глазом Витьки-пенициллина, который тайно следит за экспедиционным отрядом. Телеграмма, несомненно, была адресована Степке.

— Я категорически возражаю, — решительно заявил он.

Степанчик взглянул на него испуганными, какими-то чужими, стеклянными глазами, потом заморгал. По загорелым худым щекам покатились две крупные, величиной с горошины слезы. Он вытер их кулаком, отвернулся, поставил на пол чемодан-магнитофон и вынул из подкладки новенькой кепки мятый конверт.

— Ладно. Я сойду на первой остановке. Возьмите мой магнитофон и пленки для записей. А вот, — Степа протянул Сашко конверт, — тут отец собрал деньги мне на путешествие и письмо написал вам…

Не глядя ни на кого, он стал пробираться в тамбур.

— Подожди, — не выдержал Сашко. — Мы согласны.

Лейтенант Зарубин, или, как его звали ребята, товарищ Миша, с любопытством наблюдал за своими спутниками. Неужели это те самые пацаны и девчонки, с которыми он «с переменным успехом» «воевал» у подъезда кинотеатра «Колизей»?

За окном с нарастающей стремительностью появлялись новые и новые поселки, деревни, мелькали рощи, громыхали мосты. Даль неоглядная! Ребята притихли. Они словно повзрослели. Каждый готовил себя к большим испытаниям, утомительному, но благородному труду искателей легенд.

8 июля.

Позавчера мы пересекли границу Украинской республики. Какая большая эта страна: она занимает площадь в 601 тысячу квадратных километров — больше, чем любое из западноевропейских государств! Тут живет 42 миллиона человек. Украина дает почти половину чугуна, более трети стали, вырабатываемых в СССР, три четверти сахара…

Сегодня у нас был объявлен день отдыха. Но я все-таки не мог сидеть, тем более, что город этот меня очень интересует. Прежде он назывался Проскуров, а теперь — Хмельницкий. Гетман (должность такая) Богдан Хмельницкий первым еще 300 лет назад поднял революционный вопрос объединения Украины с Россией в одну семью, чтоб горе и радости делить вместе. Здесь в госпитале умер неизвестный красноармеец, вместе с которым дед преграждал путь врагам, когда их партизанский полк переправлялся через Збруч.

Я сказал Сашко, что хочу найти могилу этого бойца. Сашко предложил на кладбище пойти всем. А тут входят Олег и Степанчик и докладывают, что старого кладбища уже нет. Местные ребята сказали, что во время Отечественной войны на старом кладбище гитлеровцы устроили учебный танковый полигон.

Милая бабушка! Не удалось мне положить букет цветов на холмик красного солдата.

10 июля.

Ребята столпились в купе и с нетерпением посматривали в окно. Виднелась холмистая земля с аккуратными лесочками и селами. Вот вдали блеснула река. Кто-то из пассажиров сказал: