Павел Мисько - Грот афалины

– Нет, – ответил Янг, хотя у самого такой уверенности не было.

– Слушай! Мы и собаку с собой возьмем… Я отпрошусь у Терезы переночевать у тебя в дельфинарии. И выпрошу у нее тройной сухой паек. Понадобится, верно?

– Еще как!

– А я за эти дни такого наелся! Даже желудок испортился… Донна-мадонна бумажку блестящую из ресторана запросила, меню называется. Там всяких блюд понаписано – за год не запомнишь! Ха-ха, не я ей прислуживаю, а она возле меня выкручивается: «Выбирай, миленький! Ну что бы ты хотел съесть, миленький?» А я, как барчук, закрою глаза, ткну пальцем: «Подать это и это!» Ха-ха, а ресторанщики и прут-волокут. У этой Терезы, должно быть, денег – куры не клюют… Ага, ты ел такое? Моллюски в кокосовом молоке… Отбивная из акулы, запеченная в середине плода хлебного дерева… Вареные биргусы с салатом и овощами… Жареные бананы в тертом кокосе с сахаром и изюмом?

– Хватит! У меня уже спазмы в животе, – не выдержал Янг.

– Хо, не надо было бросать такое место! Да я тебе назвал только то, что Тото не хотел есть. А сколько было такого, что и собаке по вкусу, и для моей утробы подходяще.

– А ты же не хотел идти в собаководы.

– Клепки не хватало. Дай бог здоровья и Тото и итальянке.

По дорожке меж кустов и газонов быстро шел к ним Абрахамс.

– Радж еще под водой? – издали спросил он у ребят. – Святой Езус, там Крафт явился. С головой у него что-то… Сидит как китайский божок, ничего не говорит. Бледный как смерть.

Раджа слегка водило в стороны, хотя он и старался ставить ноги как можно шире. Казалось, что качается земля, а тяжесть акваланга за спиной гнула книзу. Даже ласты и маска в левой руке казались свинцовыми, как грузила на поясе. Думал, что будет иметь хоть короткую передышку перед прогулкой на «Нептуне» (кому прогулка, а кому работа), а тут Абрахамс пристал: сходи да сходи в дежурку, Али не знает, что делать с Крафтом.

«А что говорить Крафту, как утешать? Как себя держать?» – донимали мысли.

Хотя Янг и помог, принял амуницию у подводников, привел ее в порядок, прошло минут пятнадцать. А надо же было и самому сполоснуться.

Когда наконец появился возле проходной, Крафта в дежурке не было. Из кустов вышел на аллею Али, в руке держал стакан.

– Я в тенек перевел его, – заговорил Али громким шепотом. – Беча привез, едва из коляски вывели… Идет как зачумленный, ничего не видит, расставил руки… Беча с него деньги требует, а он точно не слышит, не понимает. Пришлось мне рассчитаться… Пододвигаю табуретку, а он и сесть не умеет – топчется, шатается… Сажаю его, и то, и это говорю – молчит. Похоже, что полицейские встретили его на берегу, наговорили всякого.

Радж молча пошел к Крафту. Тот сидел, прислонившись спиной к волосатой пальме, руки на коленях, смотрит прямо перед собой. Лицо бледное, щеки обвисли, как пустые мешочки.

Радж нагнулся к нему, потрогал за плечо.

– Мистер Джерри, вы меня слышите? Это я, Радж!

Никакой реакции. Тогда он тряхнул за плечо крепче, и Крафт перевел на него глаза. Взгляд был еще неосмысленный.

– Я Ситу, кассиршу, в аптеку за нашатырем послал, – подступил ближе и Али. – Дадим понюхать.

Радж послушал у Крафта пульс. Сердце билось замедленно, неритмично, а тогда, в кабинете, когда получил письмо от триады, стучало как барабан.

– Радж… побудь… – вдруг подал голос Крафт. – Ближе стань… Скажи, это все – правда?

– К сожалению, да.

Крафт протяжно, сипло вздохнул.

– Ты работаешь – молодец… А Судир – тут?

– Уехал куда-то на катере. С аквалангом.

– Возьми меня под руку… Помоги дойти до кабинета.

Радж вел Крафта по аллее и молчал.

– Это конец, Радж… Я ведь до сих пор еще не выплатил проценты под кредиты. Двадцать лет сам кредит выплачивал, назанимал, пока строили дельфинарий… И никто отсрочки не даст… Думал, к концу года рассчитаюсь, хоть немного скоплю денег к старости. А тут триада ножом в бок… Снова залез в долги, ездил откупаться от этих бандитов. А теперь… с дельфинами такое… А дочки-перестарки в Лондоне приданого потребуют, о замужестве мечтают… – Крафт горько, сквозь всхлип хихикнул. Остановился, достал платок, начал вытирать глаза, лоб. – Ты прости старика. Я один тут, ни родных, ни друзей… Даже поговорить откровенно не с кем.

– Вам Судир говорил, для чего он учил дельфинов?

– Вчера только, перед моим отъездом… Так и так, концессионеры из штатов хотят нанять дельфинов для исследовательских работ под водой… И будто бы это выгодно, дельфины заработают в полтора раза больше, чем в дельфинарии за то же время… Говорю: подумать надо… А теперь что хочешь думай.

– Полицейские говорят: у него алиби, Судир не имеет отношения к краже.

– Дай бог слышанное видеть.

– Не надо забывать принцип кошки, мистер Крафт. Она, как ни падает, все на лапы приземляется.

– Радж, меня положили на лопатки, мне некуда дальше падать.

– Вы сказали, что снова взяли заем.

– Взял. Краткосрочный, на три года… Под двадцать процентов годовых! С ума сойти можно… А чем отдавать буду?

– Возьмите еще. Все равно дельфинов надо покупать.

– Думаете, тех не найдут?

– А что, обещали найти?

– Сказали, постараемся…

– Стараются… Магнитофон тоже обещали найти. Где он?

Крафт горько вздохнул. Они остановились возле бассейна. Крафт снял шляпу, как перед покойником, сгорбился.

– Люди уже идут с билетами… На прогулку надо везти.

– Да. Ты иди. Мне уже лучше. Появится Судир – зайдите вместе.

Вечером в кабинете Крафта были не только Радж и Судир. Пригласил он и Абрахамса, и Али. А Янг сам пришел, хоть его и не приглашали. Все сели на стульях, что стояли у стен, только Судир развалился в мягком кресле перед столом Крафта. Сидели и молча смотрели на Крафта.

– Господа… Я всегда относился к вам хорошо, – начал Крафт, вздохнув. – Мне не хочется думать, что кто-то мной недоволен или таит на меня злобу… Я демократ по натуре. Я сам, если хотите знать, начинал когда-то торговцем-лоточником. А сейчас и моя, и ваша жизнь зависит от дельфинария… С этого момента я буду считать вас в составе совета руководства дельфинарием. Так давайте и думать вместе, что делать… Чтоб не продали дельфинарии с молотка.

Но поговорить, подумать не успели: послышался скрип лестницы под чьими-то тяжелыми шагами. Потом в коридорчике раздался голос дворничихи, не той, которую допрашивали полицейские: «Вот сюда… Здеся они…»

Без стука вошел высокий горбоносый человек в штатской одежде, за ним – тот офицер, что вел расследование утром. Горбоносый показался Янгу знакомым… Ну да, это ведь он допрашивал и его, и того японца-метиса в Свийттауне! Видать, полиция из Рая вызвала помощь с Главного. Наверное, горбоносый – большой специалист по борьбе с триадой и контрабандой наркотиков?