Павел Мисько - Грот афалины

Горбоносый, сделав несколько шагов к столу, пожал Крафту руку. Еще и руки его не отпустив, оглядел всех присутствующих:

– У вас совещание? Инструктаж? Я хотел бы поговорить только с вами… Долго не задержу – с полчаса.

– Пожалуйста, пожалуйста… Господа, все на полчаса свободны.

Однако ждать и томиться пришлось почти час, пока посетители ушли.

По лестнице снова поднялись в кабинет.

– Господа… Я вынужден сказать вам… – пальцы у Крафта мелко дрожали. – Полиция оперативно побывала на Горном в лагере Пита Уилсона. Нет в том лагере никаких дельфинов, никаких загородок в море. Мистер Пит искренне огорчен и шлет нам свое сочувствие. Он не виноват ни в чем… Поиски будут продолжаться.

Судир слушал это и криво усмехался.

– Зачем она нам? Не хватало еще девчонок!

– Я обещал ее взять, понимаешь? Мы не сможем без нее обойтись.

– Без девчонки? Х-хе…

– Без девчонки! Она подготовила все необходимое. И будет помогать нам на озере.

– Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.

– Да Натача такая… такая… Ну – как хороший парень!

– Даже лучше меня?! – в голосе Абдуллы послышалась ревность.

Янг хотел сказать: «Лучше», да спохватился.

– Вы оба – мои самые лучшие друзья!

– Ну – хорошо. Верю… – ревность все еще слышалась в голосе Абдуллы. – Веди!

– Веди… Выйдем за город, спрячем все в кустах. А то пока до Натачи донесем, пока назад…

– А где ее укрытие? Забрали бы все, что она подготовила, и пошли бы.

– Опять ты за свое! Во-первых, я не знаю где. Во-вторых, это было бы просто свинством, если не изменой!

Шли, согнувшись под тяжестью, обливаясь потом, дышали, как загнанные. У Янга был акваланг на спине, не надел только маски и ласты, а так хоть сейчас кидайся в воду. Абдулла нес Тото, а за спиной пару запасных баллонов.

– Еще эта собака на мою голову! – возмущался Абдулла. – А хорошо ли ты примкнул ялик? Лучше было бы достать цепь и за петлю – р-раз! А трос и развязать можно или перерезать.

– Напрасно я не дал тебе на Рае попробовать перерезать трос или развязать узел. Кишка тонка!

Прошли немного молча, но каждый думал про ялик. Может, не следовало примыкать его на причале вместе с лодками рыбаков? Может, лучше было бы где-нибудь за городом вытянуть на берег, замаскировать в кустах. Но дело сделано, и переделывать некогда. Абдулла переживал, что на какую-то Натачу надо тратить бес его знает сколько времени.

Тото вырывался из рук, мотал розовым языком, тоненько повизгивал. Видно, захотел пить. Но и ребята охотно попили бы сами, да нет воды.

За городом едва дошли до поворота на кокосовую плантацию, как Абдулла забастовал:

– Я тут подожду вас, – и скинул со спины баллоны. – Тото попасу, покараулю.

– Хорошо, незачем двоим бить ноги. Покарауль тогда и акваланг, – Янг сбросил тяжелую ношу. Освобожденное от груза тело потеряло равновесие, Янга понесло вперед, и он даже пробежал немного, чтобы не упасть. – Я быстренько, не скучай! – и припустился трусцой.

Однако это «быстренько» растянулось часа на два.

Когда Янг вернулся с Натачей на развилку, увидел: Абдулла и Тото лежат под кустами и так храпят, что даже трава стелется. Если бы захотеть, можно было украсть и акваланг и их самих.

– Отдохнем немного, пусть поспят, – предложила Натача и присела возле них, положила свою торбочку.

– Время теряем! – сказал Янг, но тоже сел рядом с ней. – Давай завяжу… – увидел, что девочка правой рукой и зубами старается туже забинтовать большой и указательный палец на левой. – Сразу видно, что никогда не держала в руках молотка.

– А я без молотка… Я камнем била. Раз по гвоздику, раз по пальцам… Из ящиков навытягивала гвоздей, а они ржавые, слабые.

– А если бы топором надо было работать, то и пальцы бы поотрубала?

– Что я – глупая?

– Дай подую, не вырывайся… Я знаю, как больно, если по ногтю ударишь… И у нас вот мозоли от весел, а мы не хнычем.

Он легонько подышал на Натачины пальцы. Сердце залила нежность.

– Почти черные пальцы, налились кровью… Сгонит ногти, должно быть… – Натача не вырвала у него руки.

– Так, так, так… – услышали они голос Абдуллы и вздрогнули, отшатнулись друг от друга. – Так у вас, может, любовь, хи-хи?

Абдулла лежал, опершись на локоть, скалил зубы.

– Абдуллячка… По шее заработаешь!

– А я лежу и любуюсь: так щебечут, так щебечут, как птички!

– Умолкни, сказано! Хватит валяться, возле озера належишься. Натача, ты бери Тото и веди нас.

– Раскомандовался… – Абдулла сел, зевнул во весь рот, чуть скулы не вывихнул, а потом нагнулся и тоненько пролаял на ухо собачке: – Гав! Гав!

Тото вскочил, ошалело завертел головой туда-сюда, попробовал поднять вислое ухо. Абдулла сказал:

– Чего крутишься? Подъем!

Натача рассмеялась.

– Ой, так это ты такой, Абдулла?

– Ой, а это ты такая, Натача? – передразнил Абдулла. Встал, приложил руку к сердцу, склонился в поклоне: – Миледи, примите мое почтение!

– Здравствуй, – просто протянула ему руку Натача. – Значит, так, мальчики. Будем идти прямо на городскую свалку.

– Не хочу я на свалку! Я еще жить хочу! – прикидываясь бестолковым, захныкал Абдулла.

Янг широко шагал за Натачей и улыбался. Рассказал ей, что эта черная собачка – именитый иностранец Тото.

Натача и правда привела на смрадную городскую свалку – заросшую по сторонам кустами котловину между буграми. Несколько грифов с голыми шеями и грязно-серых аистов марабу, тяжело взмахнув крыльями, неохотно взлетели на засохшую акацию.

Задерживая дыхание от смрада, Натача вывела ребят на западную сторону котловины, вскарабкалась на одну скалу, на другую. «Вот!» – показала себе под ноги. Ребята сбросили с себя груз, полезли за нею. Абдулла разочарованно свистнул.

– И с этим хламом вы думаете что-то намыть?!

У Натачиных ног лежало в яме рыжее от ржавчины некогда оцинкованное ведро с пробитыми в нем дырками. Лежал и эмалированный тазик, эмаль со дна почти вся отбита. Дырочки в тазу были пробиты мельче и гуще. Все зазубрины были с наружной стороны, не так, как в ведре – пробиты внутрь. Абдулла отфутболил ногой ведро, и оно со звоном полетело на дно котловины, спугнуло худую собаку, которая, поджав хвост, бросилась в кусты.

– Ты что? – разозлился Янг. – Беги, футболист, за «мячом».

– А на черта оно! В нем нельзя разгребать грунт, руки пообдираешь.

– А носить чем будешь? В пригоршнях? Руками черпать со дна, в руках носить? – Натача обиделась: так старалась, все пальцы поотбивала, а тут…