Бетти Райт - Призрак на чердаке

Дядя Ральф, сев напротив неё, утёр лицо носовым платком. Он тяжело дышал, как пловец на соревнованиях, только что вышедший из воды.

– Ты не хочешь открыть эту штуку, Кристина? – поинтересовался дядя. – Ты это заслужила. Это же ты сумела вырвать её… вырвать её у него .

Крис вздрогнула и посмотрела на улицу, где бродили туристы, поедая рожки с мороженым и наслаждаясь теплом летней ночи. Ей хотелось бы быть одной из них. Девочка решила для себя, что в будущем не захочет бо́льших приключений, чем прогулки по главной улице Клируотера с мороженым в руках.

– Этим мы займёмся завтра же, – пообещал дядя Ральф, который, казалось, в очередной раз прочитал её мысли. – Может, всё-таки откроешь этот конверт?

Крис подцепила грязным ногтем клапан конверта. Две полоски марок выскользнули из него и упали на стол. На первых четырёх, серебристо-серых, красовался портрет Джорджа Вашингтона. Вторая полоска, красно-коричневая, состояла из пяти марок, тоже украшенных портретом.

– Кто это? – спросила Крис.

Дядя Ральф потрясённо смотрел на их неожиданную добычу.

– Это Бенджамин Франклин, – проговорил он, осторожно коснувшись полоски пальцем, и медленно прибавил: – Я не слишком хорошо разбираюсь в марках. Но об этих я читал. Это часть самого первого выпуска, напечатанного правительством Соединённых Штатов.

– Самого первого? – Подумать только, а она таскала их заложенными в журнал! – Но на них нет этих маленьких дырочек, которые позволяют отделять одну марку от другой, – указала Крис. – Может быть, это подделка.

Дядя Ральф покачал головой.

– В 1847 году, когда печатались эти марки, правительство ещё не использовало перфорацию. Её придумали несколько позже. А то, что эти марки настолько хорошо сохранились и не были отделены одна от другой, делает их особенно ценными, это точно.

Крис пришла в восторг. Она подумала о миллионах марок на миллионах писем, которые спешат к своим получателям по всей стране. А отыскать самые первые из них всё равно что… всё равно что отыскать сокровище нации!

Официантка принесла дяде Ральфу заказанный кофе и яблочный пирог с корицей, а Крис получила шоколадный молочный коктейль и сэндвич. Она неожиданно почувствовала, насколько проголодалась, и, похоже, дядя Ральф хотел есть не меньше неё. Ели они молча, но девочка почувствовала, насколько эта тишина отличается от мрачного молчания, царившего за едой в первые дни их жизни вместе.

Дядя Ральф пару раз похлопывал по карману, в который для надёжности убрал драгоценные марки. Когда от пирога не осталось ни крошки, а чашку наполнили во второй раз, он с удовлетворённым вздохом откинулся на спинку дивана.

– А теперь давай ещё раз посмотрим на них, – проговорил он и снова выложил марки на стол. – Ты хоть понимаешь, что мы нашли их просто чудом? Если бы ты, скажем, не любила журналы с загадками…

– И если бы я не забыла журнал в столовой, – прибавила Крис. Она припомнила тот день, когда брала парочку журналов с собой на пирс. Один из журналов мог запросто упасть в воду, пока она загорала.

– И если бы не помощь Рассела Чарльза, – закончил её мысль дядя Ральф. – Бедный малыш – он оказался замешан в таинственную историю, сам того не желая.

– Интересно, что он будет делать теперь. И что случится с этим ужасным Диксоном? Как вы думаете, он так и будет в ярости бродить по этому дому во веки веков?

Дядя Ральф убрал марки обратно в конверт.

– Всё, что я могу сказать с уверенностью, – ответил он, – так это то, что мы не будем это выяснять сегодня ночью. – Дядя наклонился вперёд, опираясь на стол, и вопросительно посмотрел на Крис. – Разумеется, если ты не настаиваешь, Кристина. Если захочешь, я готов туда вернуться. Ваше желание – закон, леди.

Они очень быстро выяснили, что единственный мотель на центральной улице Клируотера до отказа заполнен туристами.

– Конечно, можно вернуться в тот мотель, что мы видели на трассе, – сказал дядя Ральф. – Или же можно переночевать в машине. Что скажешь?

– В машине, – немедленно ответила Крис. Она не хотела выезжать за пределы хорошо освещённого города.

– В машине – так в машине, – с явным облегчением сказал дядя Ральф. – Всё равно ночка будет недлинной.

Он припарковался неподалёку от главной улицы и, с комфортом устроив Крис на заднем сиденье, прикорнул на водительском. Засыпая, Крис видела прядь его седых волос, освещённых фонарём. «Старый добрый дядя Ральф», – подумала она. Он прекрасно понимал, почему ей хотелось сегодня остаться в Клируотере. И полностью разделял её желание.

Они проснулись рано утром от того, что по лобовому стеклу постучал мальчик и улыбнулся им. Дядя Ральф сразу же поехал к шерифу.

– Я буду рад от них избавиться, – проговорил он, коснувшись кармана с марками. – Я впервые в жизни оказался хранителем целого состояния.

Крис осталась дожидаться дядю в машине и почти задремала, но тут он вернулся с довольным видом.

– Шериф изрядно удивился, – сообщил он девочке, пока они ехали к полюбившемуся им кафе, чтобы позавтракать. – В конце концов, не каждый день появляются улики, позволяющие раскрыть преступление тридцатилетней давности.

– Вы рассказали им о призраках?

– Что за глупый вопрос? – удивился дядя Ральф. – Я сказал ему, что мы обнаружили ценные марки. В детском журнале. Случайно. Я не стал рассказывать ни о Расселе Чарльзе, ни о Томасе Диксоне, ни о ледяном ветре, дующем по всему дому, ни о тяжёлой поступи призрака в ночи. Знаешь ли, мне ещё дорога моя репутация.

– Но это же всё было, – проговорила Крис с некоторым сомнением. В ярком утреннем свете, за столиком в кафе, где царил аромат тостов и поджаренного бекона, в приключения прошлой ночи верилось с трудом.

– Разумеется, было, – подтвердил дядя Ральф. – Ты это знаешь, и я это знаю. Но нет никакого повода рассказывать об этом другим. Договорились?

– Кроме мамы и папы, – возразила Крис.

– Если ты настаиваешь.

На том и порешили. Час спустя, когда они отправились обратно к дому у озера, Крис пыталась не обращать внимание на целый выводок бабочек в животе. Нет, не бабочек. Скорее, стаю орлов.

– Нам неизбежно придётся вернуться туда хотя бы раз, дружок, – настаивал дядя Ральф. – Или, по крайней мере, мне. Там мои записи и печатная машинка, не говоря уж обо всей нашей одежде. Если хочешь, можешь подождать меня в городе.

– Что вы, нет! – отправить его одного в жуткий дом было бы по меньшей мере нечестно.