Рута Шейл - Ключ от послезавтра

Можно только позавидовать.

Протяжно выдохнув, Янка запустила руку в карман сумки. Есть! Она обхватила ладонью брелок с ключом, следом извлекла бумажник и тихонько поползла обратно к выходу.

– Колесникова, ты? – хрипло спросил Поливанов, когда она уже взялась за ручку двери. – Передумала, что ли?

Да и черт с ним. Пусть себе болтает.

Янка выскочила в коридор, молниеносно скатилась по лестнице и, проскочив мимо делегации из Петра Геннадьевича, Дольского и его шкафообразного секьюрити, выбежала на улицу.

Как и было обещано, Денис и Влада ждали на парковке.

– За смертью бы тебя посылать, Яна, – укоризненно сказал Каверин. Взял ключи и полез в машину. Вот она, людская благодарность… а главное – Влада туда же.

– Да, – с тяжелым вздохом подтвердила она. Скопировала грустный каверинский взгляд и нырнула на заднее сиденье, как будто каждый день так делала. Подхалимка мелкая.

– Вечером концерт! – напомнила Янка. – Если только твой папа не убьет нас раньше…

– Ничего, – отмахнулся Денис, – он уже привык к тому, что я… неблагонадежный. – Последнее слово он произнес, забавно передразнивая отцовскую интонацию. – К вечеру вернусь. А ты, если будут спрашивать, ничего не видела и ничего не знаешь. И текст учи.

Янка хотела пожелать Денису удачи, но не успела – черная «Церато» лихо рванула с места, вильнула на повороте и пропала из виду. Какой же он, все-таки, позер…

Всем бы быть такими неблагонадежными.

Все еще преисполненная теплых мыслей, Янка вернулась в усадьбу. Мельком глянула на свое отражение в высоком зеркале холла и поняла, что бегала на улицу без куртки, а на волосах теперь подтаивает мелкая снежная крупка.

– Яна! Решила повторить судьбу Инги Луневой? – пожурила Настенька. Рядом с ней сконфуженно мялся завхоз с чемоданчиком инструментов в руках – и Дольский. Снова Дольский.

Он разглядывал мокрую и притихшую Янку особенно долго. И взгляд этот не предвещал ничего хорошего.

«Известно с давних пор, неоспоримо это…» Не-ос-по-ри-мо. «Нет ничего возвышенней Отчизны». Возвышенней, ага. «Нельзя найти нигде, во всех…» Во всех этих самых… Забыла. Уф-ф…

– Кать, проверь меня. Мозги уже закипают.

– Раньше надо было чесаться, – резонно заметила Якушева, – а не в последний день. Неудивительно, что закипают – столько текста. Кстати, куда Дэн пропал? С утра не появляется.

Этим вопросом с завидной регулярностью задавались сегодня все. А Янка заученно пожимала плечами: ничего не видела, ничего не знаю. Хоть расстреляйте.

– …Душе успокоенья в чужих пределах нет, – отрапортовала она со своей хваленой идеальной дикцией. И продолжила почти без паузы: – Царапал бумагу неверным пером, играл с друзьями в лапту, а иногда, случалось, отведывал розг…

– Ян, а ты это откуда взяла? – Катя зашелестела листами, выискивая первоисточник.

Янка глядела на нее так, словно и не видела вовсе.

– Нет, это я о своем… Как тебе кажется, что это за место? – Катя не ответила, но Янка ответа и не ждала. – Правильно – школа. Земская школа. Три завершенных работы и около двадцати набросков.

– Приехали! – всплеснула руками Катя и приложила ладонь к Янкиному лбу. – Бредит, но пока что бессимптомно. Колесникова, тебе в медпункт надо!

– Чтобы попасть туда, всего то и нужно, что спуститься, – согласилась Янка, чем только подтвердила поставленный диагноз. И двинулась в указанную сторону, бормоча себе под нос патриотические стишки вперемешку с лаптой и розгами.

Вот так посмотришь – чисто умалишенная.

– Ян, Дэна не видела?

– Не-а. И ничего не знаю, – добавила она на всякий случай. Отойдя в сторонку, в очередной раз набрала номер и приготовилась слушать гудки.

Денис ответил сразу.

– Мы в магазине. Затаримся продуктами – и на дачу. Отсюда уже недалеко. Как у вас?

– Тебя все ищут, – с внезапным приступом тоски сообщила Янка.

– А-а. Ну, пусть ищут. Давай, до скорого.

Только еще в магазине. Концерт на носу. А он там… продуктами затаривается.

После полдника выяснилось, что нужно платье. Катя предложила свое, но Янка поместилась бы туда ровно два раза. К счастью, подходящее нашлось в гардеробе девочки из четвертого отряда. Черное, юбка-карандаш чуть ниже колена, кружевной воротничок. И размер подходящий.

– Олечка, спасибо, так выручила!

Это Кира распиналась. Янка пребывала в некой разновидности транса. Все слышала, но ничего не говорила. Даже не поблагодарила за помощь.

В этом простеньком платьишке она чувствовала себя на удивление уютно. В каморке за сценой привычно стянула волосы в хвост, решив, что этого будет достаточно, но Кира не отставала. Ликвидировала любимую Янкину прическу, усадила ее саму в кресло и начала колдовать над хитросплетением прядей. При этом то и дело поминала Каверина.

– Вот и куда его черти унесли? Машины нет, на звонки не отвечает… Там ветераны уже приехали. Настенька рвет и мечет. Отец его тоже в ярости. Да-а, не ожидала я от Дэна такого залета… Наверное, придется Павлика напрягать. Но Павлик только по бумажке. Ты-то хоть не подведешь?

– Постараюсь. Он успеет!

– Откуда информация?

– Ниоткуда. Просто так. Верю.

– Успокоила… – Кирины пальцы в волосах заплясали быстрее.

В гримерку заглянула Анастасия Юрьевна. Рявкнула что-то про время и исчезла. Следом разноцветной стайкой впорхнули девчонки из Янкиного отряда в сарафанах и кокошниках. Волнуются, трещат, как попугайчики. Но хуже всех Мирре. Сначала танец, потом еще «Каховка». Ничего, она умница. Справится.

Высоченная Лена Метлицкая, которая должна была выступать с Денисом, мялась возле списка номеров и, кажется, едва не плакала.

Тут уже занервничала и Янка:

– Кир, давай я ему еще раз наберу.

– Сиди. Толку-то. Уже звонили. Дэну на всех наплевать. Так было всегда – ни за что не отвечаю, а вас, идиотов, в упор не замечаю…

– Ну так, Кирюш, конечно! Вас много, а я один, – громко объявил знакомый голос. – Дэн Каверин слушает только рев мотора и собственное сердце.

Янкино же сердце в этот момент совершило радостный кульбит. Вернулся! Всего-то день не виделись, а кажется, что целый месяц. И Денис, хоть и какой-то незнакомый в этом костюме, но снова рядом.

– Красиво смотритесь, – нарочно завистливо признала Кира. Метлицкая за ее спиной всхлипнула особенно громко.

– А ты чего такая грустная, коллега? – с каким-то преувеличенным весельем спросил Денис у Янки. – Не бойся. Видишь, я не парюсь. И тебе не надо. Мы же с тобой одной правды.

– Но себе мы сами судьи, и другими мы не будем! – сильным и неожиданно красивым голосом подхватила Кира. – Дэнчик, может, сыграешь после концерта? Давно все вместе не собирались.