Рута Шейл - Ключ от послезавтра

Раньше он никогда их не присылал.

В сообщении значилось: «Все отменяется. Милана – племянница Дольского. Не подходи к ней и ни о чем не разговаривай».

Милана, вот как на самом деле зовут таинственную новенькую! К сожалению, предупреждение пришло слишком поздно.

В комнату заглянула Катя:

– Ян, ну чего там? С Анькой-то?

– Температура. Пална велела родителей вызвать, – ответила Янка, одновременно набирая номер Каверина. Абонент недоступен. Как всегда.

– Уже позвонила?

– Не-а. Давай сама. Мне нужно срочно найти Дениса.

– Как вы мне оба до́роги, – простонала Катя и страдальчески закатила глаза. – Полдня друг без друга прожить не можете. Ян, правда, доколе? Работать-то когда будем?

– Я быстро, – пообещала Янка, просачиваясь мимо Якушевой. – Анины вещи уже собраны.

Она заглянула в пятый отряд. Там в одиночестве скучала Инга. «Кружки» – маловероятно, но на всякий случай проверила. Кабинет директора оказался заперт. В клубе заседали Дамир и Кира – пришлось делать ноги, пока не заметили. Каток, спортзал, библиотека… Даже в бухгалтерию сунулась. Отругали и сказали, что за зарплатой рано. Видимо, не первая.

Парковка! Вот с чего нужно было начинать. Янка снова вышла на улицу, срезала путь через сквер и перешла на бег. Катя точно ее проклянет…

Черная «Церато» отдыхала под навесом между директорским «Патриотом» и маленьким красным «Пежо» Анастасии Юрьевны.

Все бы ничего, но дверь со стороны водителя не была захлопнута. Янка подошла ближе, чтобы убедиться – прикрыта, но неплотно. Денис бы так никогда не оставил. Чувствуя себя почти угонщицей, она потянула за ручку. Ого! Еще и ключи в замке зажигания. Каверин, конечно, тот еще аккуратист. В больших кавычках. Но такой безалаберности себе не позволял.

Похоже, настало время пообщаться с Петром Геннадьевичем. Причем срочно.

Один задавал вопросы, второй постоянно что-то записывал.

Янка сама не заметила, как рассказала все. Даже про Владу, которая куковала сейчас на даче Кавериных. Даже про то, что Владиного папу убили совсем недавно, а Денис это видел.

Она была уверена, что следующей, кого позовут в кабинет директора, будет Лана. Но этого не произошло. Следователи оставили Янку в одиночестве и вышли на балкон, где нервно курил несчастный Петр Геннадьевич. Известие о пропаже сына состарило его на десяток лет разом.

Янка ерзала на стуле, не понимая, можно ли ей уйти. Вроде не отпускали, но и подождать не просили. Только сейчас она по-настоящему осознала серьезность ситуации. Эти двое немногословных мужчин явно не стали бы тратить время на ерунду и тем более так долго о ерунде совещаться.

Наконец к ней вышел тот, что постарше, – с коротким ежиком седых волос, прокуренный и помятый, словно не спал несколько суток подряд. Впрочем, возможно, так оно и было.

– Янина Станиславовна, – обратился к ней мужчина и неожиданно улыбнулся. Глаза-льдинки потеплели. – Ну и заковыристое у вас имя, не иначе, будущая начальница!

Внимательно посмотрел на испуганную Янку и снова стал серьезным.

– Яна, скорее всего, вас тоже попытаются выманить за территорию. Не сопротивляйтесь и идите. Это нужно для того, чтобы найти Дениса. Ничего не бойтесь, мы будем рядом. Никто не причинит вам вреда.

– Я буду вроде как… подсадная утка? – догадалась Янка, припомнив полицейские сериалы.

– Зачем же так грубо? Вы можете отказаться. Но тогда поиски продлятся дольше. И неизвестно, что может случиться за это время.

– Я согласна, – быстро сказала Янка, пока строгий следователь не подумал, будто она сомневается. Какие могут быть сомнения, когда Денису нужна помощь?

Тем более втравила его в эту историю именно она, Янка…

За дверью директорского кабинета топталась Кира.

– Ян, как?

– Да никак, – призналась она и поспешила смыться. Еще не хватало – разреветься на плече старшей вожатой. Янка считала слезы вещью сугубо личной и предпочитала размазывать их в одиночестве.

А лучше – думать. Думать и еще раз думать. Лана. Стопроцентно настучала, коза! Но если кольцо у Дениса – а так оно и есть – почему он просто не отдаст его Дольскому? Или тому нужно что-то другое? Или кольцо уже не у Дениса?

Рассуждения зашли в тупик. Интересно, как «они» будут ее выманивать. Не пропустить бы.

А страшно, ох, до чего страшно… Надо позвонить родителям. Может, в последний раз поговорить, попросить прощения, если что не так… Нет. Ей же обещали, что с ней ничего не произойдет. Хотя они, наверное, всем так говорят.

Дозвонилась до мамы. Как дела? Отлично. Скоро домой. Да, получается. Нет, не сложно. Пока? Пока.

Пальцы листали телефонную книгу. Одногруппники, друзья. Кристина Соловьева.

Сколько раз за смену Янка поминала подругу недобрым словом. «Легкая смена», «природа», «отдохнешь»… а сейчас – злости не было. Испарилась, выветрилась, сгинула в туман. Наоборот – Янка поняла, что до смерти соскучилась. И благодарна – да, именно так. За Дениса.

– Янчик, ты? Ты что, плачешь?

Кристя. Лучший в мире слушатель и утешитель. Кристя, которой можно доверить ключи от квартиры, стипендию всей группы, сердечную тайну. Надежная, как швейцарский сейф и мудрая, как третейский судья.

И вот сейчас верная Кристя начала шмыгать носом вместе с Янкой, стоило только той заговорить про Дениса.

– Зачем я тебя отпустила? – шумно дыша в трубку, причитала подруга. – Может быть, уедешь оттуда прямо сейчас?

– Не могу-у, – выла Янка. – А как же Дэн? Кажется, я его люблю… Нет, точно-о!

– А помнишь, как мы в детстве над ним угорали? – хихикнула Кристина. Это тоже было в ее стиле – находить смешное там, где его и в помине не было.

Однако в Янкином сознании «над ним» никак не увязывалось с «детством».

– В смысле?

– Ян, ты чего? Когда в Крым ездили. Я еще в первый день обгорела, как курица-гриль, и дома осталась. А ты, предательница, с моими предками в кафе пошла. И Дэн с папой тоже там был. Сама же рассказывала…

Янка так и села с телефоном в руке. Соловьева, где же ты раньше пропадала со своими намеками?

– О, нет! Тот чудак, который всю дорогу нес какую-то ерунду, и был Дэн Каверин?

– Янчик, ну ты даешь! Пришла такая из ресторана и рассказываешь – ко мне клеился очкарик в шортах и с биноклем. Особенно бинокль тебя поразил, ты всю неделю потом про него вспоминала.

– Потому что очки и бинокль… ну… это странно.

– И звезды показывал, и стихи читал… – безжалостно перечисляла Кристина, слово за словом воскрешая в Янкиной памяти те ее детские эмоции – скуку, досаду и желание поскорее вернуться ко взрослым. Там хоть разговоры интересные, а здесь… Ну, море. В темноте все равно почти ничего не видно. Ну, пляж. Так никого же нет, а ходить по камням неудобно – того и гляди, ногу подвернешь или сандалия соскочит. До кучи – кавалер привязался. На год старше Янки, а даже она, мелкая – на целую голову выше. Очки еще эти дурацкие. И шорты. И панама с широкими полями, несмотря на отсутствие солнца. Огромный бинокль в тощих мальчишечьих руках.