Петр Северов - Легенда о черном алмазе

Степаныч согласно кивнул:

- Утро вечера мудренее. Найдется ваш наездник. Я так полагаю, что Гнедой сбросил «джигита» и удрал. Есть кони, которые не терпят щекотки, быть может, Емелька этого и не учел.

Василий Иванович вернулся от криницы, пошарил в куче хвороста, выбрал пару головешек и осторожно, чтобы не взлетели искры, положил в костер. Потом он вспомнил о лоскуте брезента, поднял его, постелил у костра и опустился на землю, скрестив по-восточному ноги.

- Ну и задали вы мне бессонницу, Степаныч!..- обратился к Верзину.- Дело, понятно, прошлое, но про геолога

Васильева я хотел бы узнать некоторые подробности. Что он конкретно в этих местах искал? Как оказался в плену у фашистов? Где, когда и при каких обстоятельствах погиб? И что это за дрянь такая - Бешеный Ганс? Слышал я, что обретался в этих краях в пору фашистской оккупации изувер и грабитель в чине гауп… гауптштурмфюрера. Вот еще чин! Язык можно сломать, пока выговоришь. Люди рассказывали - страшные дела творил… Извините, Степаныч, вы сегодня устали, а тут я со своим любопытством… Перенесем беседу на другой раз.

- Ночь, знаете ли, Иваныч, какая-то необыкновенная,- приглушенно и задумчиво произнес Верзин, протягивая руку за флягой с теплым чаем.- Смотрю вот на небо - и уже семнадцать метеоров насчитал. Что значит падение каждого метеора? Ведь это же катастрофа - гибель какого-то безвестного мирка. Быть может, тот каменный, ледяной или железный мирок миллиарды лет скитался по Вселенной, был свидетелем происхождения нашей Земли, а теперь промелькнул перед нами - и унес свои тайны навсегда. Кстати, замечу вам, и в метеоритах ученые находили крупицы алмаза.

Василий Иванович вздохнул:

- Мудрые дела в природе…

- Верно,- согласился Верзин,- мудрые. Ну, поскольку нам выдалась такая бессонная ночь, расскажу вам про инженера Васильева и про Бешеного Ганса.

Головешки в пригасшем костре вспыхнули и загорелись быстрым синим пламенем, и Михей Степанович приметил две живые блестящие точки по ту сторону костра - широко открытые глаза Кудряшки. Он ничего не сказал ей, лишь легонько кивнул и еле приметно улыбнулся.

- Итак, о геологе Васильеве,- начал Верзин, следя из-под ресниц за хищной побежкой бездымного синего пламени меж головешек.- Его звали Иннокентием Федотовичем, и был он старше меня на добрый десяток лет. Геологи зачастую знакомятся в пути: где-нибудь в тундре, в тайге, в песках пустынь или в горных поднебесьях. Куда только не пойдет геолог, какие препятствия не одолеет ради подтверждения своей догадки: есть уголь!., есть нефть!., есть железная руда!.. Там, где он совершит открытие,- сначала появятся палатки, буровая вышка, шурф или карьер, потом проляжет дорога, возникнет поселок, а постепенно и город. А все это начнется с неприметного камешка, найденного геологом, или с капли бурой жидкости - нефти.

Я познакомился с Иннокентием Васильевым здесь, в Донбассе, в соляной шахте под Артемовском. Вы представляете себе те шахты? Это настоящие подземные дворцы. От пола до потолка - десятки метров, стены, своды, колонны - все чистейшей снежной белизны; электрический свет преломляется в бесчисленных кристаллах, и чудится, будто рядом притихло море - таким солоноватым и свежим дыханием веет от великанского пласта. В первую пятилетку в том редкостном Артемовском месторождении было добыто 5 миллионов тонн соли; во вторую - 7 миллионов тонн. Эти цифры мне сообщил тогда, при знакомстве, геолог Васильев: он занимался определением запасов каменной соли в районе.

Это был человек энергичный и увлеченный. Он спрашивал меня резко и настойчиво, будто желая затеять спор: а знаете ли вы, что половина соли, которую потребляет весь советский народ, добывается здесь, в Донбассе? Или задавал вопрос с оттенком вызова: как полагаете, какой длины должен быть товарный поезд, чтобы погрузить на него всю соль, добытую здесь за первые две пятилетки? И сам отвечал, весело улыбаясь: такой поезд опоясал бы весь земной шар по экватору! Помнится, шли мы однажды с ним но шахтной выработке - по тому огромному, высоченному, белоснежному и сплошь сверкающему залу, он наклонился и поднял крупный кристалл соли - удивительно правильной формы куб. с Посмотри-ка, Степаныч, и что за красавец, будто какой-то великий мастер отшлифовал!» Крупный и чистый кристалл, размером, пожалуй, с обычную сахарницу, сверкал и сыпал искрами на его ладони, чудесно преломляя электрический свет. «А сколько он ждал нас, как думаешь, Степаныч? Сколько времени здесь, в глубинах, пролежал? Позволь, я сам отвечу - двести миллионов лет! Да, с пермского периода, который пришел на смену каменноугольному. Ты вдумайся в эту цифру, коллега,- двести миллионов лет!»

Головешки в костре разгорелись и ярко пылали, колебля, отбрасывая, перемещая синюю и плотную ткань ночи. Крупная искра взлетела и не погасла, и, с удивлением вглядываясь в нее, Анка не сразу поняла, что над костром в бесконечной выси замерла не искра - звезда.

- Мы жили в маленькой гостинице на станции Соль,- продолжал Степаныч неторопливо, тоже провожая взглядом летучие звезды костра.- Тогда я узнал, что незадолго до нашего знакомства Васильев отыскал вблизи станции Нырково, в балке Вискравка, и около хутора Пилинчатого, в балке Горелый Пень, месторождение медистых песчаников. И еще он нашел в долине речки Гурты зеленые песчаники, тоже богатые медью. Но и это далеко не все. На его личной карте, которую он показывал мне, были отмечены точками и кружками и другие открытия: графит на берегу Кальчика, свинец в Буденновском районе, золотоносные жилы у села Бобриково… Золотоносные жилы! Вы слышите?..- Михей Степанович прижмурил в улыбке глаза: - Каков он, Донбасс, а? Только постучаться в его подземные сундуки - обязательно что-то ценное подарит!

- Верно,- одобрительно прогудел Василий Иванович.- Истинно, золотой край, где ни копни - находка.- Он быстро взглянул через пламя на Анку и Костика: - А где же, ребята, сон? Улетел, как птица? Что ж, птице крылья не в тягость, как человеку знания. Мне с детства запали в душу были, сказки, легенды. Припоминаю, когда-то и я слышал эти два слова - «Черный алмаз»… Правду сказать, байка показалась сомнительной, однако интересно - откуда ее занесло?..

- Легенды,- заметил Верзин,- отличаются большой живучестью, они проникают из страны в страну через все границы, через горы, долы и моря. Вот мы и проследим за легендой, которую еще в предвоенную пору в гостинице на станции Соль рассказал мне геолог Васильев. То была легенда о «Черном алмазе». Именно от него я услышал эти слова… Однако для сравнения придется припомнить одну давнюю и вполне правдивую быль.

Василий Иванович крякнул и покрутил буравчики-усы:

- Давайте, Степаныч, хоть до утра…