Аня Амасова - Пираты Кошачьего моря. Капитан Джен

Дженифыр слегка притормозила, но почти сразу решительно открыла калитку:

– Не узнает. Раз эта слепая курица не разглядела в Уте таланта, значит она не смотрела на ребенка! Поверь, она видела только Весельчака!

Конечно, Джен оказалась права! Директриса встретила роскошную леди с нежностью и вниманием.

Джен разом вспомнила все наставления тетушки Кэтрин. Все уроки противной Болоньи. Как взмахивала кудряшками кузина Мурлин. Как улыбалась и противно мурлыкала в нос кузина Пурлин. И теперь обрушила все это – манеры, воспитание, кокетство – на несчастную директрису.

У той голова пошла кругом, стоило только представить, какую высокородную особу ей довелось принимать!

– Я проделала такой большой путь, – выдохнула Джен, прижимая лапки к якобы уставшему сердечку. – Но мне рекомендовали вашу школу как одну из лучших в далеких краях. А по ряду причин эта крошка должна учиться в далеких, очень далеких краях. Вы меня понимаете?

Конечно, директриса понимала! Еще бы! Как занимательно! Здесь, в глуши, такие истории бывают только в книгах. И вдруг – такое везение.

– Разумеется, у нас самая лучшая школа в далеких краях, – подтвердила она. – На всем мышином архипелаге такой не сыщете.

– Надеюсь, вам хватит такта не спрашивать бумаг, – продолжала мурлыкать Джен. – Мой брат вам щедро заплатит, если вы поможете сохранить тайну происхождения малышки…

– Насколько щедро?

– Ларец с золотом… – произнес Коготь. – Надеюсь, вам хватит… на первый год?

Директриса задохнулась от счастья. Такие деньжищи! У нее, конечно, были планы на десять золотых монет. Да и с сотней она знала бы, что сделать. Но целый ларец! Помноженный на одиннадцать лет образования… Она вдруг отчетливо увидела себя на борту корабля, в окружении чемоданов и кофров, плывущую на материк. Туда, где жизнь, а не эта скукотища.

– Разумеется… Можете не сомневаться… Ваша тайна умрет в могиле… Никто и никогда, – лепетала она. – Мы выправим лучшие бумаги. Вот, взгляните, чудесная родословная. Гербовая бумага. Настоящие печати. Только имя вписать.

Железный Коготь взял свиток. Вообще-то, Архивариус пока научил его лишь читать по слогам – МО-ЛО-КО, КО-ГОТЬ, КОШ-МАР, – да и то печатными буквами. Но Коготь кивнул:

– Да, это нам подойдет.

Пытаясь не слишком таращиться на ларчик, директриса обмакнула перо в чернила: еще пара формальностей, и золото будет в ее руках! Прощай, Крохамышь!

Но вдруг Джен заверещала. Громко, отчаянно, с переливами. Прижимая к себе Утю-Путю, она таращилась на директрису, как будто увидела призрак прадедушки.

– Не могу поверить! – наконец выговорила она. – У вас… блохи!..

Ее спутник лязгнул когтями.

– Что это за школа такая, – презрительно спросил он, – если в ней директрисы блохастые?

– Мы непременно сообщим в надзирательную комиссию, – пригрозила Джен.

Мир для директрисы рухнул.

В одну секунду ей стало ясно, что леди с материка уедет и, конечно, не оставит в школе ребенка. А значит, прощай ларец золота в год. А ведь можно было сменить протухшие перины, купить множество платьев, нанять прислугу, переехать в большой город. И даже – объездить мир…

Следом за этим пришло понимание, что в школе – блохи. А значит, придется остричь воспитанниц, учителей и самой – какое чудовищное унижение! – полгода быть совершенно лысой. И за все это – о да, директриса знала это совершенно точно – она должна «благодарить» вчерашнего моряка с его блохастой девчонкой.

Едва посетители ушли, съедаемая ненавистью к проходимцам и жалостью к себе, директриса разрыдалась.

Очутившись за калиткой, Джен и Коготь наконец рассмеялись:

– А она ведь нам поверила, да?!

– Еще бы она не поверила! Ты такой красавец! Настоящий богатый дядюшка!

– А я всего лишь благородный пират, который прихватил для Ути подарочек.

Железный Коготь вручил капитану свиток с родословной.

– Пять миллиардов акул! – воскликнула Джен. – Спрячь! Как можно дальше! Держать такого котенка на борту еще опасней, чем быть пиратом.

– Неужели такая полезная вещица? – довольно промурлыкал Коготь, выполняя приказ. – Да, и вот еще, Джен, пока ты в платье и ребята не слышат, надо бы сказать тебе одну вещь…

– Вот как? – Дженифыр никак не могла найти связь между платьем и тем, что их не услышат. – Какую?

– Я горжусь, что у меня такой красивый капитан.

Склонившись над картой, Джен в сотый раз разглядывала оставшиеся позади Предпоследние острова. Ну вот: сначала они, затем – Последние острова, а следом – тот самый водопад, граница Кошачьего моря.

Как быстро путешествие подходит к Концу Света, а она еще ничего не успела придумать!

Вдоль кромки водопада громоздятся знаки, которые можно принять за облака или тучи – так выглядят на карте рифы. Джен знала, риф не скала. Скорее уж лабиринт. А в любом лабиринте можно найти дорогу.

Но водопад! Что делать с водопадом, скажите на милость?

– Самонадеянная и глупая девчонка! – отчитывала Джен саму себя. (Как известно, мало кому приходит в голову отчитывать капитанов.) – Так бездарно ввязаться в игру, в которой все только проигрывают! Ты знаешь хоть одного головореза, который смог пересечь Конец Света? Нет? Ну так вот: они просто туда не суются. Потому что у них мозгов побольше, чем у тебя. Считала себя самой умной, да? Тогда думай! Думай, говорю тебе!..

В отчаянной попытке заставить котелок варить она уронила голову на карту.

– Капитан! – В каюту ввалился Вегетарианец. – Три тысячи корабельных осколков, малыш, ты плачешь?

Джен потерла ушибленный лоб:

– Нет, просто больно… Хотела, чтоб меня осенило, но, видимо, перестаралась. Шишка есть, а мыслей нет.

– И над чем же ты так самозабвенно размышляешь?

– Как преодолеть водопад Конца Света. Но, знаешь, похоже, есть вещи, на которых просто светится во-о-от такая гигантская надпись «не-воз-мож-но». И этот Конец Света, будь он неладен, тот самый случай.

– Тебя же никто не заставляет, – как бы между прочим напомнил Вегетарианец. – В любую минуту ты можешь сменить паруса. Ты пират. Ты капитан. Я хочу сказать, ты совершенно свободна…

Дженифыр вздохнула: если бы он только знал, как на самом деле она несвободна! Связана словом чести, данным императору Диего. Связана желанием совершить что-то такое, чтобы капитан Корноухий мог ею гордиться. Связана даже тем, что она – вот именно что! – капитан. И еще чем-то, чему она до сих пор не нашла определения. Возможно, мечтой.