Аня Амасова - Пираты Кошачьего моря. Капитан Джен

Джен хихикнула: в историю про кончик хвоста вполне можно было поверить.

– Нет. Совсем не опасен… – и тихо добавила: – Но чем ближе мы к Концу Света, тем больше я готова поверить в какие-нибудь глупые приметы. Я боюсь…

– Ты? Боишься? – Вегетарианец сделал вид, что страшно удивлен.

Конечно, он давно догадался, бесстрашная Джен только с виду такая отчаянная. Но лучше притвориться, что не понимаешь этого. Незачем обижать девчонку.

– Ну, боюсь, что там ничего не окажется. Пустота какая-нибудь, – сердито ответила Джен. Она сама уже пожалела, что затеяла этот разговор. – Сломается что-то… Или окажется, что капитан из меня никудышный…

– Ну, хочешь бояться – бойся, – снова усмехнулся старый пират. – Только не позволяй этому страху тебя остановить. Иначе как ты узнаешь, на что ты способна и кто ты такая на самом деле?

– Кто я такая?! – Дженифыр невесело улыбнулась. – Ты же слышал, что сказал император Диего: салага на папином корабле!

– Только не говори, что ты ему поверила!

– Меня это задело, – уклончиво ответила Джен. – Ведь я и правда не сильная, не мужественная, не самая умная. Вот ты, например, гораздо умнее меня…

М-да… Ох уж эти подростки! То они готовы перевернуть весь мир, то вдруг погружаются в болото депрессии.

– Если бы право на победу было только у сильных и умных, – размеренно произнес Вегетарианец, – мир стал бы отвратительно скучным. А главное, и сама игра, и даже выигрыш не приносили бы удовольствия.

– Ага, по-твоему, это удовольствие – когда врагов вокруг больше, чем друзей? Когда близких можно назвать, скорее, далекими? Когда ты с ног валишься от усталости? Когда уходят любимые… гм… любимые друзья?..

– Нет. Удовольствие – это когда ты вроде не самый сильный и даже не самый умный, кругом враги, усталость и уходят любимые, а ты все равно своего добиваешься и выходишь победителем. Вот это – настоящая победа. И тем она слаще, чем больше преград ты смогла преодолеть.

– Ну что ж, звучит утешительно. Значит, вкусу моей будущей победы можно только позавидовать, – заметила Джен и зевнула.

– Ложилась бы ты спать, капитан. Завтра большой и тяжелый день.

– Что-то я уже не припомню маленьких и легких, – проворчала Дженифыр, укладывая голову на лапы.

– Это потому, что ты еще совсем девчонка, – сказал Вегетарианец.

Правда, Джен его уже не слышала. Старый пират вздохнул, осторожно подхватил своего капитана и перенес в постель. Укрыл. Подоткнул одеяло.

– Вот доживешь до моих лет, – продолжал он тихо, – все дни станут быстрыми и легкими. Очень быстрыми… Даже слишком… А пока – наслаждайся.

– Крохамышь! – вскричал Весельчак. – Прямо по курсу остров!

Крохамышь – это, как ты понимаешь, название. Крохамышь – самый крошечный остров в архипелаге, где каждый островок по форме напоминает мышонка, эдакую вытянутую каплю. Неподалеку лежали острова побольше – Мамамышь и Папамышь.

Едва утренняя новость облетела «Ночной кошмар», корабль сильно тряхнуло, и судно протаранило чахлый причал Крохамыши.

– Этого еще не хватало, – в сердцах прорычала Джен, провожая взглядом обломки. – Где Весельчак? Куда ты смотришь?

– Так это… Туман. И Утя…

– Понятно, – выдохнула Дженифыр (пират снова приглядывал за крохой, вместо того чтобы смотреть за курсом). – Хорошо, что это всего лишь причал, а не скала. Но давай договоримся: на этом берегу ты устроишь малышку в школу. Я не хочу в следующий раз потерять корабль и команду.

Разговор с директором школы не заладился с самого начала.

Директриса оказалась очень худой и высокой дамой с длинным носом. В скудно обставленном кабинете – стол, пара обшарпанных стульев – она неприветливо разглядывала оборванного Весельчака и вцепившуюся в его шорты Утю. Презрительно поджав тонкие губы, директриса поинтересовалась:

– Кем вы приходитесь ребенку? Вы ее папа?

– Я… э-э-э… приемный отец, я думаю.

– Думаете?.. – Директриса явно сомневалась в способности нищего моряка к мыслительному процессу. – Приемных отцов не бывает. Бывают приемные дети. Итак, вы – опекун. Где бумаги на ребенка?

– Бумаги?

– Да. Бумаги с печатями.

– Ну, девчушка же вроде не груз, и это ведь школа, а не таможня…

Высокая дама не желала тратить время на пустые разговоры:

– Мне нужны: бумага о вашем опекунстве, бумага о времени и месте ее рождения, бумага о месте вашего проживания и, обязательно, заключение лекаря… Что вы на меня так смотрите?

– Боюсь, ничего этого у нас нет… – Весельчак растерянно поглаживал Утю-Путю. – Мы… понимаете, мы с корабля. Эту кроху я спас из вулкана, куда ее запихали родичи. Вряд ли такие родители писали какие-то бумаги…

– Очень увлекательная история! – сказала директриса скучающим тоном.

Как же ей надоели оборванцы без гроша за душой и хоть какой-нибудь родословной! Тоска! Тоска смертельная! Четырнадцать тюфяков сгнило за месяц, средство от блох на исходе. Кто-нибудь думает об этом? Конечно нет! Какое уныние – быть директором школы на Крохамыши!

– Ничем не могу помочь. Абы кто мне в школе не нужен.

Пират был поражен в самое сердце.

– Убы не атя кто! – возмутился он, как всегда путая от волнения слоги. – Это талантливый ребенок! Она умеет читать, считать и завязывать узлые моры! А еще у нее способности к музыке и языкам.

– Что ж, давайте проверим…

В огромном шкафу, где хранились свитки с родословными учениц, отыскалась толстенная книга размером едва ли не с Утю-Путю.

– Сказка про дракона, – прочитала Утя заглавие, и мордочка директрисы вытянулась от удивления: откуда такая книга появилась в ее библиотеке?

Утя открыла первую страницу:

– Гиены захватили корабль. Утя не боялась. Кис-Ки-Сэй выхватил нож. Гиены попадали за борт…

– Что? – Высокая дама согнулась пополам, выхватила фолиант и забегала глазами по строчкам. – В тексте этого нет! Вы меня обманываете! Она – не читает!

– Я не обманываю, тридцать ежей мне под хвост! – испуганно поклялся Весельчак и покраснел от смущения. – Она же раскрывает книжки и читает. А что там на самом деле написано, этого я не знаю.

– Предположим. – Директриса устало поглядела на песочные часы. – Что вы говорили про способности к музыке?

Все еще потерянный, пират ухватился за новую возможность: