Аня Амасова - Пираты Кошачьего моря. Капитан Джен

– Именем императора Гавгадоса! Отставить смешки! Выходи на бой!

Кис-Ки-Сэй засиял еще больше и быстро поклонился раз пять или восемь:

– Сражаться с таким достойным противником – большая честь для меня. Я буду счастлив погибнуть в этом бою! И сделаю себе харакири, если проиграете вы…

Он вытащил из-за спины катану – длинный японский меч, которому еще прапрадед дал имя Несущий Сон. Капрал, хоть и увешанный ножами, оторопел: что весь его арсенал против меча самурая? А главное, в голове – это все от воды, конечно, говорила же мама: мойся как можно реже, – ни одной инструкции, что теперь делать?

Нежный свист катаны – и капрал безоружен: на палубу свалилось не меньше десятка ножей. Вот это позор! Да лучше бы он утонул в порту Гавгадоса!

– В знак неизбывного горя, что Несущий Сон оказался быстрее ваших клинков, я до конца своих дней буду носить черное кимоно, – утешил врага Кис-Ки-Сэй. – Вы уверены, что хотите продолжить?

– Приказ императора! – неуверенно ответил капрал, отступая. – «Поймать пиратов, привезти в Гавгадос, торжественно повесить на Главной площади»…

– Сожалею, что вам не удастся исполнить свой долг.

Катана вновь изобразила молниеносный танец, и сюртук прихвостня императора остался без рукавов. Мама! Капрал отступил уже к самому борту.

Старинный меч просвистел еще дважды – у правого и у левого уха гиены. Позже капрал рассказывал подчиненным, что катана была заколдована. Будто свист ее действует вроде гипноза: Кис-Ки-Сэй обернулся тигром или сразу двумя. Над палубой зародился вихрь и приподнял пятнистого над «Кошмаром»… А иначе как объяснить, что капрал снова барахтался в воде? Ведь не струсил же, в самом деле?

– Сайонара, – помахал ему лапой Кис-Ки-Сэй, поясняя для замершей рядом Ути: – По-японски это значит «прощай!»… Что?.. Что ты так испуганно смотришь?..

– Кис-Ки-Сэй харакири? – тихо спросила она, веря и не веря в возможность такого предательства.

Учитель задумался. Опустился на колени и прижал кроху к себе:

– Драгоценная Утя-тян, ты боишься, что я выполню обещание, данное врагу? Забудь! Это просто вежливое японское выражение.

Наконец-то Кис-Ки-Сэй смог оценить обстановку. Недалеко от «Кошмара» дрейфовал корабль с флагами Гавгадоса. На волнах у правого борта качались шлюпки. Все ясно: гиены штурмовали корабль без выстрелов. Даже не стали палить по штурвалу. Еще бы, усмехнулся кок, ведь на борту «Ночного кошмара» едва ли не весь военный бюджет их страны! Один неудачный залп – прощай годовое жалованье… Да и пиратов честный и справедливый Диего приказал повесить, а не утопить. А гиены всегда подчиняются приказам!

Судя по звукам ожесточенного боя – визгам, тявканью и пальбе, – пираты не собирались радовать императора. Кому захочется висеть на виселице, пусть даже на Главной площади! Через открытый люк Кис-Ки-Сэй видел, как на нижней палубе отчаянно сражались Джен, Весельчак, Снежок и Коготь, Скелет и Вегетарианец. Он должен быть там, вместе с ними! Но: на кого оставить ребенка?

– Утя-тян, умеешь ли ты играть в пиратские прятки?

Кроха удивленно замотала головой.

– Я так и думал. Это старинная игра. Правила ее просты. Ты прячешься в самом надежном месте. Если я не найду тебя до захода солнца, можешь вылезать – ты выиграла.

Утя кивнула. «Пиратские прятки»! Здорово! Конечно, она знает самое надежное место! И тут же помчалась прятаться.

Самое надежное место – это сваленные у становых якорей рыболовные сети. Даже Весельчак ее здесь не сразу находит. А если находит – долго распутывает. Кис-Ки-Сэю придется постараться. Что там закат – до рассвета не отыщет. Вот только гиены… А вдруг ее прежде отыщут гиены? Они же испортят игру!

Через клюз в фальшборте крошка разглядела еще одну приближающуюся шлюпку. Вот-вот она окажется у самого носа.

Утя точно знала, что делать. Весельчак сто раз (сто – это ведь очень много?) отдавал при ней якорь. Конечно, она справится сама. Сначала надо выдернуть гигантский гвоздь, который сдерживает цепь. Потом вращать рукоять кабестана. Можно с песней.

Крошка дернула нагель – не поддается. Пнула. Результат прежний. Ну что ж, сами напросились: среди такелажа Утя с легкостью отыскала молоток. Ух, она покажет этому нагелю!

В деле забивания и выбивания чего-нибудь Уте-Путе не нужен учитель. Этот предмет дался ей легко. Возможно, у нее даже талант. Нагель вылетел с двадцатой попытки.

Наверное, Утя все же что-то напутала. А может, сил у нее слишком много. Но едва девчушка ухватилась за ручку лебедки, та вдруг рванулась, крутанула Утю – у-ух! – раз, еще раз, еще быстрее… Крошка вращалась вокруг кабестана, открыв рот от счастья: вот это карусель!

Наконец центробежная сила швырнула котенка в груду сетей. И очень вовремя. Потому что якорь стремительно летел вниз, увлекая за собой не только цепь, но и сам кабестан.

– Спасайся! – послышался снизу вопль.

Еще мгновение – и два металлических рога пробили днище швартующейся к «Кошмару» шлюпки.

Под улюлюканье пиратов на верхнюю палубу выбежали гиены: эти трусы бежали, позабыв все приказы. И те, что запрещали отступать с поля боя, и те, в которых говорилось, что рубашка всегда должна быть заправлена. И уж конечно, последний приказ императора Диего – арестовать пиратов, чтобы повесить на Главной площади, – тоже вылетел из их пустых голов.

– Вон с моего корабля, яйцееды! – кричала разъяренная Джен, преследуя противника. – Прыгайте сами, пока мы вам хвосты не обрубили!

За ней неслись Коготь, Весельчак и Кис-Ки-Сэй. Вчетвером, размахивая кто палашом, кто катаной, а кто и просто своими когтями, они оттеснили врага к фальшборту. Пробитая кабестаном дыра пришлась как раз кстати: гиены бросались в нее, как в спасительный портал, способный перенести их в другой мир.

– Готовьте пушки! Заряды! – Джен быстро отдавала приказы. – Стрелять только в мачту! Все слышали? Не вздумайте пробить им корпус!