Нузэт Умеров - Тайна старой штольни

Нариман вспомнил сон, в котором его вешали, и улыбнулся.

Когда «студебеккер» въезжал в залитое лунным светом ущелье, в котором находился рудник, Нариман крепко спал.

Рыжий загнал машину в гараж и, с трудом переставляя затекшие ноги, вывалился из кабины. Подошла вахтер тетя Дуся и, поставив на землю ружье, спросила:

- Где же это ты так долго пропадал? Галка твоя избегалась вся.

- Пришлось на заводе ждать, пока соберут,- кивнул Рыжий головой в сторону ящиков.- Ну, а вы тут как?- Все в порядке? До руды еще не дошли?

- Какой ты скорый, дай бог к зиме добраться.- Тетя Дуся поправила платок, повесила ружье на плечо.- Ну. не задерживайся, ступай домой. Галка еще не спит наверно, ждет. Иди отдыхай, груз завтра сдашь, завсклад в горы уехал, к утру будет, иди…

Возвращаться в жарко натопленную дежурку не хотелось, и тетя Дуся, запахнув потуже ватник, села на скамеечку и вытащила из кармана вязанье.

Высоко над спинами сонных гор плыла круглая, как лепешка, луна, освещая выстроившиеся в ряд машины. Тетя Дуся отложила в сторону вязанье и задумчивым взглядом посмотрела вокруг, и руки невольно потянулись к ружью: на последней машине брезент колыхнулся и что-то круглое подперло и подняло его. Тетя Дуся взвела курок и глянула еще раз - никого.

«Почудилось мне, что ли?»- подумала она, протирая глаза.

Глянула еще раз, опять никого. Брезент спокойно лежал на ящиках, и ни единый шорох, ни единое движение не нарушало ночного спокойствия.

Тетя Дуся прислонила к стене ружье и опять взялась за вязание. Через несколько минут глаза невольно потянулись к ящикам. Тетя Дуся вскочила! Опять из-под брезента торчит этот чертов арбуз! Она схватила ружье и бросилась к машине.

- Эй, кто там? Ну-ка вылазь!

Арбуз дернулся, громко чихнул и исчез.

- Вылазь, говорю, слышишь? Стрелять буду!

Никто не отвечал. Стало тихо-тихо, и только тысячи сверчков за оградой автобазы неутомимо поддерживали тишину.

- Считаю до трех,- предупредила тетя Дуся.- Фаз… два… три…

- Да я уже вылез…- сказал кто-то робко за спиной.

Тетя Дуся так стремительно повернулась, что стукнула ночного гостя дулом по голове.

- Так же убить можно,- обиделся Нариман.

- А ты не лазий по ночам где не положено…

- Я совсем не лазию…

- Значит, с луны свалился?

- И совсем не с луны, а из детдома.

- Ой, врешь, парень!

- А рудник этот правдашний?

- Ты мне зубы не заговаривай! Знаю я вашего брата, насмотрелась за войну!

- Ну вот честное пионерское, из детдома я!

- Ой, врешь, пионеры не катаются по ночам на чужих машинах! Шофер тебя видел?

- Нет.

- А где же ты умудрился забраться в машину?

- В городе

- И целый день сидел под брезентом? Не вылазил?

- Он согнал бы меня с машины, если б увидел…

- Это кто, Николай, что ли?- Этот бы не согнал,- сказала тетя Дуся.- А что же ты ел целый день?

- У меня хлеба был кусочек и еще помидоры.

- Ну ладно, пойдем, так и быть, накормлю тебя, а ты мне расскажешь, зачем на рудник пожаловал.

Тетя Дуся взяла Наримана за руку и повела в дежурку. В дежурке тетя Дуся выложила на стол краюху свежеиспеченного хлеба, копченого леща, четыре картофелины и головку лука. Сама очистила картофелины, нарезала кружочками лук.

- Ешь, потом все расскажешь.

Нариман выпил кружку воды и с жадностью набросился на еду. Время от времени он мычал сквозь туго набитый рот, пытаясь что-то сказать, но тетя Дуся всякий раз останавливала его.

- Ешь, я подожду.

Когда на столе остались только плавники, колючий хвост да шелуха от картошки, тетя Дуся налила крепкого чаю, высыпала из кулька сушеного урюка, джиды и, протягивая Нариману пиалу, сказала:

- Ну вот, а теперь рассказывай, кто ты и откуда? Только рассказывай все по порядку, не спеши.

- До войны мы жили в Чимкенте, а папа учился в Ташкенте в пехотном училище. Когда папа закончил учебу, его послали в Симферополь, а потом он и нас туда вызвал: прислал нам с мамой телеграмму, чтобы мы приехали…

Это было первое большое путешествие Наримана. Провожать их на ташкентский вокзал приехала бабушка. Она привезла Нариману баночку варенья и целый мешочек румяных баурсаков. А когда поезд тронулся, бабушка долго махала вслед платком.

Ехали долго, сначала мимо зеленых садов и хлопковых полей, обсаженных тутовыми деревьями, а на другой день, когда Нариман глянул в окошко, не было уже ни садов, ни арыков, ни хлопковых полей - до самого горизонта тянулась выжженная солнцем степь. Изредка попадались озера, вокруг которых пластами лежал снег.

- Такая жара - и снег!- удивился Нариман.

- Это не снег, а соль,- объяснил ему дядя в очках.

Потом было Аральское море - так сказала мама, а дядя в очках сказал, что это тоже озеро, не море, а большущее озеро.

Пока паровоз набирал воду, к вагонам подбежали торговки и каждая наперебой стала предлагать рыбу. Рыба была всякая: и жареная, и копченая, и вяленая, и каждая торговка уверяла, что именно ее рыба самая вкусная, и что если мама купит, то они отдадут ее бесплатно. Мама хотела купить, но дядя в очках сказал, что от этой рыбы можно отравиться. Подумаешь, отравились бы немножко, все равно же бесплатно.

Назавтра тоже была степь. В этот день Нариман увидел караван верблюдов и еще трех маленьких верблюжат. Они, оказывается, как две капли воды похожи на больших верблюдов, только маленькие.

- А почему тут такая пустая степь?- спросил

Нариман у дяди в очках.- Почему здесь не живут люди? Почему нет деревьев?

Дядя в очках долго молчал, а потом показал Нариману на толстые глиняные стены, которые виднелись вдали.

- Видишь остатки глиняных стен?

- Вижу.

- Когда-то эти стены были дворцом. И жил в этом дворце только один человек - грозный и жадный хан. Выл он властителем обширного и богатого государства. По два урожая в год собирали крестьяне на этой земле. Вокруг насколько хватало глаз цвели чудесные сады, грелись на солнышке арбузы и дыни, паслись многочисленные стада.

Земля была очень щедрой, но никому не давал покоя жадный хан, он силой отбирал у крестьян хлеб, скот, фрукты и менял все на золото. Больше всего на свете хан любил золото. Он копил его, копил, пока не накопил целую гору. И вот тогда он и решил воздвигнуть этот дворец. И приказал построить его такой величины, чтобы в него поместились все его ханские сокровища.

Воины согнали сюда всех жителей страны. Два года возводили из глины, замешанной на соленых слезах, стены невиданной толщины. Два года крестьяне не сеяли на полях хлеб и не убирали урожая.

Через два года замок был построен, но еще ровно год вносили крестьяне в обширные кладовые награбленные ханом богатства. Тысяча комнат в верхнем этаже замка была занята под сокровища, а внизу расположился со своими воинами грозный хан.