Нузэт Умеров - Тайна старой штольни

Закончив работу, люди покинули владения жадного хана. Они шли мимо своих развалившихся хижин и высохших полей, они шли, и слезы ручьем катились из их глаз.

Злой хан тем временем пригласил в свой новый дворец ханов и мурз и устроил большущий пир. Разгулялись пьяные ханы и стали по древнему обычаю выплескивать из золотых кубков вино на стены дворца. Больше всех старался сам грозный хан, он хотел, чтобы его дворец стоял вечно и слава о нем прошла по всей земле.

Когда стены пропитались вином, соль в глине растворилась и толстые стены дворца, не выдержав тяже* сти золота, обрушились на головы жадных ханов.

С тех пор прошла тысяча лет, но люди так и не вернулись сюда, ведь рассказ о злом и алчном хане передавался из поколения в поколение…

- И люди никогда не вернутся сюда?- испуганно спросил Нариман.

- Ну что ты! Конечно, вернутся. Тут еще будут шуметь сады, люди построят здесь красивые дворцы…

- А когда это будет?

- Я думаю, очень скоро…

В Москву приехали на шестой день. Дядя в очках остался в столице, а Нариман с мамой сели в автобус и поехали дальше, в Симферополь.

На автобусной станции их встретил отец, в руках у него был большой букет цветов, а в кармане плитка шоколада. Папа взял пролетку, и они не спеша поехали домой. Лошадь бежала, весело цокая копытами по мощенной камнем улице.

Они проехали мимо рынка, доехали до пуговичной фабрики, повернули направо, теперь дорога шла вдоль старого кладбища.

Возле входа на кладбище повернули налево - тут начиналась улица Училищная, на которой они и поселились.

Улица Нариману понравилась: узкий тротуар был выложен четырехугольными каменными плитами, вдоль тротуара цвели белые пахучие акации, а главное, кварталом ниже находился кинотеатр «Субхи».

В этом же году Нариман пошел в первый класс…

За воротами протяжно пропел сигнал.

- Кто-то еще из рейса вернулся,- тетя Дуся нехотя встала и пошла открывать ворота.

Вернулась она минут через десять и выложила перед Нариманом два огромных граната.

- Не забывают меня ребята, каждый что-нибудь да привезет из города. Хорошие они у нас… А плохим тут и не ужиться - работа тяжелая. Зимой особенно трудно, тогда неделями машины не могут пробиться на рудник. Ты бери гранат, угощайся. Вот этот, который побольше.

Нариман взял гранат, разломил его на две части, на .стол посыпались крупные розовые зерна.

- Ну так что же было дальше?- спросила тетя Дуся, усаживаясь напротив.

- Дальше началась война, папа уехал на фронт и нас каждый день стали бомбить немцы. Через месяц мамин завод эвакуировался. Мы написали бабушке письмо в Чимкент, что скоро приедем. Но выехать не смогли: в воскресенье мама пошла на рынок за молоком, а когда она возвращалась, началась бомбежка, не успела мама завернуть на нашу улицу, как где-то рядом упала бомба. Маму осколком ранило. Когда я прибежал, она еще была жива, увидела меня, заплакала.

- На,- говорит,- возьми бутылку - молока не было, я сливок тебе взяла.

Отдала мне бутылку и умерла. А на другой день я получил письмо от папы, он писал, что находится в госпитале и что скоро приедет.

Я его два месяца ждал, а он так и не приехал, за мной дна раза приходили - увезти меня хотели, но я спрятался.

- У кого же ты жил там?

- А меня бабушка к себе взяла, соседка наша. Я ей дрова рубил, воду носил и за мукой на рынок бегал. Только она очень боялась, что я тоже под бомбежку могу попасть, а бомбили нас часто, особенно, когда наши отступали. Потом сразу стало тихо и всю ночь было тихо, а утром, когда я вышел,- на улице никого, и дым черный над городом стелется. Только я до поворота дошел - слышу грохот, а это оказывается старик вот с такой бородой пианино черное на телеге везет, везет, а сам оглядывается.

К обеду появились немцы на мотоциклах, с автоматами. Один подъехал ко мне и спрашивает:

- Где есть пекарня?

Пекарня была рядом с нами, через три двора, а я им показал совсем в другую сторону.

Потом появились машины с солдатами, а вечером на площади немцы повесили пятерых и каждому на грудь фанерку нацепили с надписью «коммунист».

В небе погасли последние звезды, а Нариман все рассказывал и рассказывал…

В шесть утра пришел сменщик.

- Мальчишка-то чей?- спросил он у тети Дуси, вваливаясь в дежурку.

- Тихо ты, не видишь, спит?- остановила его тетя Дуся.- Отца ищет, из детского дома, говорит, сбежал.

- И что ты с ним теперь будешь делать?

- Возьму к себе, если пойдет, уж больно хорош парень.

Сменщик сел за стол, расписался в журнале о приеме вахты, еще раз внимательно посмотрел на спящего Наримана и громко захлопнул журнал.

- А тебе всегда больше всех надо!

- Ну-ка, поднимайся! Вставай, вставай, так же все на свете проспать можно! Поднимайся, а то пельмени остынут. На полотенце - и бегом на речку, одна нога тут, другая там. Пока я на стол накрою, чтобы ты был уже готов.

Нариман выбежал во двор и крепко зажмурил глаза: жаркое майское солнце стояло высоко над горами.

Вот это я поспал,- подумал Нариман,- уже часа два наверно.- Вспомнил, как он закоченел ночью под брезентом, и дрожь пробежала по всему телу.- Бывает же так: днем жарища, а ночью мороз».

Речка протекала рядом, метрах в двадцати от дома. Нариман бросил полотенце на куст и с разбега кинулся в прозрачную холодную воду, проплыл вдоль берега и, выбравшись из воды, побежал назад. Возле куста его ждала худенькая девчонка с двумя короткими, задранными вверх косичками.

- Здравствуйте,- протянула ему руку девочка,- я Роза.

- Очень приятно, что не мимоза,- ответил Нариман, срывая с куста полотенце,- я запомню!- и вприпрыжку побежал домой.

Возле дома Нариман обернулся, девочка все еще стояла возле куста, опустив голову, и Нариману показалось, что у нее на ресницах блеснули слезы.

- Ты что так долго?- встретила его на пороге тетя Дуся.

- Да… девчонка там пристала одна…

- Девчонка? А-а, то верно наша Розочка. Зря ты про нее так, она очень хорошая девочка, ты с ней обязательно подружишься.

- Я с девчонками, тетя Дуся, не дружу!

- То девчонки, а то Розочка. Потом, она же всего одна девочка на весь рудник.

- А мне то что, я же не собираюсь здесь жить.

- И все же обижать девочек нельзя, это просто некрасиво.

Тетя Дуся наложила Нариману полную миску исходящих паром пельменей, а на самый верх этой чудесно пахнущей горки водрузила большущий кусок настоящего сливочного масла! Нариман проглотил слюну и взялся за ложку. Давно он не ел таких вкусных пельменей! Разве что до войны. Нариман рассказал тете Дусе, как они однажды зимой, когда было очень голодно, ночью забрались в немецкий склад. Двое стояли на карауле, а двое поползли к отдушинам. Они незаметно проползли мимо часовых, пробрались через отдушины в склад и, взяв по пяти банок консервов, благополучно вернулись назад. Ребятам так хотелось кушать, что они тут же за углом вскрыли все десять банок, и самый маленький, Мидат, не выдержал и горько заплакал: в банках была капуста, морковь, фасоль, но все это было сырое, несоленое и совсем безвкусное.