Алан Чароит - Ведьма Дивнозёрья

— Ничего я не крала! — прошипела лисица.

— Тогда откуда у тебя голос моей сестры?

— Нашла.

— Отдай — или не сносить тебе головы, — Яромир замахнулся, лиса втянула голову и обнажила клыки.

— Коли убьешь меня, точно ничего не получишь.

— Так, давайте поговорим спокойно, без обвинений и угроз, — Тайка шагнула вперед, решив, что настала пора вмешаться.

На дивьего воина было страшно смотреть: если бы взглядом можно было метать молнии, он бы уже, наверное, испепелил дюжину сосен в округе. В таком состоянии люди часто делают глупости…

— Нет! Не отдам! Мое! — тявкая, выплевывала по слову лиса.

— Ты слышала, дивья царевна? Не защищай воровку. Хочешь, небось, рыжий воротник к зиме? Или шапку?

— А ну, заткнитесь оба! — рявкнула Тайка.

Как ни странно, подействовало. И Яромир, и лисица в изумлении повернулись к ней. Самое время было воспользоваться наступившей тишиной, пока опять не началось.

— Яромир, убери оружие. Мы не будем никого убивать. А ты, — она указала на лису пальцем, — не вздумай сбежать. Он тебя все равно найдет, а меня может рядом и не оказаться. Теперь расскажи, откуда у тебя этот голос.

Дивий воин, вздохнув, вложил меч в ножны:

— Надеюсь, я об этом не пожалею.

А лисица, почесав за ухом, уселась на задние лапы:

— Это было еще весной: я искала еду и случайно проглотила камешек. Кто же знал, что он окажется с секретом?

— Почему бы тебе тогда просто не вернуть его? Ты же зверь лесной — какая тебе польза от человеческого голоса?

Лиса состроила бровки домиком: ну чисто как Пушок, когда выпрашивал очередное лакомство.

— Но он нужен мне и моим лисятам! Ты пробовала когда-нибудь выжить в лесу, девочка? Тут десятки хищников, но все они боятся человека. Когда волк подкрадывается к моей норе, я начинаю петь, и он убегает. Даже медведя спугнула однажды! — Она задрала нос.

— Моей сестре тоже нужен ее голос, — в голосе Яромира звенела сталь.

Тайка вздохнула: вот же заладил одно и то же. Проще будет слона с места сдвинуть, чем этого дивьего упрямца…

— Но раньше же вы как-то жили без этого? — Она подумала: может, убедить лисицу будет проще, — но рыжая и не думала уступать:

— Ой, плохо жили. Три лета подряд мои лисята не выживали. Его сестра и без голоса не помрет, а вот мы…

Лиса всхлипнула, и Яромира перекосило.

— Не понимаю, что тут вообще обсуждать, — процедил он сквозь зубы и потянулся к мечу.

Хоть Тайке и было страшно, она заступила ему дорогу, загораживая лисицу собой:

— Мы будем обсуждать, потому что я так сказала! Я — ведьма-хранительница Дивнозёрья, а ты гость на моей земле, поэтому перестань указывать, что мне делать. Вся местная нечисть находится под моей защитой.

— Она не нечисть, — пробурчал Яромир. — Сама же говорила — зверь лесной, неразумный.

— Уже не совсем. Много ты видел в своей жизни говорящих лисиц? — Не дождавшись ответа, она продолжила: — Я согласилась привести тебя сюда, чтобы ты дал мне совет, а не решал за меня.

— Тогда вот мой совет… — начал дивий воин, но Тайка его перебила:

— Я знаю, что ты скажешь. Когда дело касается твоей сестры, ты, как ни крути, пристрастен.

— Ладно, ведьма-хранительница, — глаза Яромира сверкнули недобрым огнем, и Тайка невольно поежилась. — Твоя земля — твое дело. Однажды ты заставила меня вернуть голос, который мне вручили по доброй воле. Сегодня не даешь забрать то, что принадлежит Радмиле по праву. Знай, в третий раз я не отступлюсь. И не только потому, что хочу помочь сестре. Ты, наверное, забыла, что никто кроме нее не знает, как победить Лютогора? А ведь тот прячется где-то в Дивнозёрье. Пока не одолеем его, вязовые дупла не откроются… и помощи ждать неоткуда.

— Мы даже не знаем пока, чего хочет этот ваш Лютогор.

— Вот именно!

Тайка скрипнула зубами:

— Слушай, просто дай мне немного времени, и я придумаю, что делать. Обещаю, что верну Радмиле голос.

Дивий воин усмехнулся:

— Свой отдашь, что ли?

— А хоть бы и так!

Яромир сперва раскрыл рот от удивления, но, быстро опомнившись, молвил:

— Что ж, дивья царевна, ты сама это сказала, я тебя за язык не тянул. Но будь по-твоему. Назови срок. Только смотри, не затягивай.

— Семь дней, — выпалила Тайка.

Спустя мгновение она уже пожалела об опрометчивом обещании, но слово не воробей. Оставалось надеяться, что за неделю она найдет выход. В конце концов, раньше же получалось.

— Так, а теперь ты… — она обернулась к лисице, но рыжей негодяйки уже и след простыл.

Тайка ждала, что Яромир сейчас выдаст что-нибудь вроде: «Я же предупреждал», — и тогда она его точно стукнет, но тот и рта не раскрыл, а только отряхнул длинные волосы от сухих сосновых игл и с каменным лицом зашагал в сторону деревни.

— Ох, Таюша, кто ж тебя за язык-то тянул, — вздыхал дед Федор. — Неужели помолчать не могла?

— Не знаю, деда, само как-то вырвалось, — Тайка всхлипнула.

— А Никифор что говорит?

— Да я ему пока не рассказывала, сразу к тебе пошла. Скажи, ты-то сам этого Кощеевича видел, пока в плену был? Может, говорил он тебе чего?

Старик покачал головой, вертя в руках трубку:

— Нет, со мной только упырь беседовал. Много болтал про хозяина. Говорил, мол, Лютогор скоро все Дивнозёрье к рукам приберет. Вот только найдет то, что потерял.

— Эх, как бы нам узнать, что он ищет, — Тайка теребила в руках кончик косы.

Как же ей сейчас не хватало бабушки. Уж та точно знала бы, что делать. Может, Яромир не зря наговаривает, а она и впрямь никчемная ведьма? Хотела разобраться сама, а в итоге только больше запуталась.

— Ты волосы-то в покое оставь, а то все повыдергаешь. И нос вытри, — дед Федор протянул ей платок. — Давай, думай: что нам уже известно? Злой колдун хотел захватить дивье царство, но у него ничего не вышло. Теперь он где-то в Дивнозёрье, так и замышляет дурное, но в полную силу еще не вошел, так что время у нас есть.

— Угу… — Тайка высморкалась и сунула платок в карман. — Яромир рассказывал, что там у них Лютогор вечную зиму устроил и всех заморозил.

— Хм, а у нас осень раньше срока пришла… не его ли рук дело?

За окном, будто по заказу, опять зарядил ливень, капли стучали по подоконнику, желтые листья березы налипли на стекло.

— Не удивлюсь, если так. Он вроде с северными ветрами договариваться умеет. А извести его даже у дивьего царя и его дружины не вышло, потому что никто не знает, где его смерть запрятана. Куда уж нам?

Старик раскурил трубку и выпустил в потолок кольцо дыма.

— Ты это, не раскисай. Думай, моя хорошая.

А то Тайка не думала! У нее уже голова распухла, а толку?

— Мало мы знаем. Только то, что ему нужна наша молчаливая птичка, — она вздохнула.

— Вопрос в том, — дед, кряхтя, придвинулся поближе к теплой печке, — хочет он заставить ее молчать или же говорить.