Алан Чароит - Ведьма Дивнозёрья

— А дальше-то что было?

— Ну, дальше я понял, что с этими дивьими каши не сваришь — они до ночи препираться будут, — и полетел домой к Никифору. А Марьянку отправил, чтобы Гриню предупредила. Только они все где-то бегают, а мы вот сразу к тебе помчались. Никифор только до чердака метнулся, чтобы мешок с Лихом захватить. Это была его идея, не моя.

— Зато благодаря тебе план сработал, — Никифор с довольным видом огладил бороду.

— Ух, и страшно было, — потупившись, признался Пушок. — А вдруг я бы промахнулся?

— Ты все сделал правильно, — Тайка потрепала его по макушке, пригладив торчащий хохолок. — А ключ, как я понимаю, вы у деда забрали, когда тот заснул?

Фантик осторожно поднял руку, как ученик на уроке.

— Не, это я открыл. В своем хозяйстве для меня замков не существует. Любой отопру… особенно ежели дядька Никифор просит.

— Спасибо, — у Тайки на глаза навернулись слезы. — Всем вам! Я рада, что у меня есть друзья, которые не бросят в беде.

Пушок расплылся в улыбке и сразу стал похож на Чеширского кота из книжки, Фантик смутился и покраснел, опустив глаза долу, а Никифор, крякнув, похлопал ее по руке:

— Это же Дивнозёрье, хозяюшка. Мы тут все друг за дружку горой.

Снаружи донесся треск мотоциклетного мотора. Сперва Тайка вздрогнула от неожиданности, но сразу выдохнула с облегчением: это же Гриня приехал. А вот что она от каждого громкого звука дергается — это никуда не годится. Надо будет травок успокаивающих попить, что ли…

— Здрасьте, — леший вошел в дом, снимая шапку; ему пришлось наклониться, чтобы не врезаться лбом в притолоку.

Завидев Тайку, Гриня расплылся в улыбке:

— Ведьмушка! — Он раскрыл могучие объятья. — Рад, что все обошлось. Я-то в дальних лесах был. Гнал, как мог, и все равно опоздал, эх…

— Ничего ты не опоздал, — вскочив из-за стола, Тайка подбежала к нему и обняла в ответ. — Все только начинается. Кощеевич где-то близко. Я не видела его, но уже слышала.

— Ужо он у меня получит! — Гриня потряс в воздухе кулаком.

— А Марьяна где?

— Снаружи ждет. Ух, мы с ней с ветерком прокатились! Остальных я тож предупредил: все Дивнозёрье подымем на войну, ежели будет надо.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — Тайка поежилась.

Это ведь только в сказках добро всегда побеждает зло, на деле же… кто знает, чем все обернется? Что, если Кощеевич превратит в ледяные статуи ее друзей? Пожалуй, стоило прислушаться к советам Радмилы и придумать хороший план прежде, чем дело дойдет до драки.

— Пойдемте в заброшенный дом, там и решим, что дальше, — она надеялась, что выглядит достаточно уверенно и никто не догадается о ее страхах.

Друзья дружно закивали. Может, только Никифор заметил, как у Тайки дрожат руки, но, по своему обыкновению, лишь насупился и промолчал.

На улице уже стемнело, и Тайка убедила лешего завести мотоцикл во двор, чтобы не привлекать лишнего внимания, поэтому к заброшенному дому они пошли пешком (а Фантик остался дома присмотреть за дедом Федором).

Вдохновленный недавними подвигами Пушок летел впереди, поэтому именно он первым заметил чужака.

— Тише, — коловерша бесшумно спикировал на Тайкино плечо. — Там кто-то есть.

Сперва она никого не увидела и уже хотела было пожурить Пушка за преждевременную панику, как вдруг от кустов растущего вдоль забора чубушника отделилась темная тень. С такого расстояния невозможно было разглядеть лица, но, судя по фигуре, это определенно был не Яромир. Калитка тихонько скрипнула — незнакомец проскользнул в сад.

— Айда за ним, — Гриня шагнул вперед, но налетел на Марьяну, которая выставила руку, преграждая лешему путь.

— Погодите, — шепнула она. — С другой стороны есть дырка в заборе, Пушок покажет. А я пока сама прослежу.

Ее фигура стала почти прозрачной. Вытьянка проплыла по воздуху, не касаясь земли, и просочилась сквозь калитку.

— За мной! — Коловерша сорвался с Тайкиного плеча, и все бросились следом.

Дыра в заборе, к которой их привел Пушок, оказалась широкой. В нее даже могучий Гриня пролез без труда, чего уж говорить о худенькой Тайке. Она решила идти первой.

Сад встретил их гнетущей тишиной — даже ветер не шумел в ветвях. В доме еще не спали: наверху в комнате Радмилы горело одно окно. Тайка втянула руки в рукава, раздвинула заросли высокой — в человеческий рост — крапивы и тут же увидела чужака.

Тот стоял к ней спиной прямо под светящимся окном и смотрел вверх, словно чего-то ждал. Эх, сдвинуться бы ему чуть левее — в пятно света. Но таинственный незнакомец будто нарочно устроился в самой густой тени прямо под домом. Ишь, какой хитрый.

Затаив дыхание, Тайка шагнула вперед, надеясь, что, подойдя ближе, сумеет что-то рассмотреть в темноте. Но тут, как назло, под ее ногой хрустнула сухая ветка. Она юркнула обратно в крапиву, но было поздно: чужак уже обернулся и приветливо помахал ей рукой.

Луна, вышедшая из-за туч, осветила его лицо, и Тайка ахнула:

— Лис?! А ты-то что здесь делаешь? — Она высунулась из укрытия.

Тот пригладил пятерней растрепанные волосы и смущенно улыбнулся:

— Привет! А я как раз тебя искал. Помнишь, должок за тобой остался?

— Так ты за живой водой, что ли? — Прятаться больше не имело смысла, и Тайка вышла на свет. — А чего сразу ко мне не пошел?

— Ну, я же не знал, где ты живешь, — он пожал плечами. — А в деревне говорят, ты сюда частенько ходишь.

— Это кто тебе такое сказал?

Тайка нахмурилась: что-то тут не клеилось. Спроси любого в Дивнозёрье, где тут живет ведьма, и тот без сомнений укажет нужный дом.

— Да так… — Лис неопределенно махнул рукой.

Улыбка сошла с его лица, и у Тайки вмиг похолодели ладони, а сердце застучало как бешеное: она наконец-то вспомнила, где прежде слышала этот голос.

Там, в погребе, именно он нашептывал ей в уши колдовские колыбельные.

Удержать лицо Тайке, конечно, не удалось, и Лис (или правильнее теперь будет называть его Лютогором?) покачал головой:

— Ишь, догадливая. Лучше бы ты меня не узнала.

Он перестал сутулиться, в глазах появился стальной блеск, черты лица будто бы заострились, а на скулах заходили желваки. От напускного смущения и былой нескладности не осталось и следа.

— Кому это лучше? — У Тайки пересохло в горле, а язык прилип к небу.

Позади в кустах послышалось шевеление — Пушок, Гриня и Никифор забеспокоились. Ох, только бы не высовывались сейчас. Лютогор не знает, что она тут не одна, значит, у них еще оставалось небольшое преимущество.

— Всем. Я не хочу сражаться с тобой, ведьма.