Александр Власов - Полыновский улей

Ночью Тит спал спокойно, а наутро раньше всех пришел на сопку.

Когда собрался отряд, Тит не стал пересказывать услышанное от отца. Он спросил:

— Верите, что не совру?

— Верим! — ответили ребята.

— Мой дядя не был подлецом! Он не мог опозорить нас! Не тот человек...

— Докажи, — спокойно предложил Олег Поземов.

— Один не смогу... Помогите!..

Сибиряки, да еще золотоискатели, — народ особый. Заночевать в лесу для настоящего таежного жителя, пусть ему еще и пятнадцати нет, — обычное дело.

Когда пионерский отряд начал готовиться к многодневному походу, никого это известие не встревожило. «Пускай побродят по лесу, — думали родители. — Тайга — второй дом».

— Только с кострами осторожно! — предупреждали ребят. — За пожар шкуру сдерем! И в урман не суйтесь — там и черт ногу сломит!

Мальчишки дружно поклялись не баловаться со спичками. А про урман промолчали, хотя именно туда и направлялся отряд.

Встали около шести часов утра. С мешками и ружьями собрались на сопке. Всего отправлялось в поход девять человек: шесть мальчишек и три девочки. Остальные пришли, чтобы проводить товарищей. Все в отряде знали, куда и зачем отправляется отважная девятка. Настроение было торжественное и чуточку тревожное. Напутственных речей не говорили: сибиряки немногословны. Условились о знаках, которые будут вырубать на деревьях участники похода. Установили срок: если через десять дней никаких вестей из леса не поступит, оставшиеся пионеры поднимут тревогу и обо всем сообщат взрослым.

Шесть километров для привычных к ходьбе ног — не расстояние. Часа не прошло, а отряд уже миновал знакомые места, где росли черника, гоноболь и морошка. Вышли к узкому длинному болоту, поросшему низкорослыми осинами и березами. За ними виднелся урман — темный дремучий лес. Пихты и ели урмана стояли неподвижно.

Сделали короткий привал. Олег Поземов последний раз напомнил распределение обязанностей: он командует всем отрядом, Тит Кедров — проводник, Люба и Ната — поварихи, Марина — врач, остальные — охотники. Охотников было четверо. С собой ребята забрали только сухари, соль и сало. Забота о других продуктах лежала на охотниках.

Отряд разбили на четыре пары. Каждой парой руководил старший пионер. Второй полностью ему подчинялся. Паре строго-настрого запрещалось терять друг друга из виду. В одиночку мог действовать только проводник — Тит. Он засек по компасу направление и повел отряд через болото. Олег занял место замыкающего.

Поход в глубь урмана начался.

Четкого плана поисков ребята не выработали. Какой план, если неизвестно, что нужно искать и что можно найти? Ребята надеялись только на одно: где проходит золотоискатель, там надолго остаются следы. Нельзя жить месяцами в тайге и не иметь пристанища — какой-нибудь временной хибарки. А чтобы брать пробы, надо копать ямы, И ямы, и хижина должны сохраниться. Но попробуй найди их в бескрайнем темно-зеленом море!

На самой опушке, где еще не было так мрачно, как в глубине, ребят ожидало неприятное зрелище, которое заставило бы суеверных людей повернуть назад.

Продираясь сквозь буйные заросли бузины, заполонившей нижний ярус урмана, Тит поднял голову, уклоняясь от сухой колючей ветки, и остановился. В развилке дерева прямо перед ним висела иссеченная когтями кабарга [2] Животное из семейства оленей. . Ребята остановились.

— Рысь затащила, — сказал Олег Поземов. — Сыта, на завтра оставила.

Олег хорошо знал повадки диких зверей. И хотя он еще никогда не видывал висящей на дереве кабарги, но слышал от старших о таких проделках рыси.

— Пошли!

Тит сделал на пихте вторую зарубку (первая осталась на опушке урмана) и повел отряд дальше.

Зеленый свод над головой потемнел. Потемнело и внизу. Бузина уже не преграждала дорогу. Под ногами раскинулись мягкие влажные ковры однотонного серовато-бледного мха, на котором белели редкие звездочки — маленькие хилые таежные цветы.

Еще полкилометра — и на ребят накинулась мошкара. Она лезла в нос, в уши, в глаза. Казалось, она вытеснила весь воздух.

Девочки развязали мешки. Появились марлевые сетки. В таком наряде ребята были похожи на пасечников. Теперь мошкара беспокоила меньше. Зато идти пришлось медленнее. Облепленная насекомыми марля мешала смотреть под ноги.

Тит подумал, что если они будут продвигаться с такой черепашьей скоростью, то долго не отыщут следы Пионера...

Аким Петрович Безродных — доцент Горного института — засиделся в ту ночь допоздна. Днем он принимал у студентов экзамены по минералогии, а вечером стал проверять курсовые работы. Надо было не позже завтрашнего дня проставить зачеты.

Первокурсники — еще не геологи. И Аким Петрович снисходительно относился к их знаниям. Читал он работы внимательно, хотя и без особого интереса. Кого заинтересуют азбучные истины, изложенные наивным, восторженным языком первооткрывателя! Но одна тетрадь взволновала его. Студент Крутояров писал о полезных ископаемых Сибири. Работа открывалась экскурсом в прошлое. Студент использовал новые архивные материалы. Характеризуя политику царского правительства в отношении исследования и освоения неиссякаемых природных богатств Сибири, автор привел один из документов того времени. Аким Петрович прочитал его и задумался.

Это был короткий рапорт золотоискателя Демьяна Кедрова. «Обуреваемый желанием познать недра нашего края, — писал Кедров, — я на свой риск и страх предпринял поиск и обнаружил вблизи от прииска богатейшие хранилища никеля, хрома и других руд. Почитаю за честь уведомить вас о находке и радуюсь, зная, что России не токмо золото, а и другие металлы небесполезны. Буде на то ваша воля, пришлите горнорудных мастеров. Без них дело не двинется. Люди жадны до золота. Их на другое не скрянешь. К сему Демьян Кедров, старатель. Прииск «Коваль».

Резолюция, наложенная на рапорте, гласила: «В архив!»

Но не эта чиновничья пометка взволновала Акима Петровича. Он сидел за столом с закрытыми глазами и видел черные курные избы прииска «Коваль», затерянного в тайге. Видел пожар, спаливший его бревенчатую избенку, видел Демьяна Кедрова, прозванного Пионером. Потом припомнил берег речушки и короткое: «Копай!»

Когда в оловянном ковше зажглись первые искорки золота, неудачник Аким поклялся скопить денег и уехать подальше от злосчастного прииска. Намыв золота рублей на семьсот, он собрал свои пожитки. Перед отъездом хотел дать Пионеру двести рублей, но тот так посмотрел своим единственным глазом, что Аким Петрович поспешно спрятал сотенные бумажки в карман.

Как давно все это было!.. Что с ним, с Пионером? Талантливый был человек! Нюх имел на золото... Ему бы образование! Никель вот раскопал, неугомонная душа!..