Ладо Мрелашвили - Мальчишки из Икалто

Гоги дочитал и передал листок Сандро.

Сандро подписался, пустил обязательство по кругу. Листок обошёл всех и дошёл до Снайпера.

— Эта штука и без моей подписи хороша, — сказал Снайпер.

— Обязательство составлено без тебя, но мы же не виноваты, что ты опоздал!

— Эх, Хахабо-о! Я совсем не потому отказываюсь подписать эту бумажку. Составили, и ладно…

— Почему же ты не подписываешь?

— Потому что я всё равно буду ругаться и курить тоже.

— Но в обязательствах сказано: «не ругаться».

— Вот я и не подписываюсь.

— Значит, не подпишешь? — вмешался Сандро.

— Не могу! — Снайпер развёл руками. — Рад бы, да не могу…

— Ну ладно!.. Отныне ты не член нашего звена, и с нашими ребятами у тебя не может быть ничего общего. Ребята, с сегодняшнего дня Мрелашвили Вахтангу Лукичу воспрещается вход в этот сарай и общение с нами! По требованию звена Снайпер сейчас же должен покинуть наш штаб.

Мальчишки удручённо молчали. Снайпер опешил. Он беспокойно оглядел лица товарищей, но все отводили глаза и хмурились.

— Так и быть, я брошу курить.

— Это само собой. — Гоги строго поджал губы. — А как насчёт ругани?

— Не знаю. Ты думаешь, мне самому хочется ругаться?

Сандро был беспощаден.

— Не может быть никаких разговоров. Кроме того, вместо докторской курицы, которую ты укокошил камнем у своего плетня, ты отнесёшь ему другую и попросишь прощения.

Снайпер просто не знал, как быть. Расстаться с ребятами — этого он не мог даже представить. А если он подпишет бумажку, а потом вдруг не сдержится?.. А ребята? Правильные ведь парни, чёрт бы их побрал. И чего они выдумали? Нет, лучше всё-таки уступить. Пропади она пропадом, всякая ругань да курение! Лучше вовсе зашить себе рот, чем потерять таких друзей.

— Давайте вашу бумажку! — еле выдавил Снайпер.

Гоги протянул ему листок.

Лукич долго разглядывал его со всех сторон и наконец, глубоко вздохнув, подписался. Мальчишки сразу повеселели.

— Теперь, ребята, — сказал Сандро, — мы должны закончить все дела, связанные с этим сараем. Мы больше не будем здесь собираться.

— Что случилось?

— Почему? — посыпались вопросы.

— С сегодняшнего дня нам незачем прятаться и скрываться. Яблоки, что хранятся здесь в соломе, мы должны вернуть хозяину.

— Обрадовал, нечего сказать! — скривился Снайпер.

— Так ни одного яблочка и не попробовали.

— Хоть бы на зубок, ради забавы!.. — зашумели мальчишки.

— Тише! — повысил голос Сандро. — Яблоки мы вернём, но грозы нам всё-таки не миновать. Вы же знаете Грозного? Нужно сделать для него что-то такое, чтобы он и эти яблоки нам простил, и уж заодно в туннель пустил бы днём.

— Чего ему сделаешь?

— Грозный не старуха — дров ему не наколешь!

— Да, задачка…

— А вот что: его куры на ночь устраиваются на высохшем дереве…

— Приучить их спать на невысохшем! — хохотнул Снайпер.

— Не дурачься, Лукич!.. Давайте выстроим ему курятник.

— Что?!

— Курятник?

— Да разве мы плотники или каменщики?

— Плотничать там и не надо: вобьём в землю столбы и оплетём их прутьями. А сверху покроем камышом.

— Вот это дело! Поработаем!

— Верно! Хватит, сколько дурачились, пора и за ум браться!

— А может, куры Грозного не соизволят спать в нашем курятнике?

Мальчишки рассмеялись.

— Думаешь, они соображают, что их хозяин сам Грозный?

— Кончайте дурачиться. Нельзя ж всё на смех поднимать! Давайте лучше подумаем, как нам построить курятник, чтобы Грозному на глаза не попасться. Если он увидит нас, непременно прогонит.

— Зачем нас гнать? Он и сам будет рад.

— Э-э, с его характером — расшумится, не уймёшь потом.

— Что же нам делать?

— А вот что: Лена говорила, что скоро, через неделю, она вместе с тётушкой и дедом едут по делам в Тбилиси дня на три. Приналяжем за это время ударным порядком. Курятник не птицеферма — выстроим…

— Конечно, выстроим! — зашумели мальчишки.

— За три-то дня? Запросто!

— За три дня можно пятиэтажный курятник выстроить…

— Давайте электричество туда проведём. Пусть всё будет как положено. Вот Лукич умеет с проводами возиться.

— Брось! На что им электричество? Не станут же куры романы читать?

— Романы!.. Слышал звон, да не знаешь, где он. Вот запрём с ними Сандро и Гоги, они мигом научат рябушек стишки кропать.

Ребята рассмеялись.

— Ты, Снайпер, не смейся надо всем! — обозлился Гоги. — А то доведёшь меня, расквашу я тебе нос.

— Потише, Ефремыч, не вывихни руку!

— Ладно, ладно, кончайте! Не хватает только вам подраться… Значит, так: с сегодняшнего дня мы собираемся в классе.

— Я хочу тебя о чём-то спросить, Сандро.

— В чём дело, Снайпер?

— Ты говорил о кружках каких-то: что за кружки и что там делать?

— Это кружки по тем же предметам, которые мы проходим. Гоги, например, записывается в географический, я записался в кружок русского языка, Бердзенишвили — в исторический. Есть и другие. Ты запишешься, в какой тебе больше хочется.

— Мы все должны быть в разных кружках?

— Да нет, зачем? Кто куда хочет, туда и записывается.

— У меня двойка по арифметике. Мне исправят её, если я запишусь?

— Видно, Нико порядком тебя растряс! — фыркнул Блоха. — Ты вроде не в своём. Не будешь заниматься, так тебе никакой кружок не поможет.

— А ты, Блоха, не суйся!.. Если нет от этих ваших кружков никакого толку, то вы сами туда и записывайтесь, а мне они не нужны.

— Ладно, хватит вам грызться! Кружки — дело добровольное, но вот двоек никому не спустим…

Последний сбор в заброшенном амбаре на опушке объявили закрытым.

Мальчишки выходили по, двое и, подняв воротники курток и оглядевшись, быстрыми шагами направлялись к селу.

Как только их шаги стихли вдали, от задней стены сарая отделилась ещё одна тень и неслышно растворилась в ночи.

Ребята настояли, чтобы Снайпер начал заниматься с Леной по арифметике.

Очень не по душе было это Снайперу, но он всё-таки пошёл.

Поблуждал по саду, разглядывая опустевшие деревья. Потом приблизился к дому и позвал Лену. Но вместо Лены из-за кустов выскочил лохматый пёс.

Снайпер хотел набрать камней и достойно встретить нападение, но раздумал и кинулся к клёну, растущему рядом, забрался повыше и удобно устроился на одной из веток.

Собака села под деревом и, задрав кверху морду, стала разглядывать мальчишку.

— Лена! Лена-а! Оглохла ты, что ли? — опять закричал Лукич.

Собака недовольно заурчала.

Снайпер с улыбкой победителя глянул вниз.

— Чего тебе, дура?.. Лаешь, вроде и ты собака. Тьфу на твою породу! У тебя под носом всю яблоню обобрали, а ты даже и не тявкнула. Тьфу, я бы на твоём месте сгорел от стыда.