Павел Шуф - Улыбка лорда Бистузье

Всюду было ужасно интересно. Вкрадчиво катили кары, сквозь огромные светлые окна цеха, близ которого мы остановились, был виден диковинный пресс, ловко боровшийся с широкой металлической лентой и выбивавший из нее жестяные конфетти диаметром с баскетбольное кольцо. Хотелось немедленно помчаться в цех и постоять около волшебного силача, творившего чудеса мощи и ловкости.

Женщина достала из красной папочки листочек и пробежала его глазами, приговаривая:

— Так, глянем, что у нас первым номером в программе вашего пребывания на фабрике. Ага, все ясно — сперва организуем пообедать. Небось проголодались с дороги? Давайте в нашу фабричную столовку…

Мы дружно запротестовали. Не обидно ли — приехать на фабрику, где все полно чудес и тайн, а вместо желанной экскурсии — уныло ковырять вилкой котлету. Чего мы в ней не видали… Да и проголодаться-то мы, честно говоря, не успели. Ведь и получаса не были в дороге.

Шефиня глянула в свой листочек вновь и просияла:

— Тогда давайте выполним пункт второй — будем грузиться!

Добавила:

— Молодцы вы! Деловых прислали к нам ребят. Вижу, что торопитесь… Вам, видать, в рот палец не клади и баснями, как того соловья из русской народ ной пословицы, не корми. Понимаем, понимаем, ребятки, ваше нетерпение. Люди вы занятые, небось и уроков еще на завтра не успели приготовить. А там и экзамены на носу, охота поскорее встать на учебную вахту… Так и быть, задерживать не будем — грузиться так грузиться!..

Не давая нам опомниться, она вскочила на подножку грузовика и деловито приказала Мураду:

— Гони, арбакеш, к тому складу, там все и загрузим.

Мурад послушно подкатил к строению.

— Задом давай, задом, прямиком к воротам, — щебетала шефиня. — Вы, ребята, сигайте вниз и распахивайте борта вашей колымаги. А и к завскладом помчалась…

Мы двигались как во сне.

Воздушный кляп, что преследовал нас по дороге сюда, можно было пересилить, перехитрить — сбавить скорость, сесть к кляпу спиной.

У шефини был припасен для нас иной кляп, куда страшнее дорожного. Мы ничего не могли понять и только беспомощно подчинялись ее напору. Разве мы приехали на фабрику, чтобы обедать? Или на какой-то склад? Разве мы хотели что-то грузить? Нет, нам хотелось в цех, к прессу, к станкам, к транспортеру!

Мы видели на дорожках фабрики гигантские металлические рулоны и катушки. Металлические анаконды были туго скручены и лежали смирно. В цехе, откуда доносилось сладостное уханье и грохот, анаконд живо разматывали и дрессировали как ручных, заставляя вползать куда надо, и с помощью хитроумных машин превращали в миски, кружки, казаны, чайники… Мы хотели туда — к укротителям стальных анаконд, а не на скучный склад.

— Тетя шеф… — робко взмолился я, тронув ее за рукав.

— Меня звать Галиной Сергеевной, — подсказала она.

— Спасибо! — обрадовался я подсказке и отважно выпалил: — А разве мы не пойдем в цех? — я кивнул на взметнувшийся к облакам корпус, полный воздуха, света, грохота и тайн.

Галина Сергеевна округлила глаза. В них было неподдельное удивление моей бестолковостью. И тут она сказала:

— Зачем в цех?! Я же объяснила — комплект на складе. Он ждет вас. Ваш директор обо всем знает, мы ему звонили. Разве он вам не сказал?

В жаркий ковер ее недавнего радушия явственное вплетались ледяные нитки. Возможно, она торопилась и, как занятый человек, досадовала, что сценарий встречи с нами, уютно улегшийся на листочке в красной папочке, расползается на глазах. Скорее всего, так и было. Ее лицо выражало нескрываемое страдание. Ковер явно покрывался изморозью, затягивался ледяной коркой.

Я наклонился к Розе и шепнул:

— Ничего не понимаю.

Тут не выдержала и пионервожатая:

— Галина Сергеевна, а как насчет экскурсии? Разве ее нет в программе нашего приезда?

— Хотите в цех? — бесцветно проговорила шефиня и предприняла последнюю попытку настоять на своем. — Может, все-таки сначала погрузитесь?

— А что грузить-то надо? — это Васька Кулаков первым вылез со своим любопытством. В общем-то нас тоже начинало разбирать — для чего полгрузовика велено порожним держать.

— Оркестр мы вам дарим, — прозвучало в ответ. — Духовые инструменты. За тем и звали вас. У нас денежки прогорают, что по статье на шефскую помощь предусмотрены. Вот мы и решили оркестр ребятишкам подарить. А что, здорово ведь?

Так вот в чем дело! Выходит, шефы хотят подарить нам инструменты для духового оркестра. Это, конечно, отлично. Но новость почему-то не заставила радостно запрыгать. Странно все-таки… Выходит, и дружба с нами у них по какой-то там статье. Наверное, она тоже лежит в папочке — как и листочек, в который шефиня то и дело подглядывает, чтобы знать, что делать с нами дальше… Все это ужасно похоже на работу и нашего совета дружины. Вышло, видать, у них время отчитываться перед своими начальниками, стали готовиться рапортовать, а когда добрались до «дружбы с нами», показать-то и нечего. Вот и решили заменить несуществующую дружбу оркестром. Дуйте, ребятки, в мундштуки, а мы вам похлопаем!..

Вот как выходит-то…

Но грустно было не всем. Васька Кулаков, прослышав, что на складе лежат для нас инструменты, охотно вызвался погрузить их сам — без нашей помощи.

— Пусть ребята в цех идут, если им охота, — великодушно разрешил Васька. — А я пока тут… Грузить буду… Подумаешь, инструменты. Это же пустяк, дело не пыльное. Сам погружу.

Но распоряжался здесь все-таки не Васька. Хотя, похоже, именно он и понравился Галине Сергеевне больше других гостей.

— Какой молодец! — восхищенно воскликнула она, оглядывая Ваську. — Настоящий пионер и товарищ. Один за всех — вот это верно.

Она вывела со склада бородатого мужчину в пятнистом фартуке и показала ему Ваську Кулакова:

— Вот он поможет грузить. Давай пошустрее. А мы пока по цеху пробежимся.

И хотя наш слух резануло торопливое слово «пробежимся», было радостно, что в цех мы все-таки попадем.

Огромный стеклянный аквариум цеха простирался на добрый километр. Под его крышей можно было поставить с десять школ, подобных нашей. Мы попали в сказочное царство умных станков.

Красиво выгибая гибкие, как у пантеры, спины, струились транспортеры. Они переносили изделия от рабочего к рабочему.

Громадный резак — в тысячу раз больше того, которым Андрей в своей фотолаборатории красиво выравнивал карточки — легко кромсал толстые металлические листы. Всевозможные прессы, потеряв уважение к металлу, обращались с ним как с пластилином, придавая заготовкам различные формы. Металл послушно застывал в указанной ему позе — словно пресс играл с ним в забаву по имени «Замри!»

Мы шли по цеху, и прямо на наших глазах рулон анаконды, вползавшей в прессы и механизмы, разлетался на кружки, миски, кастрюли, тазы… И повсюду — над головами рабочих и могучими хребтами машин — пламенели красивые плакаты: «Береги рабочую честь!», «Позор несунам!», «Реки сбегаются из ручейков», «Сорную траву — вон с поля!»