Янка Мавр - Повести и рассказы

Вокруг снова тихо. Но мир стал менее интересным. Не было у Ирочки желания вставать, никуда не хотелось идти. Она вспомнила, как возле самого её носа кружило и гудело что-то чёрное, как она летела вниз, а вокруг шумели дети. Вспомнилось также, как она сидела на руках у мамы и ей было хорошо-хорошо… Мама! Где мама?

Ирочка стала с тревогой озираться — не видно ли где мамы. Нет её. И вообще на свете ничего хорошего нет.

Горе навалилось на Ирочку, слёзы сами собой покатились из глаз, и она жалобно, протяжно заплакала:

— Ма-а-ма-а!

Вдруг, будто в ответ, впереди раздался звонкий крик:

— Ур-ра-а!

Глянула Ирочка, а там, далеко, возле второго крыльца, где раньше стоял один человек, теперь прыгают, кричат и машут руками двое. Главное, что прыгают уж очень потешно. Разве можно оставаться в стороне?

Ирочка поспешно повернулась набок, упёрлась руками в землю и встала на ноги. Дорога предстояла длинная. Надо было пробраться через бугры и большие канавы, пересекавшие двор наискось, потом, миновав поле, выйти на дорожку и по берегу ручейка добраться к тем, которые прыгают.

А прыгали они не зря: им удалось перегородить плотиной реку. Они приспособили для этого бутылку с отбитым дном и пустили воду через горлышко. Эффект получился такой, что мог бы вскружить голову не только нашим строителям…

Ирочка, однако, не запрыгала и даже не стала рассматривать плотину. Она решила сразу же, собственными руками, определить, в чём тут дело. Ирочка ступила в воду с намерением схватить бутылку за горлышко. Тогда снова началась старая, неприятная история, послышались крики: «Нельзя! Нельзя!» Мальчики схватили её за плечи и начали оттаскивать от плотины.

На этот раз Ирочка заупрямилась, взбунтовалась, а когда увидела, что ей не сладить с двумя мужчинами, взяла да и села в лужу. Тогда мальчики оставили её в покое и стали громко смеяться. Ирочка поняла, что сделала нечто забавное, и тоже засмеялась. А для того чтобы ещё больше угодить весёлым ребятам, она начала бить руками по воде.

Мальчики, однако, сообразили, что получается нехорошо, и бросились вытаскивать её из воды. Тогда Ирочка пустила в ход своё самое сильное оружие — она громко заплакала. Но и это не помогло. Мальчики всё-таки её вытащили и отвели подальше от лужи. Наговорив ей разных ненужных слов, они вернулись к своей постройке.

Ирочка стояла мокрая, растерянная, обиженная. Снова ей свет стал не мил. Опять захотелось видеть маму. Но это счастье было таким далёким, недосягаемым! Ирочка теперь одна, одна на свете…

Солнце сильно пригревало, и Ирочке стало тепло, приятно. И плакать уже не хотелось. Но она продолжала без слёз тянуть своё «а-а-а» — пусть знают все, что её обидели!

Вдруг Ирочка увидела нечто совершенно новое, и это новое поглотило её внимание. Стояла она уже теперь по другую сторону дома, у широких ворот.

У Ирочки проснулось любопытство, появились энергия и желание исследовать неведомый край.

И вот Ирочка одна на улице, свободная, как птичка. За спиной такая же стена, как во дворе; возле стены — забор из проволоки, а между забором и домом — заросли. Там темно, страшно. Улица хоть и узенькая, с глубокими рытвинами, но тянется она в оба конца так далеко, что у Ирочки дух захватило. И тихо было тут, так как по этому переулку редко кто проходил или проезжал.

Ирочка пустилась в дорогу по рытвине, будто по глубокому рву. Земля была испещрена забавными длинными полосами, чёрточками, ямочками и бугорками. Ей захотелось потрогать бугорок, а он тут же рассыпался под руками. В другом. месте Ирочка нашла соломинку, гладкую, круглую, с дырочкой посередине. Но стоило ей только поковырять в земле этой соломинкой, как она сломалась. Обидно, что в жизни случаются такие неприятности! К счастью, взамен соломинки Ирочке попался камешек, а потом даже железный крюк…

Сзади послышался грохот, а затем гудок. Ирочка оглянулась и увидела автомобиль. Ну, такой штукой её не удивишь! Сколько раз у них во дворе стояли машины, а она вертелась рядом, дотрагиваясь до них руками. Раз она даже сидела внутри, а Арсенька что-то такое делал, чтобы машина гудела. Вот и эта машина гудит, видно, для того, чтобы позабавить Ирочку. Даже остановилась. Ну что ж, очень хорошо, можно и гудки послушать. А тут сзади остановилась ещё одна машина и тоже загудела. Потеха, да и только! Ирочка и не знала, что здесь бывает так интересно.

Из машины высунулся дядя и стал ей махать рукой. Ирочке это понравилось, и она ему в ответ засмеялась. Видно, и дяде это понравилось, так как он вылез из машины и подошёл к ней. Но теперь Ирочка увидела, что он не такой уж добрый и весёлый. Он ей что-то сказал строгим голосом, потом взял подмышки и понёс. Ирочку охватил страх: куда он несёт её? Что с ней будет? Но не успела она крикнуть: «Мама!», как очутилась за проволочной сеткой, возле дома. А машины уехали.

Всё это случилось так быстро и неожиданно, что Ирочка растерялась и не знала, что ей делать дальше. Плакать уже поздно, возвращаться на улицу не хочется. Надо тогда обследовать чащу, которая находится между домом и забором.

Здесь лежали чёрные доски от бывшего тротуара, а по бокам зеленели заросли. Дорога по этим доскам была самой интересной из всего сегодняшнего путешествия. Стебли растений поднимались выше головы, между ними вдруг открывалась светлая полянка. Вокруг летали огромные жуки и мотыльки, жужжали мухи. А вон в чаще мелькнул зверь, похожий на того котёнка. В другом месте послышался шорох и еще какие-то звуки. Ирочка остановилась, присмотрелась. Там, оказывается, копошатся те самые, которые отобрали у неё печенье. Сердце забилось от волнения. Вдруг как прыгнет перед глазами какой-то комок! Вначале ей показалось, что это её знакомый воробей, а потом она увидела, что это нечто противное, с большой головой и выпученными глазами; и руки и ноги у него есть, как будто с пальцами. Ирочка окаменела. А тем временем комок снова скакнул и скрылся в чаще.

На этот раз всё обошлось благополучно. Но кто знает, что ещё может случиться в таком краю! Надо поскорей отсюда выбираться.

Ирочка заторопилась и через некоторое время вышла на открытое место. Стена здесь заворачивала за угол. Против неё стояли уже совеем огромные деревья, которые поднимались до самого неба. А между деревьями расстилались широкие зелёные просторы.

Откуда-то доносились детские голоса. Временами, из-за угла выбегали ребята и снова скрывались. Раз явился и Арсенька. Ирочка обрадовалась, крикнула, но никто её не слышал и не видел.

И тогда Ирочке стало совсем грустно. Больше её уже ничто не интересовало. Хотелось только одного, быть там, за углом, и увидеть маму, которую она так давно-давно не видела.

Но дорога была длинная. Сначала предстояло ещё перебраться через большой, глубокий ров, в который даже заглянуть страшно. И никто к ней не приходил — ни мама, ни Арсенька.