Станислав Хабаров - Остров надежды

Её рассуждения и слова напоминали речи творца при сотворении мира, и это забавляло.

– Цвет травы говорит о присутствии меди. Как обозначить на карте медь?

Софи уже начала составлять собственную орбитальную карту.

Перед полётом она просмотрела немало орбитальных карт, у которых в основе снимок с орбиты – документальное изображение, но к нему ещё сетки, надписи, искусственная окраска. В Клермон-Ферране Софи организовала детский клуб, где школьники сами раскрашивали орбитальные карты. По космическим снимкам наносили контуры, а дальше действовали по принципу распространенных книжек «Раскрась сам».

Она захватила с собой подобные в качестве сувенира. На них будет можно написать: побывали на орбите. Но теперь они её выручали. На одних она отмечала разломы, на других леса, а на третьих источники пресной воды. Нужность их она хорошо понимала. На Земле уже загрязнена треть подземных вод, и источники пресной воды – колодцы нередки с непитьевой водой. Софи внимательно вглядывалась в океаническую поверхность. Ведь это та на сегодня ещё неизведанная страна (как и в пору великих географических открытий), в которой свои горы и долины, банки-пастбища и, разумеется, родники и реки с пресной водой.

Не просто увидеть реки пресной воды в океане. Они – более светлые, цвет их воды – голубой, как след за айсбергом. Они – оазисы в океанских просторах, вдали от берега, родники и колодцы. Пожалуйста, подходи к этому месту и набирай. Она разглядывает общую картину, отлетев от Земли, а на Земле, пожалуйста, углубляй её и детализируй. Ах, если бы они имели связь.

Кто много увидел, он словно прожил долгую жизнь. Софи с её характером не терпелось обежать и осмотреть всю планету. Несмотря на молодость она уже побывала в разных экстремальных местах. Начав с окрестных прогулок, она добралась до Камчатки, где искупалась в горячих источниках термальных вод, плавала с маской в тропическом море, сначала на мелководье за коралловым рифом, затем около его обрывающейся кромки, где в синеве глубины ворочались неясные пугающие тени. Она попала в ураган, оказавшись на судне, испытывающем доплеровский радар.

Ветер вращался в стенках вихря со скоростью триста пятьдесят километров в час, а через «глаз» урагана спокойно светило солнце, и в этом адском колодце безмятежно плавали перистые облака. С завидным упорством Софи пробивалась в отчаянные экспедиции. В последней они оказались прямо над сельвой. Аэростат «Шарль де Голль» завис, и по верёвочной лесенке они спустились на зыбкий ковер исполинского надувного «матраса», разложенного по верхушкам деревьев. Под ними шли этажи веток и лиан. Проснувшись впервые на небесном матрасе Софи оказалась в соседстве с летающей ящерицей.

Софи просто жаждала таинственного, необыкновенного, соприкосновения с исключительным, но позже поняла, что острота новизны зависит также и от свежести чувств, способности сохранить впечатлительность малыша, с восторгом обнаружившего на привычной песочной куче оборонённое птицей перо.

Способному вообразить, утверждают писатели, не нужны дальние путешествия. Чтобы почувствовать новое, достаточно встать однажды раньше на час и подойти к знакомой автобусной остановке. Можно увидеть новое и в знакомом саду камней или при многочасовом наблюдении раскрытия редкого цветка. Только это не для Софи. Ей по душе мимолётное знакомство, постижение мимоходом, «на лету».

Передвигаясь теперь над миром с головокружительной быстротой, она получала истинное удовольствие. У Босфора она отметила множество корабликов. А планктон был здесь чрезвычайно синим, в отличие от бирюзового северных вод..

С упорством истинного следопыта она вела исторические исследования. Например, пробовала отыскать во Флориде следы форта Мосе – первого свободного поселения негров в Америке. Здесь жили бывшие рабы – чёрные мужчины и женщины, убежавшие с плантаций Северной и Южной Каролины. А когда два с половиной века тому назад британские войска захватили Флориду, они переселились на Кубу. А сколько подобных мест?

Земля – сплошная «история с географией» – смотри, разбирайся, читай её записи. Эти поиски служили удовлетворению своей и общей любознательности. Но у Софи были и более серьезные задачи. К числу таких относила Софи управление погодой и климатом с помощью спутников. Готовясь к кратковременному полёту, она не надеялась что-то в нём реализовать, и лишь просматривала труды основоположников.

Еще в 1957 году о парниковом эффекте написал Роджер Ревелл:

«Засуха – серьезная проблема. Управление водными ресурсами – самая насущная проблема в мире парникового потепления. Плотины и водохранилища строят из уровня современных атмосферных осадков». Софи это запомнила: потепление впереди, к нему нужно готовиться. Распределение воды – будущая стратегия. И Софи наносила на карту новые источники, контуры сезонных осадков, ледяные запасы воды.

Нет, подготовка и выход в открытый космос в обучение Жана и Софи не входили. Они обучались быть пассажирами, да худо-бедно управлять кораблём, но на борту в видеотеке станции нашёлся тренировочный фильм о выходе, и они ни раз его просмотрели. Там были практические советы: нужно умело использовать фалы, чтобы быть на привязи и не уплыть насовсем от станции.

Двое суток они готовили переходной отсек и убедились в готовности скафандров. Правда, один них был заклеен скотчем по шву, и это наталкивало на размышления. Они помнили фильм о разгерметизации, показанный им в Институте медико-биологических проблем: про жуков и про лягушек; кто и сколько из них выжил в пустоте космоса. И теперь они готовились к роли подобных лягушек и жуков, только фильм снимать о них будет некому. Никого нет кому о них позаботиться, подстраховать, поболеть за них на худой конец.

Сергей аккуратно подклеивал скафандр. Выходило как с парашютом: безопасность в твоих собственных руках, и случись не так, претензии только к себе. Скафандры для выхода отличались от тех, в которых они стартовали. Те были мягкими, многослойными, герметичными комбинезонами, и в них входили через мягкий распах, а выходной был как шкаф. Металлический корпус – кираса и эластичные оболочки: рукава, штаны. Размеры их были разными, но Жану всё равно не подобрать, в особенности перчатки, и он думал, как скомбинировать, а может, выйти в мягком скафандре? Сергею пришлось долго его убеждать остаться в станции.

Скафандр был должен прежде всего сохранять герметичность и необходимый микроклимат внутри, температуру, газовый состав. И они проверками его опробовали. Сергей и Жан придумали и соорудили особое сигнальное устройство. Извлеченное из бортового телескопа параболическое зеркало должно было направляться на солнце, а другое зеркало – на рукаве скафандра – отправляло солнечный зайчик к Земле. Поворотом его сигнальный луч уводился в сторону. Но при этом нужно было соблюдать правила, и не попадать в фокус зеркала, чтобы не прожечь скафандр. И вообще, мероприятие относилось к числу опасных. Испытание вакуумом.