Наталия Кузнецова - Ворона в сети

Никакой стройной женщины в блестящем плаще и лысого мужчины важного вида Анна не смогла вспомнить, как ни старалась.

— За свои фотографии я ручаюсь, а за другие не отвечаю.

— А другая там только одна: вы с художником.

— Вот за неё я и не ручаюсь. Да и сам художник — личность весьма сомнительная. Кстати, мои фотографии надо бы тоже просмотреть получше, мало ли что могло попасть ко мне в кадр. Быть может, я и сняла нечаянно того, кто украл икону. Вы у Алёны спросите, может, у неё ещё какие-нибудь мои снимки найдутся.

— Мы как раз это и собираемся сделать, — ответил Ромка и тут же набрал номер Алёны и, как и всем, рассказал ей про испорченную газету и спросил, что она обо всём этом думает.

— Приезжайте ко мне. Завтра воскресенье, я буду дома и покажу вам все оставшиеся фотографии, — сказала Алёна. — Часика в три вас устроит?

— Вполне, спасибо!

Ромка убрал телефон. Вид у него был довольный.

— Завтра, надеюсь, мы всё узнаем. Женька, а теперь показывай мне своих рыбок.

Женя задёрнул шторы, включил цветомузыку, и в его комнате, чем-то похожей на Славкину, стало ещё уютней. Ромка, лишь мельком взглянув на гуппи, получил от Лизы очередное послание и радовался ему как ребёнок, Славка восторгался экзотическими цихлидами в другом аквариуме и выяснял у Жени премудрости их содержания. Лёшка же только делала вид, что ей хорошо: мысли об Артёме бередили душу и не давали покоя.

Чтобы отвлечься, Лёшка повернулась к аквариуму с гуппи и загляделась на алые кружевные водоросли — таких она не видела никогда. А от них вдруг отделилась небольшая веточка и поплыла. Лёшка ахнула: веточка оказалась столь же кружевной красной рыбкой. За ней показалась чёрная бархатистая.

— Волшебно, — чуть слышно прошептала она, но Женя её услышал.

— Хочешь, я их всех тебе подарю? — спросил он.

— Что ты! Не надо. У меня нет аквариума… И я не сумею за ними ухаживать…

— А я тебе помогу. Хочешь?

Она смешалась, подыскивая ответ, и тут к ним заглянула Женина мама.

— Ребята, ужинать будете?

И Лёшка вскочила.

— Что, уже вечер? Спасибо большое, но нам пора.

Дома, поужинав, Лёшка ушла в свою комнату, связалась с Катькой и рассказала ей обо всём, что сегодня с ними случилось.

— Слушай, ты ведь озабочена не только испорченной фотогазетой, а чем-то ещё? — прозорливо подметила Катька. — Что, Артём так и не позвонил? Не написал?

Лёшка вздохнула.

— Не-а. Но я сама у него спросила, как ему там живётся, а он холодно так ответил: «Нормально».

— И всё?

— Угу. Не могу понять, почему он не смог подыскать других слов. А Женя хочет подарить мне своих самых красивых рыбок.

— Ну и что? Рыбки — это прекрасно. Если надоест за ними ухаживать, отдашь их ему назад. Или Славке.

— Женя говорит, что будет мне помогать. А я не хочу.

— Почему?

— Не хочу, и всё тут!

— Послушай, а если Артём тебе больше не позвонит? Хотя я в это не верю, но вдруг?

— Вот этого я и боюсь больше всего на свете, — призналась Лёшка. — Катя, тут к нам с Ромкой Наташка Тихонова приходила с вороной фотографироваться, и оказалось, что она меня с Женей видела после того, как он спас меня от бандитов. Мы с ним шли по двору, я едва на ногах держалась, и он меня за плечи поддерживал. А она решила, что мы обнимаемся, и подумала, что у меня новый мальчик. А ещё она повторяет всё время: «Мы с Артёмом, мы с ним так считаем, мы с ним так решили…» А не могла ли она ему рассказать о Жене, а он подумать, что я и вправду встречаюсь с кем-то другим? А если она ему ничего не рассказала, а я начну объяснять, как и что было, то не решит ли он, что на воре шапка горит? Ну, что ты молчишь?

Катька и впрямь молчала. А подумав, спросила:

— А она умная?

Лёша тоже подумала и ответила:

— Скорее всего, не дурочка. Вообще-то надо у Ромки спросить, он с ней учится. А это при чём?

— Ну, если не дурочка, то не расскажет. Потому что не захочет, чтобы он встречался с ней только назло тебе. И вообще с гонцами, приносящими дурные вести, знаешь, как поступали?

— Головы им отрубали. Какая ты у меня, Катя, умная!

— Я такая. Всегда обращайся, обязательно что-нибудь присоветую.

Открылась дверь, позади Лёшки возникла тень.

— Кто это там у тебя? — спросила Катька.

— Ещё один умник. Ладно, Катюшечка, пока, попозже опять созвонимся, — сказала Лёшка и повернулась к брату: — Рома, как тебе кажется, Наташка умная?

Ромка удивился вопросу.

— Не знаю, наверно. А почему ты спрашиваешь?

— Ну, помнишь, как ты Настю Вавилову и Людку Прохорову из моего класса глупыми курицами обозвал? Она похожа на них?

Ромка отрицательно покачал головой.

— Нет, Наташка совсем другая. Она хитрая и соображает неплохо. Учится почти на отлично. Кстати, Тёмка вам с вороной опять привет передал.

— Он тебе звонил?

— Я ему. Рассказал обо всём.

— А он?

— Жаль, сказал, что не может пока нам ничем помочь.

— И всё?

— А что тебе ещё надо? Он и вправду ничем нам из своей Англии не поможет.

«Не поможет», — повторила про себя Лёшка. Но почему Ромка об этом вспомнил тогда, когда она спросила его про Наташку?

Однако, чтобы избежать ненужных вопросов, выяснять это она не стала.

На следующий день Ромка и Лёшка встретились во дворе со Славкой, затем в метро — с Женей. Он позвонил им утром и сказал, что тоже хочет поехать с ними к Алёне.

— У меня завтра очень важная контрольная по математике. Надеюсь, долго мы там не задержимся? — подойдя к ним, спросил он.

— Думаю, нет, — ответил Ромка. — По-быстрому всё сейчас разузнаем и сходим ещё в «Макдоналдс». Лёшка, у тебя деньги есть?

— У меня есть, — поспешно сказал Женя.

— Прекрасно, — откликнулся Ромка. — К счастью, нам ехать недалеко — всего несколько остановок.

— Кофе хотите? — спросила Алёна, впустив к себе четвёрку друзей. — Я только сварила.

Приглашение было искренним, не формальным, и Лёшка охотно кивнула, а Ромка и подавно не отказался, подумав, что разговор за столом получится доверительней.

Алёна пригласила их в большую светлую комнату, налила всем в красивые чашечки взбадривающего густого напитка, подсыпала в вазу печенья.

— Расскажите мне ещё раз, подробнее, что стряслось, — удобно усаживаясь, попросила она.

Ромка рассказал. Он уже столько раз повторял всю эту историю, что заучил её, как стихотворение, наизусть и рассказывал очень гладко.

— Странно, — как и все, сказала Алёна. — Не представляю, кто бы мог испортить газету. Вот нисколечко. Из нас пятерых — никто, это точно.

— А вы или ваш муж никому из своих однокурсников не рассказали о вашей встрече? О новой фотогазете, о том, как вспомнилась история о краже иконы и как на неё отреагировал Павел? — спросил Ромка.

— Я-то? Только Лиде Смирновой.