Наталия Кузнецова - Ворона в сети

— Той, что сделала «Любовь зла»?

— Ну да. Я думала, что мы, вспомнив прошлое, от души посмеёмся, а оно вон как вышло. И зачем я только об этой несчастной иконе вспомнила! Весь вечер скомкала. А Лида не смогла с нами поехать, с ребёнком дома сидит, но ей было интересно узнать обо всех, и она очень долго меня расспрашивала.

— И о фотогазете, значит?

— Конечно. А мой Сергей вообще ни с кем не общался, его голова сейчас совсем другим занята. Вчера заседание кафедры несколько часов проводил, так как заведующий в отпуске, а он его замещает.

— Понятно, — протянул Ромка. — А вам знакомы стройная женщина в блестящем плаще и лысый мужчина на крутой тачке?

Она засмеялась.

— Знаешь, сколько я знаю таких людей? А конкретней нельзя?

— Нельзя. Бабульки у подъезда только это в них углядели.

Алёна сходила в другую комнату и вернулась со снимками.

— Вот всё, что у меня осталось. Сама я до вашего прихода ещё раз их внимательно просмотрела и ничего особенного не нашла. Они почти такие же, как испорченные, только менее выразительные.

Все принялись разглядывать фотографии. С них улыбались парни и девушки, кто с лопатой, кто с граблями, стоявшие кучками и по одному, и на заднем плане не было никого.

— А у вашей Лиды больше нет фотографий? — спросил Ромка.

— Может, и есть. Это легко узнать.

Алёна позвонила Лиде Смирновой, и та сказала, что несколько снимков она найдёт.

— Тогда ребята к тебе подъедут. Когда? — Алёна посмотрела на Ромку.

— Прямо сейчас, — сказал он. — А как её отчество?

— Александровна. Живёт она недалеко от меня.

— Отлично! — Ромка записал адрес Лиды Смирновой, допил свой кофе и встал. Глаза его тотчас упёрлись в стену, и он увидел Алёнин портрет, который, входя в комнату, не заметил.

— Какая вы тут молодая, Алёна Игоревна!

— Молодая. — Она вздохнула. — Портрету этому двадцать лет.

— Но вы ничуть не изменились с тех пор! — воскликнула Лёшка.

Женщина улыбнулась.

— Спасибо за лесть.

— Постойте… — Ромка сдвинул брови и снова сел. — А кто вас нарисовал? Не тот ли художник, который рядом с Анной на фото стоял?

— Он, — рассмеялась Алёна. — Это Володя… Владимир Петрович Репнин.

— Репнин? Почти Репин.

— Ну да, такое вот совпадение. Кстати, он тоже очень талантливый. Помнится, я ему позировала много раз. Кстати, и на нашу встречу звала: у них с Марией Андреевной были очень хорошие отношения. Но он отказался — сказал, что готовится к выставке.

— Так вы и ему звонили? А нам почему не сказали? — напрягся Ромка.

— Потому что он мне сам позвонил, чтобы пригласить в свою галерею на открытие этой самой выставки, то есть на вернисаж. Кстати, он ту злосчастную икону и реставрировал.

— Правда? — вскинулся Ромка. — А про газету вы тоже ему рассказали?

— Ну да, и про его старый снимок с Анной, и о том, что назвала его «Любовь зла».

— А он?

— Посмеялся, и только.

— А сам он не мог икону украсть?

— Ну что ты, конечно, нет. Тем более что в тот день люди видели, как он на станцию шёл, к электричке. Мог бы на автобусе поехать, он почти от церкви отходит, но Володя предпочёл более длинный путь — кое-что по дороге зарисовать собирался. Однако алиби его сочли достоверным — кто-то из местных его на дороге видел. Так что его не стоит подозревать.

— А хоть кто-нибудь у вас на подозрении тогда был?

— Нет. Пашу оправдали, и мы об этой краже быстро забыли: учёба началась, пятый курс, дипломы… Мы с Серёжей поженились, Анна, даже не окончив университет, вышла замуж за дипломата и уехала в Швецию, Павел вскоре занялся бизнесом.

— А как этот художник теперь выглядит, если он уже тогда лысым был? — не отставал Ромка.

— Его я давно не видела, но, думаю, что солидно. Он же теперь владелец довольно крупной художественной галереи, то есть и профессионально вырос, и преуспел. А ведь двадцать лет назад на Арбате картинами торговал.

— Я помню, вы говорили, а где у него галерея? Мы бы сходили к нему на выставку.

— На Садовой. «ВладАрт» называется. В интернете есть адрес.

— Спасибо!

Ромка опять вскочил, а за ним и друзья.

— Мне кажется, что мы не зря сюда приходили, — сказал Женя, когда они вышли на улицу.

— Ещё как не зря! — подхватил Ромка. — Очень может быть, что этот художник и есть тот самый солидный мужчина. Раз у него галерея — значит, далеко не бедный и, стало быть, на крутой тачке ездит. Надо только на его куртку взглянуть и узнать, что он вчера делал днём. А ещё можно его в этой куртке сфотографировать и нашим бабулькам на опознание предъявить.

— А алиби его как же? — возразил Славка. — Алёна же сказала, что в момент кражи он от церкви был далеко.

— Не смеши, — хмыкнул Ромка. — Любое алиби можно подделать и свидетелей за деньги найти. Ведь коли он картинами торговал на Арбате, значит, точно в то время бедным художником был, а галерею открыть, я знаю, ещё как дорого стоит. Одна аренда помещения требует знаешь каких затрат, к тому же в самом центре Москвы. Сам подумай, откуда у него взялись такие большие деньги? Не от продажи ли той иконы?

— Хорошо, допустим, — встряла в разговор Лёшка, — но зачем ему обливать эту несчастную фотогазету, когда он там только на одном снимке заснят, который все уже очень хорошо рассмотрели?

Ромка потёр лоб и изрёк:

— А может, не в одной этой фотографии дело? Он мог, к примеру, предположить, что на других снимках, на заднем плане, можно заметить его в тот день, когда украли икону. Впрочем, чего гадать, когда надо просто узнать, какую он носит куртку. Но и Лида Смирнова у нас тоже под подозрением, раз она так подробно обо всём расспрашивала Алёну. Сейчас мы к ней съездим и первым делом проверим, есть ли у неё чёрный блестящий плащ.

Но не успели друзья и нескольких шагов сделать, как у Славки зазвонил телефон: бабушка просила его скорей приехать домой.

— Джим на двор просится без конца, — пожаловалась она, — а у меня и сил нет бегать туда-сюда, и за него страшно: боюсь, что он отравился.

Вслед за тем Жене позвонила мама и напомнила ему о предстоящей контрольной по математике.

— Поезжайте оба домой, — сказал Ромка. — К Лиде Смирновой мы с Лёшкой и без вас сходим.

— А к художнику? — спросил Женя.

— К нему пойдём завтра. После школы, все вместе.

— Ладно. «Макдоналдс» тогда за мной.

И Женя со Славкой пошли к метро, а брат и сестра — к автобусной остановке.

Ромка шагал очень быстро, Лёшка старалась не отставать. Лидин дом они нашли сразу: он стоял в большом проходном дворе, по которому с остановки то и дело шли люди.

— Давай ничего не будем выдумывать, а просто возьмём и спросим, есть ли у неё чёрный блестящий плащ, — предложила Лёшка. — И скажем, что видели её в нашем дворе. И посмотрим, что и, главное, как она на это ответит.