Наталия Кузнецова - Ворона в сети

Он потрогал свою голову, Лёшка провела по ней рукой и нащупала огромную шишку.

— А за тобой следом кто-нибудь шёл?

— Не помню. Да, кажется, я слышал чьи-то шаги.

А ветер, набравшись сил, накинулся на двор снова, взметнул листву, мусор, часть веток, и дерево, едва удерживаемое корой, с шумом и треском рухнуло на то место, где только что лежал Женя.

Лёшка вздрогнула, подумав, что было бы, приди она сюда какими-то минутами позже. Женя обернулся на шум, увидел на земле следы своих ног и неожиданно улыбнулся:

— Наверное, меня нарочно под это дерево положили, поняли, что оно скоро грохнется. Значит, ты меня от смерти спасла. Ты… Ты лучшая! Спасибо тебе.

— Не за что. Теперь мы квиты, — сказала она и вынула из кармана свой телефон. — Сейчас я вызову тебе «Скорую».

— Только не это! — воскликнул Женя. — Не надо мне никаких врачей!

— Но почему? Ведь травма головы может привести к ужасным последствиям!

— Только не меня! — Он растопырил пальцы и посмотрел на них. — В глазах нисколечко не двоится, значит, сотрясения мозга нет. А раз я быстро пришёл в себя, то это был не очень сильный удар. Так нам объясняли в школе дзюдо.

— Ну да, — усмехнулась Лёшка. — Ты тут почти целый час лежал.

— Но, заметь, сам очнулся, и маму с папой тревожить не собираюсь. А к врачу, если понадобится, сам схожу, завтра.

Послышался шум от бегущих ног: к ним на всех парах мчался Славка.

— Женька, что с тобой? — подбежав, спросил он.

— Напали на него, вот что, — ответила Лёшка. — Я уверена, что это те самые бандюги, от которых он меня защитил, отомстить ему захотели.

— Я в этом тоже не сомневаюсь, — согласился с ней Женя.

— Зачем же ты здесь пошёл?! — вскричал Славка.

— Спешил к вам. Кто ж мог знать, что они такие злопамятные.

— Ты на дзюдо своё понадеялся, а они, подлые, сзади к тебе подкрались, — сказала Лёшка и подала Жене руку, но он, хотя и с трудом, поднялся сам.

У подъезда их встретил Ромка.

— Нашёлся? Где?

Лёшка ему быстро всё рассказала.

— Значит, лиц их ты, Женька, не видел? — обратился он к другу.

Женя покачал головой, а Лёшка строго посмотрела на брата:

— Не видел он никого! И доказать ничего нельзя. Поэтому придётся забыть о них и никаких новых расследований не затевать, понял?

— Ладно, пока не буду, если только эти гады опять себя не проявят, — смирился Ромка и озаботился: — Женька, а фото целы? Вдруг на тебя из-за них напали?

Женя полез в карман.

— Целы. А если б пропали, напечатал бы новые, труд небольшой. Только я их у себя дома хорошо просмотрел, ничего интересного на них тоже нет.

— Мы сами посмотрим, — сказал Ромка и забрал у него конверт.

Друзья привели Женю к Славке, уложили на диван, дали горячего чаю, а к шишке на голове приложили лёд. Периодически Лёшка к нему подходила, трогала лоб, спрашивала, как он себя чувствует и не нужно ли ему ещё чего-нибудь принести.

Женя отвечал, что не нужно, и благодарно ей улыбался. С дивана он наблюдал за тем, как Ромка впился глазами в снимки.

— Неужели мы и сейчас ничего не узнаем? — бормотал он. — Должны узнать, должны, это последний шанс.

Фотографии, которых было штук десять, Ромка разложил на столе, и все их брали в руки по очереди.

Спустя какое-то время Ромка с разочарованием объявил:

— Ты, Женька, к сожалению, прав. Тут на каждом снимке Славкина бабушка, да и только, а больше никого и ничего подозрительного.

— Ну так и должно было быть, ведь Борис Караваев только для неё и старался, — сказал Женя с дивана.

— А какая у неё юбка тут красивая! — разглядев очередную фотографию, восхитилась Лёшка. — Это она, видно, так в дорогу принарядилась.

— Откуда ты знаешь, что в дорогу? — поднял на неё глаза Ромка. — Ах да, вот автобус стоит, который за ними приехал.

— А может, наоборот, только что их привёз, и она ещё не успела переодеться? — предположил Славка.

— Нет, приехал, чтобы их в Москву отвезти. Видишь, у автобуса чей-то огромный рюкзак стоит? И на общем, испорченном снимке его хоть и неотчётливо, но видно тоже. — Ромка опять очень внимательно просмотрел все до одной новые фотографии и почесал в затылке. — Вот что-то тут не так, а что именно, сообразить не могу. Погодите, дайте подумать.

Посидев молча пару минут, он взял несколько фотографий и отправился с ними на кухню, где Мария Андреевна гремела кастрюлями. Там он ей их отдал, объяснив, что эти фото специально для неё Жениному отцу прислал её бывший студент Борис Караваев, и, чуть помедлив, сказал:

— Лёшка говорит, что у вас тут юбка очень красивая. Мне тоже нравится. Светлая только, не для чёрной работы. Вы её в дорогу надели?

— Да, — ответила Мария Андреевна, — мои джинсы, помню, очень грязными стали, в Москве в них появиться было неловко. Да и надоело уже ходить в рабочей одежде, захотелось поскорей от неё избавиться.

— Вы здесь очень-очень хорошо получились, замечательно просто, — рассыпался в похвалах Ромка.

— Спасибо, обычно, — ответила Славкина бабушка, хотя по её тону чувствовалось, что Ромкины слова ей приятны.

Однако в комнату он вернулся с таким мрачным лицом, что все удивились.

— Что это вдруг с тобой? — спросила Лёшка.

— Славка, — не ответив ей, сказал Ромка, — это была твоя бабушка!

— Что его бабушка?

— Что моя бабушка? — вслед за Лёшкой повторил Славка.

— Твоя бабушка и есть вор, — раздельно и тихо произнёс Ромка. — Это она украла икону.

— Ромка, ты что, совсем сбрендил? — напустилась на него Лёшка. Она даже с места вскочила. — Как ты можешь вообще говорить такое? Марию Андреевну подозревать!

— Могу! Вы снимок всей группы возле автобуса перед отъездом помните? Хоть лиц на нём и не видно, зато пар ног там ровно двадцать восемь, я их несколько раз пересчитывал. И ни одной юбки, все в брюках, и парни, и девушки. Значит, Славка, на снимке нет Павла — про него мы всё знаем — и твоей бабушки. Да ты и сам видел.

— Не может этого быть, — не пожелал верить Славка. — Может, мы чего-нибудь не заметили? Может, она где-нибудь сбоку стоит? Подальше?

— Хорошо, сейчас я его принесу, и мы ещё раз посмотрим.

Не надев куртки, Ромка исчез за дверью, а через несколько минут вернулся со снимками из фотогазеты и тот, на котором перед отъездом был запечатлён весь отряд, предъявил друзьям.

И Славка, и Лёшка, и Женя со всей внимательностью посчитали не уничтоженные кислотой ноги и, как ни искали, не нашли среди них светлой юбки, хотя на тёмном фоне она хоть и смутно, но остаться была должна.

Славка вытер рукой сразу вспотевший лоб и покачал головой.

— Всё равно этого быть не может. И потом, как они все, столько человек, не заметили, что бабушки с ними нет?

— В общей-то суматохе? — воскликнул Ромка. — Да она и отсутствовала, наверное, всего минут пять, а может, и меньше. Автобус-то почти у церкви стоял. И никому не пришло в голову посмотреть, что у неё в руках, подошла к своей сумке и икону в неё запрятала. Или где-нибудь около церкви в кустах оставила, чтобы позже за ней вернуться.