Леви Хенриксен - Ангел с Чёртова острова [litres]

Я закинула за плечи рюкзак и уже двинулась было к пляжу, как вдруг услышала крик. Сердце мое заколотилось с такой силой, что в глазах потемнело. Я замерла. Крик повторился, но теперь его словно оборвали. Впрочем, может, это и не человеческий крик? Может, это птица. Ворон, например, или сорока, или чайка. Ну да, точно чайка. Голодная чайка, которая высматривает рыбу. Кому еще кричать на необитаемом острове?

Упираясь ногами в росшую на берегу сосну, я встала на голову и стояла долго, полчаса, не меньше, когда из леса вдруг донесся какой-то щелчок или, скорее, хруст, какой бывает, если наступишь на сухую ветку.

– Эй! Есть там кто? – крикнула я, встав на ноги, но ответа не дождалась. Я обвела взглядом заросли кустов и лесную чащу. Но не увидела ничего, кроме деревьев. Стояла тишина. И вдруг с какой-то коряги в воздух взмыла огромная птица. Так вот, оказывается, кто кричал! Или эта птица, или тот, кто на нее охотился. Неважно, главное – бояться нечего. Опасных животных здесь, на острове, нет, в этом я была уверена. Разве что гадюки ползают.

Стоило мне вспомнить о гадюках, как в песке у самых моих ног я заметила что-то длинное и серое. Вскрикнув, я отскочила назад и лишь потом поняла, что это всего лишь кусок изоленты, который оставил кто-то из туристов. Изолента вновь шевельнулась, и я заметила, что поднимается ветер.

Словно разбуженные ветром, вдруг закричали птицы. Теперь с каждого дерева доносилось чириканье, карканье и уханье, почти как в передаче про джунгли Амазонки, и я решила, что местным птицам непривычно видеть на этом острове людей. Волны с громким плеском разбивались о прибрежные камни, а когда я посмотрела вдаль, то заметила у горизонта какой-то темный предмет. Лодка, наверное. А в ней мама с папой.

Я отбежала за кусты, присела и, вытащив бинокль, всмотрелась. Сперва предмет был чересчур далеко, и что он собой представляет, разобрать было непросто. Но потом на фоне моря четко обозначились контуры судна. Нос его был приподнят над водой, и казалось, что лодка перескакивает с волны на волну. Вот только сидел в лодке всего один человек, причем слишком уж толстый – явно не мама и не папа.

Во рту у меня пересохло. Это наверняка толстяк из поезда меня выследил! Я совсем растерялась. Руки задрожали, и мне вдруг ужасно захотелось в туалет. Но тут фигура в лодке словно бы раздвоилась – значит, там сидел не один человек!

Я сосредоточилась, получше навела фокус и узнала мамину куртку, а потом и лицо разглядела. Управлял лодкой папа, мама же сидела позади. При виде родителей я обрадовалась. Они отправились искать меня! Чтобы моторка шла быстрее, мама даже сидела строго посредине лодки.

Я побежала к тропинке и бросила на землю куртку – как будто случайно обронила по дороге в лес. Затем я пробралась через кусты к укромному месту, где уже успела спрятать рюкзак. Пока мама с папой будут искать меня в лесу, я займусь их лодкой, и тогда сегодня мы отсюда точно не выберемся.

Снова посмотрев в бинокль, я теперь четко разглядела лица родителей. Так могла бы выглядеть фотография, сделанная в те времена, когда мама с папой делали что-то вместе потому, что им это нравилось, а не по необходимости.

Папа пристал к берегу, мама спрыгнула в воду, схватила лодку за трос и потащила за собой. Я слышала, как под лодкой заскрипел песок, после чего папа цепью примотал моторку к растущей возле самой воды сосне, а вместо замка воткнул в цепочные кольца палку.

Мама проговорила что-то, но папа, похоже, не особо обрадовался – он лишь развел руками и показал на тропинку. А затем мама, судя по всему, заметила мою красную куртку. Она дернула папу за руку, и оба быстро зашагали к тропинке.

Схватив куртку, папа сунул ее под нос маме, точь-в-точь как охотничьей собаке. Я же глядела на них в бинокль и понимала, что они никак не могут договориться о дальнейших действиях. Мама показывала в сторону леса, а папа махал рукой в направлении пляжа. Затем он достал из кармана какой-то предмет, и я так и не поняла, что это такое, пока в кармане у меня не зазвенело. Произошло это неожиданно, и я удивленно охнула. Чтобы приглушить звук, я вжалась в камни. Вытащи я телефон из кармана – и они наверняка услышат звонок.

Мобильник вибрировал, а вместе с ним дрожала и я, но ни мама, ни папа ничего не слышали. Мама снова показала в сторону леса, и они двинулись по тропинке.

Дождавшись, когда они скроются за деревьями, я выбежала на берег. Ветер усилился, мои волосы растрепались и лезли в лицо. Я отвязала лодку и уперлась плечом в ее нос. Оттолкнуть лодку от берега было проще, чем я думала, но ветер все время возвращал ее обратно. Я отыскала багор и попыталась оттолкнуть им лодку, но лодка вновь и вновь норовила пристать к берегу.

Я уже запрыгнула в моторку и собиралась завести двигатель, как ветер внезапно переменился. При помощи багра мне удалось развернуть нос лодки к морю, потом, опершись на багор, как на шест, я прыгнула с кормы на берег. Камни оказались скользкими, и я упала на колено, но зато лодка медленно поплыла в море.

Выбравшись на сушу, я, сама не знаю зачем, по-солдатски отдала честь и кивнула в сторону лодки.

– Капитан Барос докладывает: все идет по плану! – отрапортовала я и направилась к деревьям.

В лесу я поняла, что ветер стал еще сильнее. На берегу я не замечала этого, потому что пряталась за скалами. Здесь же ветер с легкостью гнул верхушки деревьев и завывал между стволами. Завывание это звучало непривычно, а ветер как будто бы дул сразу отовсюду, но, по-моему, до штормового ему было еще далеко. Самая большая скорость ветра зафиксирована на горе Вашингтон в США и составляет почти четыреста километров в час. Это примерно в четыре раза больше допустимой скорости автомобиля в Норвегии. Дождь же, напротив, падает на землю со скоростью около десяти километров в час. Моя бабушка на велосипеде и то быстрее ездит.

Я тряхнула головой. Такие факты я стала зубрить, когда отношения между мамой и папой совсем разладились. Как я уже говорила, ссорились они не слишком часто, во всяком случае, до криков дело не доходило. Но в некотором смысле это даже хуже – им вроде как было теперь не о чем говорить друг с дружкой. И чтобы забыть об этой гнетущей тишине, я старалась занять голову еще чем-нибудь. Впрочем, сейчас с грустью покончено – мой план сработал, и мне удалось заманить маму с папой на остров. А значит, сегодня мы тут все вместе заночуем. Они поймут, что ехать отдыхать с Пони или с Дурмот-Дурмот-Дурмотом мне не хочется. Завтра или послезавтра, но уж никак не позже я признаюсь, что у меня тут спрятана лодка.

Едва не лопаясь от гордости, я направилась в лес, чтобы маме с папой было проще меня найти. Бабушка права, учение – корень добра, главное, правильно его применить.