Роберт Стайн - Хомячий магазинчик

Он усмехнулся:

— Надеюсь, креветок вы там не заказывали. Это же кошмар!

Джонатан Озноб принялся вытаскивать с полок товар, чтобы показать нам.

— Вот это может вам приглянуться, — сказал он. — С виду самая обычная колода карт. Но когда вы ими пользуетесь, чернила сходят с них, делая ваши руки совершенно черными. — Он хохотнул. — Очень забавно.

Потом поднял круглые часы.

— А вот отличный подарочек, — произнес он своим каркающим голосом. — Называется Вечный Будильник. Ваш друг заводит его. А когда утром он зазвонит, выключить его уже не удастся. Его вообще невозможно выключить. Хоть топчи, хоть об стенку швыряй, хоть молотком колоти. Он будет звонить вечно.

— Симпатично, — сказал я.

Я приметил кое-что, вполне стоившее покупки. Но не успел рассмотреть получше, как Лекси сунула мне под нос какую-то коробочку.

— Сэм, по-моему, это как раз для тебя, — сказала она.

Я посмотрел на надпись: «Супер-Растишки».

— Зацени-ка, — сказала Лекси. — Это такие маленькие губчатые зверюшки, их надо бросать в воду. И тогда они вырастают в громадных зверюг!

Я прочел надпись на боку: «Порази своих друзей гигантскими чудищами!»

Лекси засмеялась.

— Полагаю, ты только что нашел себе питомцев, о которых так мечтал!

— Ну вот что, — сказал я. — Это я тебе куплю. А я нашел кое-чего покруче.

Я взял с полки коробочку и показал ей. На коробочке было написано: «Теле-Телефон». С виду настоящий сотовый телефон. Только на самом деле это такая конфетница. Открываешь как обычный сотовый, нажимаешь на кнопочку, а из экранчика выскакивает круглая конфетка.

— Отличная штука, чтобы в школу носить, — сказал я. — Можно лопать конфеты весь день, и никто не узнает.

Лекси изучала коробочку.

— То есть, звонить по нему нельзя?

— Нет. Это не телефон. Там конфеты.

Она повернулась к Джонатану Ознобу.

— А что, Супер-Растишки правда действуют?

Он надвинул свои квадратные очки на нос и пристально посмотрел на нее холодными голубыми глазами.

— В моем магазине действует все, — промолвил он. — Вот увидите. Полагаю, вы здорово позабавитесь.

Я протянул ему коробки.

— Беру обе, — сказал я.

Он улыбнулся, сверкнув золотым зубом:

— Хороший выбор.

Он отнес покупки к прилавку. Завернул их вместе в черную оберточную бумагу. Затем аккуратно перевязал сверток алой лентой.

Потом вытащил маленькую куколку — лилово-зеленого кошмарийца. Она выглядела в точности как большие мохнатые монстры, работавшие в Кошмарии.

— Возьмите домой частичку Кошмарии, — сказал Джонатан Озноб. Он прикрепил монстрика к ленте.

Я полез в карман джинсов за деньгами. Но Озноб лишь отмахнулся.

— Не надо платить сейчас, — сказал он, прищурив глаза за стеклами старомодных очков. — Ты расплатишься со мной в следующую нашу встречу.

Я забрал покупку. И уставился на него.

В следующую нашу встречу?

Что он имел в виду?

Я нажал на кнопку и выдавил в рот круглую оранжевую конфетку.

— Хочешь одну? Они кисленькие такие. — Я протянул «телефон» Лекси.

Она скорчила брезгливую мину и оттолкнула мою руку.

— Ты же знаешь, что от кислых конфет я блюю. Одна конфетка — и я все туфли тебе обрыгаю.

— Спасибо за откровенность, — сказал я и забросил в рот еще одну. После чего убрал «телефон» в карман футболки.

Был теплый, солнечный субботний день. Мы уже неделю как вернулись домой. Я встретил Лекси с занятий по теннису, и мы держали путь к моему дому.

На ней были белые теннисные шорты и шелковая серая жилетка поверх белой футболки. Ее волосы были до сих пор мокрыми после игры.

Мое внимание привлекла сине-красная неоновая вывеска над каким-то магазином. Она ярко мерцала даже на ярком солнце. «Хомячий магазинчик».

— Это новый зоомагазин? — спросил я.

Ответа я дожидаться не стал. Я рванул через дорогу. Двое старшеклассников на велосипедах вильнули, чтобы избежать столкновения. Они выкрикнули пару ласковых в мой адрес и погрозили кулаками.

Обожаю зоомагазины. Я нетерпеливо вглядывался в стеклянную дверь, но внутри ничего нельзя было разглядеть. Толкнув дверь, я вошел. Лекси спешила следом.

В магазине царил полумрак. Было жарко и душно. Пахло, как в амбаре. Соломой, землей и деревенской живностью. Медленно вращающийся потолочный вентилятор отбрасывал перед нами темные тени.

— Ой! — вскрикнул я, чуть не врезавшись в стеклянную стену. Я заморгал, давая глазам привыкнуть к полутьме.

Середину магазина занимала огромная витрина, со всех сторон остекленная. В одной из стеклянных стен находилась узенькая проволочная дверка.

Витрина была выше меня. Наверное, футов восемь в высоту. А шириной почти в весь магазинчик.

Из-за стеклянных стен на меня таращились глаза. Дюжины крошечных черных глазок. Витрина оказалась вольером! А внутри копошились сотни хомяков.

Хомяки тыкались носиками в стекло, тараща глаза на нас с Лекси. За ними другие хомяки пробирались через деревянные стружки, покрывавшие пол вольера.

Что это за странное поскрипывание? Это хомячьи колеса. Их было восемь или десять, хомяки крутились в них, заставляя вращаться и скрипеть. Хомяки жадно ели из длинного ряда кормушек у задней стены. Иные бегали по длинным, извилистым пластмассовым трубам. Какой-то хомячок-здоровячок пытался вскарабкаться по стене. Двое хомяков боролись в кормушке.

— Лекси, да тут прямо хомячий цирк! — сказал я.

Она прижала ладони к стеклу и заглядывала внутрь.

— Ты хотел сказать, хомячий город! — сказала она. — Этот вольер больше моей спальни!

— Они просто прелесть, — сказал я. — Смотри, как морщат носики.

Она двинула мне локтем:

— Эй, смотри, какие прикольные передние зубки. Вон тот просто вылитый ты, Сэм!

— Ха-ха, — отозвался я, пихнув ее в ответ. — Странный какой магазинчик. Ни собак, ни птичек… Одни хомяки. Сотни хомяков.

— Смотри. Вон тот морковочку нашел, — показала Лекси. — А тот бурый здоровяк ждет, когда этот ее уронит. Готовится к прыжку. Очуметь!

Я смотрел, как симпатичный серенький хомячок бегает в колесе. Поскрипывание колеса было единственным звуком в магазинчике, не считая гудения вентилятора.

— Родичи не позволяют мне завести собаку, — сказал я. — Сначала я, мол, должен доказать свою ответственность.

— Будто я не знаю, — сказала Лекси, глядя в вольер. — Сэм, ты мне это тысячу раз говорил!

— Но, может быть, они разрешат мне завести хомячка, — сказал я. — Хомячка не нужно выгуливать. С ним не шибко много возни.

Лекси хотела ответить. Но вместо этого разинула рот, не издав не звука. Ее глаза выпучились.

Обернувшись, я проследил за ее взглядом. И ахнул, когда, вглядевшись в полумрак, увидел, на что она смотрит.