Роберт Стайн - Злосчастный День Рождения

Я кивнул.

— Просто невезуха, — пробормотал я. Я не знал, что еще сказать. Затем добавил: — Я не сел на торт. Я упал на него.

Она хмыкнула. Потом взяла трубку и позвонила мне домой.

Я вздохнул. Как она могла подумать, что я сделал все это намеренно?

Кори — мой друг. Я бы никогда не испортил его праздничную вечеринку. Никогда.

Моя мама подъехала на машине пять минут спустя. Она вскрикнула, когда увидела меня. Я сказал ей, что все в порядке. Я сказал, что произошла неприятность с тортом. Я сказал, что объясню все позже.

Мама извинилась, наверное, раз двадцать перед Миссис Уткинс.

— Это было довольно необычно, — сказала Миссис Уткинс. Она предпочла использовать слово необычно. Затем она извинилась. — У меня много работы.

Кори поднялся наверх, чтобы попрощаться. Я сказал ему, что сожалею, что испортил ему вечеринку.

Я втянул его в парадную:

— Это все лапа, — сказал я. Я говорил шепотом, чтобы мама не услышала. Она все еще была на кухне. Она говорила по телефону, звонила папе.

Кори пристально посмотрел на меня.

— Что насчет лапы?

— Моя отличается от твоей, — сказал я. — С ней произошло что-то плохое. Теперь у меня все время невезение.

Я вздохнул.

— Видел все, что произошло только что внизу? Беспорядок, который я устроил? Все это из-за лапы. Вместо удачи она дает мне невезение.

Кори покачал головой.

— Ли, ты разве не прочитал инструкцию?

Инструкцию?

Внезапно меня озарило. Я вспомнил, как открыл коробку, в которой лежала лапа. И я вспомнил небольшой квадратный лист бумаги, который выпал из коробки.

Арфи схватил его и убежал вместе с ним.

Так это была инструкция?

— Пойдем со мной, — сказал Кори. Он схватил меня за рукав. Но он отдернул руку, когда увидел, что рукав был измазан глазурью для торта.

Я пошел за ним в его спальню. У него по всем стенам были развешаны плакаты с рокерами от пола до потолка. Некоторые из них принадлежали его родителям и прошли долгий путь аж с 1970-х годов. Очень круто.

— Я думаю, что у меня все еще сохранился лист с инструкцией, которая пришла вместе с лапой, — сказал Кори. Он стал обыскивать ящик письменного стола.

— Да. Вот он, — он вытащил квадратный белый лист бумаги и передал его мне. — Ты не читал это?

Я покачал головой.

— Нет. Мой пес утащил его и съел.

Мои глаза сканировали страницу, написанную мелким шрифтом. Инструкций было немного. Но я ахнул, когда нашел одно важное правило:

— Эта редкая лапа стервятника принесет вам удачу навсегда, — читал я. — Но вы должны следовать одному правилу. Вы никогда не должны ЦЕЛОВАТЬ лапу. Целовать ее строго запрещено.

— Ого, — пробормотал я. — Вау.

Я уставился на эти слова. Я прочитал их снова. Мое сердце начало колотиться как сумасшедшее. Я вдруг ощутил холод по всему телу.

Я продолжил читать:

— Если вы поцелуете лапу, ваша удача обернется невезением. У вас начнутся очень плохие сны, и вся ваша жизнь превратится в кошмар.

Лист с инструкцией дрожал в моей руке. Я закрыл глаза. Я представил себя целующим лапу. Много раз.

Когда я открыл глаза, Кори пристально смотрел на меня.

— Ты поцеловал свою лапу, не так ли? — сказал он.

Я кивнул.

— Много раз, — пробормотал я.

— Невезение, — сказал Кори.

— Да. Невезение, — сказал я. — Все время невезение, — я снова вздохнул. — Где ты взял свою лапу?

Он пожал плечами.

— Не поверишь. Она пришла мне по почте.

— Мне тоже, — сказал я. — Я должен был прочитать инструкцию.

— Ли? Где ты? — позвала мама из кухни. — Нам пора идти!

— Иду! — крикнул я. Я направился к двери спальни. Но Кори схватил меня за руку.

— Я просто хочу задать тебе еще один вопрос, — сказал он.

Я повернулся и ждал, когда он спросит об этом.

— Зачем ты подарил мне свою лапу в качестве подарка на день рождения? — спросил он. — Чтобы подарить мне неудачу?

Мой рот открылся. Я почувствовал, что моему лицу стало жарко, и я знал, что я покраснел.

— Прости, — сказал я. — Это была глупая идея. Я… я не хотел, чтобы у тебя была настоящая неудача. — я покачал головой. — Правда. Прости меня.

Его глаза стали холодными. Он протяжно свистнул.

— Что за грязные трюки? — спросил он. — Мне казалось, что мы друзья.

Я открыл рот, чтобы ответить. Но мои глаза уставились в открытое окно.

Небо внезапно потемнело. Я увидел уродливое существо, парящее к окну. Оно заполонило окно. Огромное. Издающее сырой клокочущий звук.

Огромный серо-черный стервятник.

Он ступил на подоконник, громко каркая. Он поднял одну ногу. На конце ноги не было лапы!

Просто черный обрубок. Оборванная, уродливая шишка.

Я вскрикнул, когда огромная птица склонила голову и вбежала в комнату.

— Посмотри! — закричал я.

Нет времени прятаться. Или бежать.

Он высоко поднял свои крылья. Опустил свой массивный клюв и набросился на меня.

Я закричал и прикрыл голову руками.

Кори засмеялся.

— Да не собираюсь я тебя бить, — сказал он. — Можешь не прятаться.

Я моргнул. Опустил руки. Посмотрел на Кори. Он стоял и смотрел на меня с озадаченным выражением на лице.

— Ли — что сейчас произошло?

— Ну… я…

В комнате не было никакого уродливого стервятника.

Я снова видел то, чего не было. Очередная галлюцинация. Мне следовало догадаться.

— Ты в порядке? — спросил Кори.

Я дрожал всем телом.

— Не совсем, — ответил я. — Эта лапа испортила мое сознание, — я залез в карман и нащупал лапу. — Я должен избавиться от нее.

Он кивнул.

— Да. Настолько быстро, насколько сможешь.

Я снова извинился за то, что испортил ему праздничную вечеринку. И за попытку передать ему несчастливую лапу. Затем я поспешил на кухню, где обнаружил маму.

— Так что случилось, Ли? — спросила мама, когда мы ехали домой. — Что произошло на вечеринке?

— Все, — ответил я. Как я мог ей объяснить?

Держа руки на руле, мама повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Может быть, ты опишешь это немного более подробно, чем так?

— Я и правда не могу, — сказал я. — Я… я разбил его телевизор. Затем я упал. И опрокинул всю еду. И потом я снова упал на торт. Это был ужасный несчастный случай.

— У тебя закружилась голова? — спросила мама. — Может мне следует отвезти тебя к доктору Маркоффу?

— Нет. Я же говорю тебе — это был несчастный случай.

Мама кивнула. Она посмотрела на лобовое стекло и прикусила нижнюю губу. Она кусает губу только в том случае, когда сильно беспокоится.

Я смотрел в окно машины. Мы проезжали мимо группы ребят на велосипедах. Они ухмыльнулись и подняли руки. У всех вместо рук были лапы.

— О, нееееет, — пробормотал я.

На капот машины приземлился тощий черно — серый стервятник. Он смотрел на меня через лобовое стекло. Затем он поднял уродливый обрубок лапы и протянул его в мою сторону.