Арнольд Негго - Голубой «Лангуст»

Удары в самом деле несутся с моря!

Правее пирса пионерская судоверфь. Прежде чем Марат успел что-либо сообразить, удары стихли и там, у кормы строящегося корабля, вспыхнул спичечный огонёк.

— Алло! Кто на верфи?

Он пробирается к стоящему на кильблоках судну. Никого не видно. С фонарём в руках Марат обходит корабль и замечает, что брезентовая накидка закреплена на судне сложным морским узлом.

Такими узлами моряки крепят концы в самую ветреную погоду. Марат догадывается, наконец, откуда и почему был стук. Шквалистый левант сорвал брезент и колотил им по корпусу, как молотом, грозя повредить навигационные приборы. Кто-то, увидев это, предотвратил беду. Человек, который только что закрепил брезент, не мог быть из лагеря. Вероятно, он проник на судоверфь берегом. Недоумевая, кому и зачем понадобилось здесь бродить в такое время, Марат, осмотревшись, заторопился к пирсу.

Впереди светлеет пятно. Пятно шевелится. Марат подбегает ближе и освещает фонарём лежащего на камнях человека. Это мальчик! Он в белой рубашке, лежит лицом вниз, цепляется за обломок железной сван и при каждом ударе воли делает слабые движения, будто плывёт или пытается подальше отползти по скользким камням.

Марат с силой отрывает его от сваи и перетаскивает к гранитной стене набережной. У мальчика короткие до колен бриджи. Рубашка разорвана. Лицо и руки в кровавых ссадинах, голова бессильно падает. Он что-то бормочет. Марат не может разобрать ни слова.

— Аппи, — стонет мальчик. — Ап-пи…

Марат поднимает его на руки и несёт.

У входа в Голубой коттедж четыре ступеньки.

— Наташа, открой дверь. — негромко просит Марат.

Наташа открывает. Увидев мальчика, его безжизненно свисающие руки и кровь, она испуганно отступает в глубь комнаты.

— Сюда, — показывает она на застланную простынёй кушетку.

— Он мокрый. — шёпотом говорит Марат. — Не понимаю ничего. На берегу ещё кто-то был! Не мальчишка. Я видел на судоверфи, но он моментально улизнул…

Марат объясняет, как нашёл мальчика. Наташа достаёт из аптечки какие-то лекарства, готовит шприц и снова к мальчику:

— Слабый пульс! Звони врачу… Скорее!

Марат звонит врачу в старшей вожатой лагеря.

— Сейчас будут здесь. — мрачно сообщает он.

— Где его вещи?

— Никаких вещей.

Решив, что это один из запоздавших во время заезда. Наташа просит вожатого осмотреть берег.

Марат возвращается к пирсу. Он проверяет с фонарём каждый камень, от железной сваи до судоверфи.

Вещей нет.

В комнате Марата окна как застеклённые стены.

Он сбрасывает с плеча полотенце, пахнущее морем и зашвыривает ласты под кровать. За окном раздаются крики и топот. Промчались озабоченные мальчишки в жёлтых шведках с голубыми повязками на рукавах. У склада стоял крытый грузовик, и уже таскали какие-то коробки, новые стулья. Сегодня отряд Марата дежурил. Верный всегдашнему правилу, он предоставил своей гвардии полную самостоятельность.

Ворота лагеря караулил маленький худой мальчуган. В лагерь он приехал с синяком под правым глазом и сразу заявил, что, его зовут Кощей Бессмертный.

Весть о ночном событии подняла «Солнечный» на ноги. Направляясь к изолятору. Марат увидел, что дежурные не в силах успокоить собравшуюся у Голубого коттеджа толпу ребят.

Новости были неутешительные. Врачи нашли у неизвестного мальчика несколько сильных ушибов и на груди, ближе к ключице. — шрам от недавнего пулевого ранения. Ни вещей, ни документов. Только в заднем кармане бриджей обнаружили несколько размокших бумажных обрывков.

У изолятора, в тени магнолий, стояла санитарная машина. Из окна медицинской комнаты раздавался голос Тамары Калининой.

— Ага, вот он сам! — встретив Марата, произнесла она таким тоном, будто сказала: «Ага, попался!».

Профессор, бритоголовый толстяк с облупленным носом, спросил:

— Это ваш найдёныш? Ну, рассказывайте по порядку.

Марат рассказал о ночном стуке на судоверфи и о том, как нашёл мальчика.

— Где он лежал? — спросил профессор.

— Близко от пирса. Мне показалось, он пытался подальше отползти от воды.

— Вот видите, — сказал профессор.

— Вы думаете, он упал с пирса? — спросила Тамара.

— Именно!

— Нет, — возразил Марат, — мальчик не мог упасть с пирса. В шторм пирс заливает волнами.

Профессор развёл руками.

— Мальчик был в костюме. — напомнил Марат. — Ясно, что он не испытывал желания купаться в шторм. Возможно, разыгралась драма между ним и тем неизвестным, что был на судоверфи.

— Человек, который закрепил брезент и сделал доброе дело, вряд ли мог столкнуть мальчика в море, — возразил профессор.

На подоконнике под стеклом лежало на солнце несколько бумажных обрывков. Профессор осторожно взял один из них и с минуту рассматривал.

— Цифры подсохли, стали заметнее…

Тамара принесла увеличительное стекло.

— 4777! — воскликнула она. — Да это же номер путёвки! Первую цифру вижу плохо. Может быть, это и не четвёрка, а единица. Посмотри. Марат.

Марат посмотрел.

— Четыре, — сказал он. — Все номера лагерных путёвок в этом заезде начинаются с цифры четыре.

— Заказываю разговор с Москвой, — сказала Тамара. — Сейчас в Москве наш вожатый Юра Сороколад, он узнает, кому и когда выдана эта путёвка.

Выйдя из «Приморской», Марат повернул к пальмовой аллее и поднялся на шоссе.

Фонарь над воротами лагеря отбрасывал косой свет, и перекрёсток был похож на гигантского краба с разомкнутыми клешнями. В полутьме на перилах мостика — человек. Это Жора Амбарцумян.

— Алло, друг сердца! — оживился он. — Я иду мимо, я устал, я присел отдохнуть, а тут ты. Скажи, не фокус?

— Фокус, — сказал Марат. — Винограда хочешь?

— Нет, спать хочу. Что-то я хотел, а? Я тебе говорил или не говорил? Мальчишка в белой испанке «зайцем» «приехал. На окороке сидел. На ходу вскочил, на ходу выскочил. Понимаешь, сто лет и один случай — дверцу забыл запереть.

Марат присел рядом:

— Какой окорок? Кто выскочил?

Жора горячо и бестолково рассказал вожатому про забинтованного пассажира и про мальчишку в белой испанке.

Марат был огорошен:

— Значит, мальчик побежал к пирсу?

— Точно. Прихожу назад — и этот в плаще тоже исчез.

— Откуда он знает твоё имя?

— Хо! — воскликнул Жора. — Пацаны на кузове написали… Очень неприятный случай.

Тамара была ещё в штабе. Она попросила Марата подежурить у телефона. Он рассказал ей, что узнал от Жоры.

— Ну вот. — сердито сказала она. — Хватило же у человека ума молчать целые сутки!