Арнольд Негго - Голубой «Лангуст»

Марат побелел.

— И если б я не был уверен, что мальчишка упал с пирса, — продолжал профессор, — я бы сказал, что всё это похоже на преступление. Следствие травмы очевидное — потеря памяти. Его воспоминания обрываются теплоходом. Если он прибыл из Новороссийска ночью и попал в лагере в катавасию, то несколькими часами раньше он, разумеется, был на теплоходе. Кое-что он уже вспомнил… Штормовые волны и красный свет.

— Красный свет у сигнального маяка, — заметил Марат. — Вы его видели на пирсе.

— Да-да. Опять этот пирс, и никуда от него не денешься.

— Позвольте! — воскликнул Марат. — Но маяк был" потушен примерно за полчаса до того, как приехал Жора и привёз мальчика!

— Как? Вы уверены в этом?

— Я сам выключал его.

— Но красный свет не только у вашего маяка, — сердито бросил профессор. — Морщась от света, он выглянул в окно. — Машина уже здесь. Прекрасно. Мой телефон у вас. В пятницу загляну. К тому времени наверняка что-нибудь прояснится. Принимайте меры, но мальчугана оставьте в покое. Это не совет, а требование врача.

Они вышли из кабинета.

— Да, что вы скажете относительно чужой путёвки, которая у мальчика?

— По-моему, какое-то недоразумение.

Ильмар услышал стук в окно. Он встал и раздвинул шторы. Это пришёл Андре. Он передал свёрток с одеждой:

— Моя парадная форма, ничего другого не достал. Тирольки, шведка, панамка, галстук — без галстука тут нельзя, сразу ЧП, а это тапочки Таратуты, у него твой рост и, наверное, твоя нога.

— Врач не пустит, — сказал Ильмар.

— Врача нет. Одна Наташа. Она возится с малышами. Ничего, вылезешь в окно…

Ильмар оделся и выпрыгнул. Андре заботливо поправил на нём галстук.

— Все на Весёлой поляне обсуждают сенсацию. Ты сейчас ахнешь от удивления. Идём!

Новость, которую он принёс, как всегда, меньше всего походила на правду.

Во время морской прогулки на яхте француз увидел под водой голубого великана. Человек неподвижно висел в воде. Андре успел различить выпуклые, как у рыбы, глаза, изогнутый клювом нос и большую с длинными голубыми пальцами руку. Ни акваланга, ни подводной маски на нём не было видно. Великан не сразу заметил бесшумно скользившую яхту, а когда заметил повёл себя странно. Не сделав ни одного движения, он плавно опустился в глубину, сразу попал в какой-то белый туман и в следующий миг (Андре не поверил самому себе), как голубая молния, прочеркнул под водой и пропал.

— Очень быстро! Как на рыбе верхом сидел.

— Может быть, на дельфине? — насмешливо поинтересовался Ильмар.

Француз вспыхнул:

— Почему так сказал?

— Ихтиандр, — напомнил Ильмар. Человек-амфибия.

— Ихтиандр? Ихтиандр — это сказка, а тут я сам видел.

— А ребята?

— Хохочут, как дураки. Я сидел на носу яхты, и никто больше не смотрел. Ничего, потом не будут смеяться. — Андре опять загорелся. — Помнишь, кто-то ночью ходил? Вдруг это настоящий человек-рыба? Днём живёт в море, а ночью выходит на берег. Боится, чтоб не увидели голубой кожи. Чудак! Если он любит ребят, тогда всё в порядке, тогда пусть ходит. Правда?

— Ладно, Андре, — подумав, серьёзно сказал Ильмар, — если ты не наврал, я помогу его найти…

Мальчики спустились к морю.

Море и солнце привели Андре в восторг:

— Очень здорово! Сто лет бы тут жил, и никогда бы не надоело.

— Нет, Андре. Я больше люблю наше море. Оно не такое. Там ветра и туманы, там не сказка. Всё настоящее… Там моя родина.

Андре не понимал, как можно любить туманы.

— Послушай. — Он посмотрел удивлённо и обиженно. — Ты ведь сказал неправду. Все люди хотят быть счастливыми. Мой папа писатель. Он был во многих странах, много ездил и много знает. Он говорит, что есть такие красивые места, где люди живут легко и радостно. Там, где человек найдёт своё счастье, — там его родина.

Ильмар ответил не сразу.

— Я слышал от одного человека другое, — глядя перед собой, проговорил он. — Этот человек никуда не ездил. Он жил на своей земле и рыбачил. А когда пришли немцы и стало плохо, он всё равно никуда не уехал. Он стал бить врагов. Ему было тяжело. Однажды над островом сбили русский самолёт. Раненый лётчик прыгнул с парашютом. Фашисты пустили собак и начали облаву. Тогда рыбак отдал русскому свою лодку. Их окружили. Рыбак мог спастись и уехать вместе с лётчиком, но он не уехал.

— Его убили? — тихо спросил Андре.

— Убили. Это был мой отец.

Андре не произнёс ни слова. Опустив голову, задумчиво подшвыривая ногой камешки, он повёл Ильмара к судоверфи. Корабль, настоящий корабль с ходовой рубкой, с мощным мотором и новым гребным винтом, казалось, не мог дождаться, когда его достроят и спустят на воду.

Ильмар по-хозяйски осмотрел судоверфь. На дверях мастерской висел замок. Под навесом — верстак, бочка со смолой, котелок с медными самодельными гвоздями, куча металлических тросов.

Обойдя корпус стоявшего на кильблоках судна, Ильмар потрогал обшивку, слазил в ходовую рубку и в машинное отделение.

— Перестроен из военного баркаса, — определил он. — Тип «какуамы». У нас на Балтике есть такие рыбацкие суда. Они больше мотоботов.

— Верно, большой?

— Тонн двенадцать водоизмещением. Был шестнадцативёсельиый баркас. Тут ещё хватит работы. Надо установить мачту, набить такелаж, поставить ручной брашпиль да ещё конопатка, шпаклёвка.

Андре опешил:

— Откуда ты все знаешь? Ты видел, как строят корабли?

— Кое-что и самому приходилось.

— И мачту?

— И мачту.

— И этот… как ты сказал — такелаж?

— Да, и такелаж, и конопатил тоже.

— Вив! Друг! Скорее к ребятам! Ты не знаешь, что будет. У нас заболел механик… Ты поможешь нам, верно? Бежим к Игорю. Он как раз ищет такого человека, как ты, тебя сразу возьмут в нашу команду.

Мальчики побежали на Весёлую поляну.

Они остановились у тракциона «Весёлый бокс».

Два «боксёра» с завязанными глазами старались попасть друг в друга мячами на бечевках. В толпе зрителей стоял человек в пёстрой блузе и в техасских, расшитых цветными шнурами брюках. На бледном лице следы каких-то пятен. Глаза защищали массивные квадраты зелёных очков.

— Я где-то видел этого человека, — шепнул Ильмар французу.

— Турист, наверное, Они иногда спускаются сюда с Великан-горы.

Незнакомец мельком взглянул на Ильмара. Обернулся ещё раз, что-то припоминая, и зашагал прочь. Кисть руки и шея его были забинтованы.

«Бинты! — пронеслось в голове мальчика. — Зеленые очки и бинты!»

Он вспомнил, где видел незнакомца!

Оглянувшись, Ильмар поискал отбежавшего Андре. Французу завязывали глаза, и он, смеясь, что-то объяснял судье, нетерпеливо размахивая привязанным мячом.