Арнольд Негго - Голубой «Лангуст»

Тамара высыпала в ящик стола нарукавные знаки, которые искусно мастерила, обшивая кусочки картона кумачом, и ушла.

Марат сел перед аппаратом, потом, передвинув его, удобно устроился на подоконнике.

Раздался звонок:

— Примите телефонограмму из Таллина!

— Из Таллина?! — вскрикнул Марат.

Далёкий голос спросил фамилию вожатого и сообщил, «что путёвка № 4777 выдана девочке…

Дальше разобрать не удалось.

— Алло! Алло! Повторите.

Телефон безмолвствовал. Связь прервалась…

Из парка прибежал взволнованный Кощей.

— Проснулся! — заорал он, прыгая на одной ноге и надевая слетевшую тапочку. — Проснулся! Сам в окно видел. Только ничего не помнит.

— Как ничего, Лерик? — спросил Марат.

— Так, ничего. Там Стёпка Толоконников дежурит. Говорит, память отшибло.

В кабинете врача сидела Наташа и что-то напевала.

— На одну минутку и никаких вопросов, — погрозив пальцем, предупредила она. — Мальчик устал от расспросов.

Марат кивнул:

— Как он себя чувствует? Что говорит?

— Он эстонец. С какого-то эстонского острова. Это он хорошо помнит.

— А как он в море попал?

— Ещё вопрос — и никуда не пущу! — твёрдо сказала Наташа.

Марат послушно умолк и открыл дверь в палату. В палате солнце и розы.

Мальчик лежал лицом к стене. Он быстро обернулся и с испугом посмотрел куда-то мимо вожатого. У окна Андре Деметр возился с фильмоскопом.

Марат подошёл и сел у кровати мальчика. Правая рука, та, что была вывихнута, лежала на одеяле. Вожатый ласково взял горячие пальцы в свою ладонь. Мальчик насторожённо поднял голову. Лицо в царапинах. Он светловолос, синеглаз.

— Лежи. Рука болит?

— Нет.

— Сожми мои пальцы.

Пальцы вожатого хрустнули.

— Ого! — удовлетворённо сказал он. — Совсем неплохо.

Андре, оставив фильмоскоп, присоединился к ним.

— Хороший парень, — заявил он, — только ничего не помнит. Мы уже познакомились. Меня зовут Андре, а его Ильмар. Правильно я говорю?

Мальчик кивнул.

— Правильно, Андре. — Он сказал это с заметным акцентом, стараясь чётко произносить слова.

— Вот видишь! Ты сразу запомнил моё имя. Потом всё вспомнишь.

— Как ты приехал в лагерь? — спросил Марат. — Машиной?

— Ма-ши-ной?! — раздельно и так удивлённо переспросил мальчик, что вожатому стало не по себе.

— Да, чтобы попасть в лагерь, нужно ехать по горам на машине…

Ильмар смотрел растерянно и беспомощно.

— Я не знаю, — слабо выговорил он.

— Не волнуйся, — тихонько проговорил Марат. — Путёвку тебе в Таллине купили?

— Нет, — помолчав, ответил Ильмар. — Не купили в Таллине.

— Дали? — догадался Марат.

— Дали в Москве, — охотно подтвердил Ильмар.

«Вот тебе на! — подумал Марат. — При чём же здесь телефонограмма из Таллина, если путёвку дали в Москве?»

Вошла Наташа.

— Исчезаю, — заторопился Марат. Он повернулся к Ильмару. — Хочешь в первый отряд? Скорее поправляйся. У нас чудесные ребята. Андре знает.

— Вив! — крикнул Андре. — Вив первый отряд!

Когда вожатый ушёл, он стал прыгать на больной ноге, доказывая Ильмару, что нога совсем как нога и скоро ему разрешат вернуться в отряд.

— Солнечный лагерь? — вдруг медленно спросил Ильмар.

Андре удивился.

— Солнечный лагерь?! — воскликнул он. — О, конечно, нет! Ты попал в стозвёздное королевство, самое сказочное на земле.

Глаза француза хитро заблестели, а в голосе появились таинственные нотки. Он и в самом деле открывал тайну. Свою тайну, которую придумал тут, в изоляторе.

— Ночью над королевством висит ровно сто звёзд, — говорил он. — Они большие, как уличные фонари. Я сам считал в окно, и всегда было сто. Прямо чудо! Жители королевства тоже чудо. Каждый носит звезду с красным пламенем. Эти звёзды будут гореть всю жизнь, потому что их носят у сердца. Ты увидишь, как тут умеют дружить и любить друг друга. — Француз показал Ильмару на цветы. — Это ребята принесли тебе, когда узнали, что ты попал в беду.

Андре раздвинул шторы и распахнул окно.

— Смотри! — с гордостью повторил он.

В комнату хлынул морской ветер, и весёлые крики, и гром барабанов, и песни, и смех.

К обеду отряд Марата не вернулся на Верхнего парка. После полудня разразился ливень.

— Ну, конечно, — сказала Тамара Алёнке Можаровой. — опять Марат, и опять новая история. Вместо сбора — прогулка под дождём. Зачем ему понадобился Верхний парк?

— У них тайна. — объяснила Алёнка. — Они уже несколько дней секретничают. Создали какую-то таинственную команду и теперь, кажется, придумали ей название.

Тамара ахнула:

— Как создали? Какую там ещё команду?

— Я видела, как они бегали по лагерю и потихоньку записывали ребят в группы. Марат собирается удивить мир…

— Я ему удивлю! — рассердилась Тамара. — Ты посмотри, какой ливень. Бедные ребята, представляю, в каком они виде!..

Она не выдержала и, сняв туфли, босиком в длинном плаще побежала в Верхний парк разыскивать пропавший отряд.

В парке было сумрачно. Деревья-исполины роняли с листьев тяжёлые капли.

Никого не найдя в парке. Тамара подумала, что отряд ушёл и горный лес и заблудился.

Она бегала и аукала до тех пор, пока не услышала доносившиеся точно из-под земли приглушённые вопли и бой барабана. Недоумевая, двинулась на звуки.

За платановой рощей — полуразрушенная каменная лестница. Рядом, под громадным дубом, выглядывает из земли странное гранитное сооружение, зацементированное сверху в виде плоского многогранника.

Узкий, выложенный камнями подземный коридор упирается в рассохшуюся дверь с пудовым замком.

За дверью гремит матросское «яблочко», сквозь щели валит дым. Тамара потянула дверь. В сводчатом подвале она увидела костёр. В клубах дыма прыгали тени. Мальчишки — в тельняшках, нарисованных глиной на голом теле. На груди — слово «Орион», в центре круга, стараясь перещеголять друг друга, лихо отплясывали «яблочко» Марат и Таратута, и у них на груди те же пять букв.

Тамара вытянула шею:

— Что тут происходит?

— Спрятались от дождя! — бодро крикнул Марат. — Если бы ты только знала, что мы придумали. Внимание, гвардия: салют, «Орион»!

— Салют! — восторженно заревела «гвардия».

У Тамары был сорван голос. Когда она сердилась, голос падал до шёпота.

— Скорее в лагерь! — хриплым шёпотом скомандовала она, и Марат понял, что это дурное предзнаменование.

— Это он! Конечно!

Я слышу, как он сопит носом.

Француз лукаво подмигнул Ильмару и ещё больше высунулся из окна.

— Друг! — воскликнул он. — Я знал, что ты придёшь.

Из темноты показалось улыбающееся лицо Гленна.

Андре захохотал и, подпрыгнув, притянул друга за шею. Гленн Хилл щёлкнул его.