Арнольд Негго - Голубой «Лангуст»

За деревьями сверкала рябь залива. Ильмар прислушался и, стараясь, чтобы не хрустнула ни одна ветка, потихоньку выбрался на край обрыва. Берег был пуст.

На зелёной полянке лежала небольшая яхта. Она была без мачты, но уже выкрашена, на борту надпись: «Малютка».

Ильмар залюбовался строгими линиями корпуса:

«Такую бы в лагерь… Не может быть, чтобы её сделал турист. Наверно, старик мастерил».

В листве пряталась палатка. Бесшумно подкравшись, Ильмар убедился, что там никого нет. Парусиновое полотнище, прикрывавшее вход, было закреплено замысловатым морским узлом. Мальчик торопливо развязал узел и открыл палатку. В полутьме громоздились вещи. Ильмар сразу увидел алый венгерский рюкзак.

— Рюкзак! Мой рюкзак!.. — горько повторял он, закипая ненавистью к человеку, который причинил ему столько бед.

Ничего из своих вещей в рюкзаке Ильмар не нашёл. Фляги, в которой были запрятаны деньги и путёвка, не было. На стене палатки висела приколотая булавкой записка:

«Лунь! Это недоразумение. Я у пограничников. Не тревожься. Береги «Лангуст»!

Мальчик был потрясён.

Выскочив из палатки, он помчался в лагерь.

В Голубом коттедже нянечка мыла пол.

— Наташа тебя спрашивала. — сказала она запыхавшемуся Ильмару. — Доктор приезжал.

— Профессор? — ахнул он.

Ни в медицинской, ни в кабинете врача профессора не было.

— Уехал!..

Ильмар опустился на ступени крыльца.

Из-за коттеджа вышла Наташа. Белый халат был перекинут через плечо. Она всплеснула руками:

— Где ты был? Профессор ждал целый час и уехал. Виктория Львовна в ужасе.

— Прости. Наташа. Так получилось… Я был на диком берегу и думал, что успею.

Расстроенная Наташа прошла мимо него в комнату. Ильмар кинулся за ней. Когда он открыл дверь медицинской, Наташа, облокотившись на стол, тихонько плакала.

— Наташа, не надо! — подбегая, сказал Ильмар.

— Ну вот, — всхлипывая, проговорила она. — Я завтра уезжаю в Киев сдавать экзамены в институт и очень жаль с тобой расставаться.

— Ты добрая, — сказал Ильмар. — Ты будешь доктором. Хочешь, я расскажу, зачем бегал и почему опоздал?..

За окном послышался голос Виктории Львовны. Она с кем-то разговаривала.

— Удирай! — ласково посоветовала Наташа. — Я зайду к тебе после.

Тамара и Марат стояли на пирсе, осматривая место, откуда был совершён ночной прыжок.

— На нём не было акваланга? Ты уверен?

— Уверен.

— А ласты?

— И ласт не было. Я бы услышал шлёпанье по пастилу. Он пролетел как птица. Вероятно, он был в маске, но я таких не видел. Скорее похоже на очки. Но акваланга не было. Я разглядел в воде его спину.

— Значит, какой-то другой аппарат, — сказала Тамара.

— Да, возможно. Что-то, конечно, было. Огонёк уходил в глубину и ни разу не поднялся кверху.

Тамара была поражена не меньше Марата:

— Подводный фонарь был на месте? Ты проверял?

Марат пожал плечами:

— Не пришло в голову. С какой стати ему понадобился бы наш фонарь, да и кто мог знать, где он спрятан. По-моему, прыгал какой-то спортсмен-подводник. Я подозреваю одного туриста.

— Что ещё за турист?

— Я говорил о нём. Тот самый, который приехал с Ильмаром на Жориной машине. Видимо, он и столкнул мальчишку в воду. Тут какая-то очень странная история. Вчера туриста арестовали пограничники.

— Ну, это ты говоришь вздор! — решительно произнесла она.

— Я видел своими глазами. Завтра пойду на погранзаставу и выясню, в чём дело.

Они поднялись по трапу на капитанский мостик. Тамара остановилась перед сигнальным маяком, открыла вделанную в стенку башни дверцу и пошарила рукой.

— Фонарь здесь. — сказала она. — Но это не значит, что его не брали.

— Не понимаю тебя.

— Я сама ничего не понимаю. В штабе дежурит Алёнка. Попрошу, чтобы посматривала за пирсом. Маяк пусть горит всю ночь.

Она включила маяк. На набережной стало светло.

Из штаба вышла Алёнка Можарова.

— Полуночники! — весело крикнула она. — Ты скоро, Тамара?

— Иду! — ответила она не обернувшись.

— Вот что, я опять буду ночевать на пирсе. В случае чего, дам знать, — сказал Марат. — Что слышно о Томе Егоркове?

— Скоро приедет. Готовимся к встрече.

Марат проводил её к штабу и отправился за спальным мешком. Он заметил, что в изоляторе горит свет, и подошёл к Голубому коттеджу.

Мальчик спал, натянув простыню на голову. На тумбочке стояла фотография Наташи. Костюм Ильмара был аккуратно сложен на стуле. Марат потянулся к выключателю и случайно обратил внимание на выглядывавший из-под подушки часовой ремешок. Потянув его, Марат увидел чудесные золотые часы новой марки.

«Что за наваждение?» — изумился он.

Стрелки стояли, показывая начало одиннадцатого. Похоже было, что часы остановились недавно. Марат освободил их от ремешка и обнаружил, что они с двойной крышкой. На внутренней стороне крышки была мелко выгравирована надпись:

«За отвагу и мужество замечательному пионеру　И. Таммеоргу от пограничников».

«Он или не он?» — заволновался Марат, чувствуя, что близок к открытию.

Он взял фотографию Наташи.

«Моему маленькому другу Ильмару Таммеоргу!» — было написано её рукой.

Марат поставил фотографию на место. Зажав часы в ладони, кинулся в штаб.

— Тамара, — сказал Марат. — взгляни, будь добра, как ты записала фамилию пионера-героя.

Тамара выдвинула из стола ящик.

— Фамилию? А что такое?

— Пожалуйста, — настойчиво попросил Марат.

Она недовольно порылась в бумагах.

— Том Егорк, — прочла она. — Фамилия странная.

— Таммеорг! — сказал Марат. — Таммеорг! Ильмар Таммеорг, пионер-герой, которого мы ждём с таким нетерпением.

Он положил на стол перед Тамарой часы Ильмара.

Минутой позже они стояли у окна Голубого коттеджа.

— Будить не стоит, — заглянув в палату, сказала Тамара. — Положи часы туда, где они лежали, и погаси свет. Пожалуй, завтра у мальчика будет самый чудесный день!

Ночью Ильмар проснулся. Он не знал, который час, и подумал, что проспал.

Ильмар оделся, ощупью нашёл в темноте Наташину карточку и вынул из-под подушки часы. Потом достал из тумбочки свёрток и, захватив его с собой, вылез в окно.

«Ещё не очень поздно, раз горит маяк», — подумал Ильмар.

Он пробрался к Приморской. Брезентовые боковины палатки были подняты. Он без труда нашёл кровать Андре и положил свёрток, у изголовья.

Француз моментально проснулся.

— Тише, Андре. — прошептал Ильмар. — Это тебе маленький подарок. Я уезжаю домой… Прощай!

— Друг! — выдохнул Андре. — Я сейчас… Не уходи. Ильмар. Я всё думал и думал, — торопливо говорил Андре, — а вчера не спал всю ночь. Я дурак, прости меня… Ты не умеешь говорить неправду… Пожалуйста, не уезжай! — Он волновался и тёр кулаком глаза.