Кэролайн Кин - Нэнси Дрю. Свет, камера… [litres]

– Герман? Это Нэнси Дрю. Вы здесь?

Тишина. Даже занавеска не шелохнулась.

– Извините, мистер Сафер. Видимо, он куда-то вышел. Может, порепетировать или к костюмеру … Честно говоря, он может быть где угодно, и лучше не отвлекать его от дел. Давайте попробуем завтра? Я постараюсь его найти.

– Да, конечно. Мне всё равно уже пора возвращаться, – сказал мистер Сафер, хотя голос у него был разочарованный. Я пообещала себе, что обязательно устрою ему встречу с Германом Хаусманом. Он пошёл обратно к миссис Фейн, а я – к грузовику с генератором. Тот оказался заперт, и я заглянула в мастерскую.

– Нэнси! – воскликнула Бесс. – А я уже собиралась идти тебя искать! Ты встретила мистера Сафера? Он опять спрашивал, где ты.

Я всё ей пересказала.

– Может, мистер Хаусман просто не хотел вам открывать? Он какой-то не очень дружелюбный. Мне так показалось.

– Ну, я добьюсь того, чтобы он поговорил с мистером Сафером. А ты уже починила генератор?

– Да. По крайней мере, на первое время его хватит. Я закрыла мастерскую на обед, но вечером придут плотники, и у них электричество будет.

– Ты тоже останешься с ними работать? Не закинешь меня домой? Завтра мне надо на инструктаж и на крупную репетицию с братьями Рэкхем, а я ещё даже свои реплики не выучила. Хочу выделить сегодняшний вечер на подготовку, чтобы явиться во всеоружии. Если ты остаёшься, я пойду поищу Гарольда Сафера. Может, он меня отвезёт.

– Вообще я как раз собиралась сгонять домой, чтобы помыться и переодеться, после того как целый день проторчала в старом влажном грузовике. Если ты готова, поехали прямо сейчас. Кстати, Джордж сказала, что останется здесь на всю ночь. Она столкнулась с какой-то очередной ошибкой в компьютерах.

Мы забежали к маме Джордж и всё ей передали, а потом Бесс повезла меня в Ривер-Хайтс. Когда мы проезжали мимо лагеря протестующих, она спросила:

– Заглянем к мушкетёрам?

– Не сейчас. Конечно, надо с ними поговорить, но я согласна с Лютером – вряд ли это они виноваты в происходящем. Если успею сегодня вызубрить реплики, можем заехать к ним завтра с утра по пути в лагерь.

– Договорились!

Остаток пути мы обсуждали ход расследования. Я рассказала Бесс о своём разговоре с Джейн Брендон о том, что могут означать новый замок и кровь на полу, а ещё о ссоре Морриса и Джека Хэллорана.

– Хэллоран … – пробормотала Бесс. – Наверное, он в неделю зарабатывает больше денег, чем Моррису выделили на фильм!

Во вторник утром Бесс за мной заехала, и мы отправились прямиком в лагерь Мушкетёров Мускоки. Джордж не спала всю ночь, но зато ей удалось починить все компьютеры и восстановить файлы. Следующие несколько дней она собиралась заниматься техподдержкой, а в свободное время помогать маме с готовкой.

Лагерь мушкетёров выглядел очень скромно. Он состоял из шалашей, больших походных палаток и старых брезентовых тентов. К нам сразу подбежал дружелюбный молодой человек.

– Привет! Я Бонго. Хотите к нам присоединиться?

– Не совсем. Просто задать несколько вопросов.

– Так вы журналисты? Здорово! Эй, все сюда! Нас наконец-то заметили!

Я не стала его разубеждать и молча достала из кармана джинсов блокнот и ручку. Бесс хитро улыбнулась. Можно было не сомневаться, что она мне подыграет.

– Вы считаете, что съёмки фильма вредят природе? – начала я.

– Так и есть! – бодро отозвался Бонго. – Большие грузовики портят узкие деревенские тропинки. На утёсе чуть ли не целое поселение – мастерские, столовая … Так нельзя. Они не думают об отходах, об утилизации! Куда это всё пойдёт?

– Возможно, они это предусмотрели. Договорились о переработке мусора или доставке на городскую свалку?

– Вы так думаете? Хотелось бы знать! Что они делают для защиты окружающей среды? Намерены ли они вернуть всё в исходное состояние, когда закончат съёмки?

– Да-да! – поддержали его остальные мушкетёры.

– А как же бедные звери и птицы? – продолжил Бонго. – Много веков никто не мешал им жить, а теперь? Как они выдерживают этот шум и гам? Что сделала эта компания для защиты дикой природы?

– К слову о животных, – заметила я, – мы слышали, что вы использовали скунса в стремлении доказать свою правоту. Разве ему могло пойти на пользу то, что его поймали, заперли в шкафу и оставили на волю судьбы?

– Ладно, признаю, это было чересчур, но порой для победы необходимы некоторые жертвы.

– Мы слышали и о других неприятных случаях.

– Ага, мы тоже, – сказал Бонго. Мушкетёры закивали и заулыбались. – Компьютеры накрылись, потом генератор … – Тут он нахмурился. – Эй, на что это вы намекаете?

– Ни на что, – быстро ответила Бесс, мило улыбнувшись. – Нам всего лишь хочется всё-всё-всё узнать!

– Честно говоря, мы не в восторге от таких крайних мер. Мы предпочитаем небольшие, но эффектные заявления.

Он гордо улыбнулся и стал рассказывать о том, как Мушкетёры Мускоки защищают природу. Некоторое время я послушно записывала за ним, а потом решила, что хватит.

– Что ж, спасибо. Пожалуй, этого достаточно.

– А вы откуда? – спросил Бонго, провожая нас к машине Бесс. – Из газеты или с телевизора?

– Мы самозанятые, – отрезала я, забираясь на пассажирское сидение. – Если удастся продать эту статью, обязательно вам сообщим.

– М-м, хорошо, – ответил он, закрывая дверь. Бесс повернула ключ зажигания. – Кстати, отличная у вас машина. Знаете, мы не одни сражаемся против этого фильма. У них в лагере держат пум. В районе Ривер-Хайтс они уже лет пятьдесят как не водятся. Поговорите с местными фермерами. Спросите, рады ли они тому, что у нас снова появились пумы! – крикнул он нам вслед, когда Бесс выехала на дорогу.

К фургону инструктора я пришла чуть позже, чем собиралась. Донна Ли Коллинз уже меня ждала, но ничего не сказала про моё опоздание. Она болтала с Джейком Бригамом о том, как работала на Бродвее, и, похоже, хорошо проводила время.

Донна Ли сразу показалась мне знакомой. Я посмотрела на плакаты и фотографии на стене фургона и быстро вспомнила, что видела её в передаче на историческом канале.

Первым делом она научила меня говорить по-старомодному, но так, чтобы это выглядело естественно и не глупо.

Мы тренировались с зеркалом, и я видела, как двигаются мышцы моего рта. Потом она записала на камеру, как я произношу свои реплики – так я могла послушать себя со стороны.

Джейк принёс канарейку, которая играла Мюриэл, любимицу Эстер Рэкхем. Она уже знала, что ей делать, а вот я ещё нет. В одной из сцен Мюриэл садилась мне на палец, и я кормила её лакомствами.

Конечно, я бывала в гостях у тех, кто держал канареек, но у меня самой никогда не было домашней птички, и я не знала, что кормить её с рук не так-то просто. Надо давать ей ровно столько еды, сколько надо, и держать ровно так, как надо, чтобы Мюриэл не выронила лакомый кусочек или не клюнула случайно мой палец.