Карл Фекен - Приключение с Виктором

«Если он исчезнет, он станет преступником, — как молния, пронеслось в моём уме. — Я должен его удержать!»

Я бросился к Виктору, схватил его как раз в тот момент, когда он хотел выпрыгнуть, и изо всех сил оттащил от окна.

В этот обеденный час улица — это я успел заметить в долю секунды — совершенно пустынна.

Мы оба упали на пол. Я так ударился о доски, что мне показалось, будто голова раскололась на части.

— Отпусти, паршивая собака! — прохрипел Виктор.

Тут мой взгляд упал на кнопку, с помощью которой Виктор включал автоматический открыватель двери.

Виктор заметил мой взгляд и молниеносно отгадал мою мысль.

Мой прыжок к кнопке запоздал. Виктор оттолкнул меня назад, в сторону большого стола. Задребезжали батареи, аккумуляторы и элементы, несколько пустых стаканов упали на пол и разбились.

В этот момент снова раздался звонок. Он побудил Виктора к ещё более отчаянной попытке к бегству. Сверхчеловеческим усилием зажал я своего противника в клещи. Захваченный врасплох, он тяжело дышал.

Я начал медленно, сантиметр за сантиметром, пробираться к заветной кнопке.

Виктор, разгадав моё намерение, начал метаться и подпрыгивать. Я потерял равновесие, и мы оба свалились на этажерку. При этом мы сбросили с неё ящик с инструментом, который с грохотом упал на пол.

Потная, ставшая гладкой голова Виктора выскользнула из моей хватки — он свободен.

Мы вскочили на ноги и несколько секунд стояли друг против друга, шатающиеся от усталости, задыхающиеся. Внезапно Виктор сделал сумасшедший прыжок к окну. Я опять схватил его. Он ударил меня в подбородок так, что я полетел в угол, но по инерции он также упал.

Теперь всё. В углу моя рука как раз приземлилась у заветной кнопки.

Лёгкое нажатие. Знакомое жужжание…

— Трусливый изменник! — крикнул Виктор и снова прыгнул к окну.

В последний раз я поймал его, стащил вниз. Его курточка с треском разорвалась сверху донизу. При падении мы опрокинули радиоприёмник. Он со звоном упал на пол.

Когда дядя Вилли, фрау Вернер и мои друзья ворвались в комнату, у меня уже не было сил. Они схватили бушевавшего Виктора, который бил вокруг себя руками и ногами. Ничего не оставалось, как связать ему руки и ноги электрическими проводами, которых в комнате было предостаточно.

Я сел на стул. Комната танцевала перед моими глазами. Из носа текла кровь.

Мой друг Виктор, для которого я сделал бы всё на свете, лежал на полу связанный, с закрытыми глазами, весь в синяках, бледный.

Всё ещё задыхаясь, я сидел и рассматривал собравшуюся компанию.

Фрау Вернер стояла, прислонясь спиной к открытому окну. Её взгляд скользил по комнате, задерживался то здесь, то там, останавливался на Викторе, и при этом лицо её выражало любопытство. Дядя Вилли смотрел с удивлением на электрические устройства и всё время покачивал головой.

Гансик таращил глаза попеременно то на Виктора, то на меня, и его рот так широко раскрылся, что туда без особых усилий можно было бы вложить довольно крупную картофелину. Альфред разглядывал Виктора и меня глазами третейского судьи: кому из нас больше досталось? Фриц также внимательно смотрел на меня и на Виктора, но, очевидно, пытался сообразить, почему мы так разодрались.

Лицо Аннамари печально. В глазах — сочувствие. Я рад этому, хотя настроение у меня было прескверное.

Никто не произносил ни слова.

Все ждали, чтобы начал я, как главное действующее лицо.

Постепенно моё дыхание восстановилось, и я как раз обдумывал, с чего начать, как вдруг все вздрогнули — зазвонил один из телефонов.

Оцепенение Виктора исчезло: он повернул голову и открыл рот, будто хотел что-то сказать.

Я встал, прихрамывая пошёл к столу и взял телефонную трубку.

— Не эту — аппарат справа, — сказал Виктор хрипло.

Я поднял трубку и поднёс её к уху Виктора. Он прислушался.

— Да, дядя?.. Мне очень жаль, что мы тебя потревожили, у меня здесь несколько друзей. — Его голос почти нормален и нежен. — Да, мы были чересчур шумны и бесновались сверх меры. Я приду к тебе попозже, когда мои друзья уйдут.

Виктор кивнул мне коротко. Во время разговора с дядей его лицо немного просветлело, но теперь выражение его опять стало мрачным и презрительным. Две слезы выскользнули из ресниц.

— Друзья! — горько повторил он и бросил на меня короткий, полный ненависти взгляд. — Хороши друзья!

Теперь я уже не смог удержаться. Я проковылял к инструментальному ящику, взял кусачки и перекусил все провода, которыми был связан Виктор.

— Да, — сказал я, — друзья! Ты можешь выговорить это спокойно, без яда и желчи: настоящие друзья.

Он остался недвижим, хотя проволочные оковы упали на пол.

К нему подошла Аннамари.

— Да, Виктор, — сказала она, — Пауль действительно твой друг. Если бы ты знал, сколько он вытерпел уже из-за тебя! Вчера он даже поссорился с нами. Но теперь он хочет, чтобы и мы стали твоими друзьями. И работник связи и женщина из Народной полиции пришли к тебе как твои друзья…

Виктор повернул голову и подозрительно посмотрел на Аннамари из-под полуоткрытых век.

— У тебя есть какая-то тайна с Паулем?

Виктор пристально посмотрел на меня.

— Он нам так и не выдал эту тайну, — тихо сказала Аннамари.

— Так ли это? — быстро спросил Виктор, прямо сверля меня чёрными глазами.

— Да… Это останется нашей тайной. До тех пор, пока ты сам не захочешь открыть её, — сказал я.

Фрау Вернер поставила перед Виктором стул.

— Садись! Нам хотелось бы поговорить с тобой.

Виктор медленно поднялся с пола и сел. Дядя Вилли пристроился на краю стола, Гансик и Альфред расположились по-турецки на полу — каждый устроился поудобнее.

«Теперь, — подумал я, — вот теперь выяснится, предал ли я Виктора или нет».

— Да, — начала фрау Вернер, — если бы ты был старше, то на твоих руках красовались бы сейчас наручники и ты сидел бы за решёткой. Понимаешь ли ты это, Виктор?

Он робко кивнул.

— Виктор, — тихо сказал я, — можешь ли ты дать нам честное слово, что никогда больше не… — Я был не в состоянии произнести проклятое слово «красть» и сделал рукой хватательное движение.

Виктор посмотрел на меня:

— Да, — ответил он также тихо, — я даю честное слово, что никогда этого больше не сделаю.

— Он этого больше не сделает, — сказал я обрадованно фрау Вернер. — Вы можете быть в этом абсолютно уверены!

Дядя Вилли вмешался в разговор:

— Послушайте, я полагаю, что Пауль действовал здесь не совсем правильно, не так ли?

— Я не мог… — заикнулся я и покраснел, устыдившись своей трусости.