Эндрю Лейн - Черный лед

Кроу подозрительно уставился на красно-розовую жидкость.

— А это вообще есть можно? — поинтересовался он. — Похоже на смесь бычьей крови и молока.

— Это борщ, — пояснил Майкрофт. — Русский свекольный суп со сметаной, то есть со сквашенными сливками. Я решил, что было бы неплохо поделиться с вами небольшим напоминанием о наших приключениях. Шеф-повар пошел мне навстречу. Неожиданно в нем обнаружился вкус к авантюрам. Я-то думал, он никогда не согласится приготовить что-то более экзотическое, чем виндзорский мясной суп, но он решил рискнуть.

— Кстати о риске, — вмешался Стоун, — о мистере Кайте ничего не слышно? — Он накрыл ладонью правую руку, где под повязкой скрывался глубокий порез. По его голосу Шерлок понял, что Стоун точит на рыжего бородача очень большой зуб.

Майкрофт с печальным видом покачал головой:

— Никаких вестей. Похоже, он залег на дно. Я полагаю, сотрудники Парадол-чэмбер где-нибудь его прячут, если, конечно, они простили ему этот провал.

— А остальные члены его труппы? — спросил Шерлок.

— Как и мистер Кайт, исчезли. Вероятно, скрываются. — Лицо Майкрофта помрачнело. — Подобраться так близко к Парадол-чэмбер, так близко к мадам Лоран, которая, как я уверен, является одним из самых влиятельных членов этой организации, и не догадаться… это терзает меня, Шерлок. Я был слишком выбит из колеи обвинением в убийстве и арестом, пусть даже краткосрочным. Мне следовало понять, что вся эта компания выглядит подозрительно. Я должен был догадаться, что все это было подстроено.

— А что с Уормерсли?

— Что ж, на этот вопрос я могу ответить. По понятным причинам граф Шувалов отказался выдать его нашим властям. Сейчас Уормерсли сидит в тюремной камере там же, на Лубянской площади. И я нахожу в этом определенную иронию, ведь мы проделали весь этот путь в Москву именно потому, что были уверены в его аресте. — Майкрофт вздохнул. — Ты знаешь, он изменился. Он уже не тот человек, каким я его считал. Но я думаю, что путешествия по миру меняют людей, и поэтому собираюсь воздерживаться от любых путешествий до конца своих дней.

— А мне вот удивительно, что Шувалов так легко вам поверил, — пробормотал Кроу, продолжая подозрительно рассматривать тарелку с борщом. И осторожно помешал борщ ложкой.

— Еще одна ирония судьбы, — ответил Майкрофт. — Я был знаком с Уормерсли гораздо дольше, чем с Шуваловым, и он обманул мое доверие, в то время как мои отношения с Шуваловым прошли испытание временем. Мы с ним понимаем друг друга. Мы мыслим одинаково. Как только он узнал о моем аресте, сразу же приказал, чтобы меня доставили к нему. Мы пили чай и разговаривали как цивилизованные люди. Он извинился за грубость своих подчиненных, а я попросил прощения за то, что приехал в его страну тайно. Именно так и нужно поддерживать международные отношения: вежливо и за накрытым столом, а не с помощью дрессированных соколов и наемных убийц.

— И он поверил в эту безумную историю?

— После того как Шерлок все ему рассказал, стало ясно, что его слова подтверждаются свидетельствами очевидцев. Люди видели, как сокол с лезвиями на лапах влетел в карету, а потом видели, как Шерлок дрался с Уормерсли, а мистер Стоун — с мистером Кайтом. К тому же Шувалов уже получил сообщение о том, что я был арестован в Лондоне по обвинению в убийстве. У него есть в Лондоне свои агенты, как и у меня… были… в России. — Майкрофт умолк, задумавшись о чем-то. — Впрочем, его агенты, как я понимаю, не работают на Парадол-чэмбер, а значит, он обошел меня в этой игре.

— Игре? — переспросил Шерлок.

— Стратегическом соперничестве между Россией и Великобританией за контроль над Центральной Азией — Афганистаном и Индией. Мы называем его Большой игрой.

— Наш отец сейчас в Индии, — напомнил ему Шерлок. — И он там воюет. Вряд ли, Майкрофт, это можно называть игрой.

Майкрофту хватило совести смутиться.

— Ты прав, мой дорогой мальчик. Это конечно же не игра. Когда ты сидишь в Лондоне, в удобном кресле, об этом слишком просто забыть. Если я чему-то и научился в России, так это тому, что фигуры, которые мы так беззаботно переставляем на шахматной доске, на самом деле живые люди. Этот урок я запомню на всю жизнь. — Он неуверенно улыбнулся. — А еще ты напомнил мне о том, что я так и не показал тебе папино письмо, которое он прислал нам из Индии и ради которого ты и приехал из Фарнхема. Оно у меня с собой. Я дам его тебе, чтобы ты смог его прочитать.

Амиус Кроу откашлялся.

— И какие у нас теперь планы? — спросил он, явно намереваясь сменить тему разговора на что-то более жизнерадостное. — Что мы собираемся делать? Лично мне хотелось бы вернуться к своей дочери.

— Меня ждет работа, — ответил Майкрофт.

— Ну а я снова поеду в поместье Холмсов к дяде с тетей и к очаровательной миссис Эглантин, — угрюмо пробормотал Шерлок и взглянул на Руфуса Стоуна.

На мгновение ему вспомнилась женщина в черном, которая следила за ним, а затем исчезла в переулке. В то время он решил, что это миссис Эглантин, но теперь уже не был так в этом уверен. Вполне возможно, что за ним шпионила мисс Айофи Диммок, перед тем как начать приводить в действие план Парадол-чэмбер. А может, это и в самом деле была миссис Эглантин. Именно в это мгновение Шерлок решил, что, вернувшись в поместье Холмсов, он во что бы то ни стало разгадает эту тайну и выяснит, откуда у этой женщины такая власть над его родственниками.

— А вы что скажете, мистер Стоун? — поинтересовался Майкрофт.

Стоун посмотрел на Шерлока с улыбкой. Его золотой зуб сверкнул в пламени свечей.

— Я слышал, ты хорошую скрипку себе купил, — сказал он. — И я все еще надеюсь, что ты доставишь мне удовольствие и будешь играть для меня. Хотя бы по часу два раза в неделю. Вторник и четверг тебя устроит?

— Более чем, — ответил Шерлок.

Описание музея, в котором на Шерлока напала хищная птица, основано на моих личных воспоминаниях о музее Пассмора Эдвардса в Стратфорде, в восточной части Лондона. Я помню, как ездил туда с классом на экскурсию в начале семидесятых, и самое сильное впечатление на меня произвели многочисленные чучела животных в коридорах старого викторианского особняка и сильный запах плесени.

Впоследствии я узнал, что Джон Пассмор Эвардс (1823–1911) был британским журналистом и газетным издателем, который построил на свои деньги семьдесят зданий (большинство из которых были переданы больницам, библиотекам, школам, санаториям и картинным галереям), а также одиннадцать фонтанчиков для питья и тридцать два мраморных бюста. Вот пример истинного викторианского благотворителя.

Железнодорожная ветка в Некрополис существовала на самом деле. Только викторианцам могло прийти в голову построить специальную железную дорогу для мертвецов. Если бы древние египтяне умели строить железные дороги, они бы тоже до такого додумались, но только викторианцы могли покупать для своих покойников билеты первого, второго или третьего класса. Впервые я наткнулся на упоминание о Некрополисе в книге о загадках лондонских подземелий, а позже находил некоторые подробности и в других книгах схожей тематики.